Как Трамп рекламировал картины русского художника Марата Кадышева

— А что в конгрессе на это скажут?
— Да мне пофигу. Я же Трамп.

Наши истоки #иммерсивныеситуации

Первые квесты в постсоветской России появились значительно раньше чем многие предполагали. На фотографии посетитель клуба "Золотой Остап" остервенело ищет клад в одном из стульев заведения. Клуб был открыт в 1992 оду актером Арчилом Гомиашвили, сыгравшим Остапа Бендера в знаменитом фильме Леонида Гайдая. "Золотой Остап" был одновременно баром, рестораном, казино и имел большие претензии на элитарность. Заявленный как место сбора солидных людей, он и вправду стал притягателен для видных деятелей того периода.

На выставке, посвящённой 20-летию ММСИ, получилось много небольших выставок, каждая из которых - портрет её куратора. Цельно и выставочно получилось у философа Кети Чухров (на снимке) и у ведущего Андрея Малахова.

Из рубрики #интригинашегогородка Художник Осмоловский вновь говорил кому-то про проект нового импрессионизма, мол, он скоро запустится (по слухам, об этом проекте Анатолий говорил ещё во времена юности "Радеков"), а художник Андрей Ишонин, автор психо-медикаментозной голодовки, выглядит (надеюсь, что и чувствует себя) хорошо. #выставки

Коллеги, я понимаю, что впереди Новый год, но #Внезапно спектакль "Музей инопланетного вторжения" показывают в Москве последние разы! Прочтите ниже мой пост об одном из показов и устройте себе чудесные впечатления. Чудесные - потому что спектакль, помимо прочего, о жажде чуда и о том, как его можно найти в самых неожиданных местах и сюжетах.

#театрвзаимныхдействий - одна из лучших команд.

По ссылке можно посмотреть, что вас ждет:
https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=741873702997223&id=501418867042709&sfnsn=scwspmo&extid=aDR5R2YD0Tcs3Koc&d=n&vh=e

В минувшие дни у меня было сплошное #творческоесвидание. Спектакли «Кандидат» и «Музей инопланетного вторжения», фильм «Аритмия» и «Ночь в библиотеке» Робера Лепажа. Из-за последней я опоздала на «Вакханок» Лисовского, которые открывали «Трансформатор.doc» в Зверевском центре. В общем, рассказов у меня хватит на неделю, учитывая еще и то, что в очереди стоят «Бурсаки» (это второе событие, которое мне удалось увидеть в Доке на фестивале «Охота за реальностью»).

По горячим следам, несколько абзацев про «Музей инопланетного вторжения», который выдвинут на театральную премию "Золотая маска" (хотя совсем по горячим Вилисов уже написал).

Что это такое, выставка-спектакль, #иммерсивныйтеатр #экскурсия или #театрнавыставках, можно не гадать, это все одновременно, даже #сайтспецифик в какой-то степени, потому что проходит строго в Боярских палатах, и его разбирают и собирают для каждого показа.

Частично я видела эту вещь на выставке «Опыты нечеловеческого гостеприимства» в ММСИ, про которую я уже писала в связи с работами #кириллсавченков и #валяфетисов. Запомнился особенно фильм в жанре #мокьюментари (который имитирует нон-фикшн) про то, как в 1989 году некие пришельцы высадились рядом с деревней где-то под Томском (по Уэллсу). На место происшествия были стянуты советские войска, нежданных гостей пытались ликвидировать, пока они сами не рассыпались из-за невероятно повышенной радиоактивности Солнца, а ученую Михайлову, которая по своей инициативе собирала материалы, грозились посадить в психушку. Собственно, в экспозиции спектакля (как приятно это писать про театр) мы видим якобы те самые экспонаты, которые собирала Михайлова, или муляжи, сделанные по рисункам очевидцев.

Сопровождают зрителя два гида в синих халатах. В первой комнате они фонариками освещают разные объекты под аудиозаписи разговоров со свидетелями. Во второй - показывают реконструкцию событий с помощью макетов и разных документов: приказов, докладов, личных писем. В третьей – макет инопланетной «треноги», рисунки, вещи с места происшествия, записи рассказов ликвидаторов. Далее гиды снимают халаты, становятся актерами и рефлексируют на кухне под «печеньки» с чаем: про то, что 1989 год был предчувствием нового мира, про роль ученого и надо ли идти до конца в своих поисках истины, про то, надо ли молчать, кричать или ходить на митинги. Зрителям показывают тот самый фильм, в котором авторы бродят по лесу и отвечают на вопросы в заброшенном доме. Особенно врезались мне слова: «Художники, если могут помочь науке, то должны помочь».

Сделано все так убедительно, что я уже стала сомневаться, а точно ли это только фейк или все-таки что-то случилось под Томском в 1989 году. Оказалось, что да, в 1989 году действительно была сильная геомагнитная буря.

Собственно, из этого факта и родился Музей. Но понятно, что эта дата тянет за собой много всего остального: всесоюзная перепись населения, талоны на продукты, журнал «Огонек», слайды со снимками из «Артека», Афганистан упоминается… И как-то сам по себе напрашивается вывод, что это время, когда СССР начал разваливаться, и было тем временем деления на своих и чужих, своих и пришельцев, которых, конечно, нужно сразу изолировать и уничтожить. В финале, зрителей по одному пускают посмотреть на остатки одного из пришельцев в банке, под приятную и воодушевляющую музыку.

И важно – про авторов. Группа называет себя #театрвзаимныхдействий (входят в нее Шифра Каждан, Леша Лобанов, Ксения Перетрухина), над собственно Музеем работали еще драматург Наташа Боренко и продюсер Александра Мун. Группа функционирует без режиссера, можно сказать, что это такой идеальный театр художников, которые успешно наполнили музейными, краеведческими и архивными форматами оболочку спектакля.

#моянорма 🙊

Владимир Сорокин в восторге от «Нормы» Максима Диденко. После спектакля пошел фотографироваться в гримерку с Евгением Стычкиным и Василием Михайловым.

А с "Не Гамлета" Андрея Могучего Сорокин ушёл когда-то, не дождавшись финала. Хотя это один из лучших спектаклей по его пьесе. Помню, в 2006 году на фоне New writing и Новой драмы "Не Гамлет" казался чуть ли ни откровением и, наконец, "настоящим театром", в котором самым важным была не игра взрослых людей, а полная относительность и условность того, что мы видим. Там ещё зрителей вызывали на сцену вперемешку с подсадными актёрами. И зрители старались спасти показ, внести в него хоть какой-то смысл. Но какой смысл может быть у лекции "Котлетные массы закрытого типа"? Ну и неплохо, что все персонажи Шекспира оказались у Могучего пациентами Сорокина.

#Могучий #спектакликоторыевынеувидите

Подводя итоги года, хочу сказать, что серия семинаров Юлии Лидерман по чтению ключевых текстов, инициированная Музеем «Гараж», была для меня ключевой для определения моей дальнейшей стратегии и в искусстве. Но обо мне как-нибудь в другой раз, а пока поделюсь своими сокращенными конспектами двух завершающих семинаров.

Напомню, что все участники читают избранные тексты из антологии Fifty Key Texts in Art History (2012). Один из семинаров был посвящен эссе Артура Данто, собранных в книге «Что такое искусство» (2018). Эти тексты революционны в том смысле, что идут вразрез со всеми остальными теориями, осмысляющими, что такое искусство и что оно производит. Данто прямо заявляет, что пишет об онтологии: «Вопросами бытия занимается онтология, а знание о том, является ли что-либо искусством, относится к эпистемологии – теории познания – или, в терминах истории искусства, к знаточеству. Эта книга посвящена в основном онтологии Искусства, заглавная буква в имени которого означает здесь, что оно охватывает все, что представители мира искусства считают достойным демонстрации и изучения в крупных энциклопедических музеях».

Из этого его положения вытекает и все остальное. Вопрос «Что такое искусство?» в книге Данто становится антиструктуралистским, а принцип историчности отходит на задний план. Данто изучает прежде всего артефакты, то есть произведения искусства, причем в одном ряду у него оказываются Дюшан и Микеланджело – иерархические структуры рассыпаются: все, созданное художниками – искусство, и все созданное можно определить, искусство это или нет, опираясь на два основных признака. Да, Данто, в отличие от остальных, считающих, что искусство – открытое понятие и каждый раз его нужно определять заново, объявляет, что это понятие закрытое. И его признаки: «смысл» и «сон наяву».

Под смыслом он понимает не репрезентацию, а воплощение (embodiment), поэтому не удивительно, что он использует рождественский сюжет как риторическую фигуру для рассказа о работах де Кунинга, например. Где Рождество Христа (Его embodiment), а где де Кунинг? У Данто они сходятся в его нарративе.

Цитата: «Люди начинали понимать и ценить то, что искусство, перестав быть только лишь свидетельством хорошего вкуса, теперь обещает им нечто большее. И это «большее» могло изменять сознание зрителей, открывая перед ними абсолютно новые системы идей».

Понятие смысла у Данто связано с этим обещанием «большего». «Смысл» тут – антоним точному знанию. Философ полемизирует со своими коллегами-искусствоведами, обвиняя их в том, что они слишком научны, и пишет о… настроении: «Нет никаких сомнений в том, что некоторые произведения искусства предназначены для создания настроений – иногда чрезвычайно ярких».

Данто отказывается от эстетического измерения, напоминая, что большая часть современного искусства совсем не эстетична, но «зато оно обладает силой значения и обещанием правды». Правда = истина – не принадлежит научному знанию, по мнению Данто. Искусствознание, в отличие от других наук, не подверглось сильному влиянию постструктурализма, который предполагает деконструкцию всего. Это делает эту область науки устаревшей, поэтому Данто предлагает произвести деконструкцию эстетического. При этом он утверждает, что предмет искусствознания один, и современное искусство – это не отдельное знание, отличное от всего другого искусства. Это и позволяет ему спокойно рассуждать в одном абзаце о Дюшане и Микеланджело.

«…произведение искусства – это воплощенный смысл, неразрывно связанный с материальным объектом, наподобие того как человеческая душа привязана к телу».

А что Данто имел в виду под «сном наяву», я надеюсь, вы прочтете сами.

#теория #библиотекагаража #ридингруппы

Ору. Павла Отдельнова узнала, а вот Логутова - только с подсказкой #живопись

#режиссервилисов в свежем номере журнала Flacon

20 лет #riminiprotokoll Плакат никаких тайн не приоткрывает, но намекает, какая атмосфера ожидается в новом проекте.

РАШИД АРАИН. НЕОКОЛОНИАЛИЗМ. Ч.1

Обратимся же, наконец, к Рашиду Араину и постколониализму вообще…

Сразу скажу, это - та теория, которая мне неинтересна и скучна в виду ее парадокса: заявляя о множественности (идентичностей, например), ее критика и риторика строятся на бинарных оппозициях. На семинаре Юлии Лидерман мы читали «Предварительные заметки к «Черному манифесту» (1977)».

В целом, это текст о том, что мы сейчас и так все знаем (но не знаем, что с этим делать): большинство лишено возможности писать историю, потому что история написана победителями. Да, колоний сейчас нет, но колониализм есть. В этой ситуации художник (а Араин – художник) может только выявлять иерархии, делать их видимыми. Хотя пафос его текста претендует и на преобразовательское действие. Давайте посмотрим, как он это делает.

Внимание Араина сосредоточено на положении современного визуального искусства в странах третьего мира, куда он относит не только Азию, Африку, Латинскую Америку и страны Карибского бассейна, но и неевропейцев-«черных», живущих на Западе. Само искусство этих стран и этих художников он описывает как «забытый богом запасник западной цивилизации» и поднимает вопрос: как люди третьего мира пытаются войти в современность?

Араин справедливо пишет, что все попытки художников найти свой путь, отличный от западного, заканчиваются тем, что они все равно создают работы, логика которых подчиняется западным стандартам. А это означает, что сами художники принимают «превосходство» западного.

Далее Араин нападает на западных критиков за то, что те закрывают глаза на исторический контекст, прямо заявляя: «Сокрытие правды – характерная черта западной культуры». Его тезис: вся культура была создана белым человеком, а теперь он же утаивает и оправдывает рабство, грабежи и другие преступления колониального времени.

Когда он пишет, что принятие европейской цивилизации за эталон стало одним из самых опасных событий в человеческой истории, потому что уничтожило и подавило другие культуры, я хочу спросить: «Если не могло быть иначе, то чего вы хотите от белого человека, какие бы предки у него ни были?» Белый у Араина априори виноват.

Безусловно, расизм – это то, с чем нужно бороться, но, также нужно бороться и с обратной дискриминацией. Риторика Араина по отношению к западным людям изобилует негативными определениями: «западная одержимость богатством», «двойные нравственные стандарты, высокомерие, лицемерие и расизм», «иностранное засилие», «агрессия западного искусства» и т.п. Что же он предлагает странам третьего мира?

- Освободиться от иностранного господства;
- Развивать свое искусство в столкновении с внешними и внутренними силами, мешающими действовать народу активно – это и позволит открыть новые художественные формы, которые будут естественным образом отражать «нашу собственную современную реальность» (на полях в этом месте я сделала пометку: Ха! Ха! Ха!);
- Развивать народу активную деятельность, устанавливать политическую систему по местной модели, ведь именно народ, по мысли Араина, является носителем и защитником культуры.

Очевидно ведь, что его предложения утопичны? Впрочем, художники и не могут предложить что-то реально работающее, потому что они художники, а не политики. Однако они могут поднять те вопросы, на которые ни у политиков, ни у экономистов не хватит видения.

Продолжение завтра.

#теория #библиотекагаража #ридингруппы #этическое #антикапитализм #пафос

РАШИД АРАИН. НЕОКОЛОНИАЛИЗМ. Ч.2

«Предварительные заметки к "Черному манифесту"»

Араин дает определение неоколониального искусства, под которым он понимает третьесортное подражание западным стилям, и приводит в пример художников, которые, осознавая свое этническое происхождение (отражающееся в их работах), присваивают некоторые технологические разработки Запада, не чувствуя себя при этом обязанными ему. Таким же художником был сам Араин.

Наконец, он критикует вообще все западное искусство за его претензию быть глобальным: «Западное искусство отражает исключительно западные реалии и не имеет ничего общего с остальным миром» - поэтому он называет его трансатлантическим, отражающим реалии только Запада и Северной Америки. Обратите внимание, что он мыслит в категориях, что искусство чего-то там отражает, что довольно легко подвергнуть критике. А потом доходит и до того, что такое искусство он называет империалистическим, потому что оно – лишь функция западных политических сил.

Художники Запада у Араина присваивают формы культуры народов третьего мира, «тешат свое самолюбие и свысока смотрят на остальной мир», в то время как художников третьего мира «отправляют на задворки Запада».

В самом конце Араин оговаривается: «Мы порицаем Запад не потому, что осуждаем западных людей (которые тоже являются жертвами господствующей идеологии) или завидуем их прогрессу и богатству. Мы также не собираемся отказываться от всего западного». Здесь и плохое «мы» (Араин говорит за всех, как принято в такого рода спекуляциях), и назначение жертвами тех, кто ими не является, и оговорки про зависть…

Наконец, призыв: «Перестаньте указывать, что нам следует или не следует делать и как мы должны развивать свое искусство» - вообще, из области его собственных (я бы добавила, влажных) фантазий, где угнетатель якобы все никак не слезет с угнетенного, хотя на деле угнетенный хорошо уже устроился на шее угнетателя, пользуясь его мазохистским чувством вины.

Почему вся эта риторика видится мне устаревшей и тоже стремящейся к господству (то есть подражающей тем, с кем она борется)?

Да потому что нет сейчас никакого белого человека, обладающего всеми-всеми ресурсами и влияющего на всё и вся.

Эта, ставшая уже мифической, фигура также служит определенным политическим силам, не самым дружественным, мягко говоря, достаточно посмотреть, какая лексика используется для уничтожения оппонентов.

Здесь не предполагается диалога; здесь ни слова о выработке взаимного уважения (Запад – априори воплощение зла); здесь - потребительский подход на основании того, что когда-то нас обидели, поэтому мы пользуемся всем, что у вас есть, и не подумаем сказать за это «спасибо»; здесь - полное игнорирование того, а что собственно хотят те самые жертвы, которых «мы» защищаем - в общем, это взгляд на мир сквозь бинарные оппозиции, уплощение мира и искусства, и истории.

А, если посмотреть на реальное положение дел, то сейчас у каждого второго – «субъектность потерявшего место» (Ю. Лидерман). Араин писал свой текст в 1977 году, он свою миссию выполнил. В 2020-м точно хватит вопить, как подстреленным, никто давно не целится. Потому что появились проблемы поважнее, и они касаются людей всех цветов кожи.

#теория #библиотекагаража #ридингруппы #этическое #антикапитализм #пафос

ФЛОАТИНГ, или Добровольные пытки

Ещё летом студенты подарили мне сеанс флоатинга, чему я была рада. Ведь сама бы я никогда в такое место не пошла, хотя это как раз #иммерсивныеситуации - потому что не умею плавать, а флоатинг предполагает погружение в соляной раствор. И вот, на выходных, я, наконец, доехала до места, потратив в пробке минут 40. Предновогодняя Москва - это отдельная пытка, людей в метро становится раза в 3-4 больше, пробок больше, напряжения тоже.

"Ну и прекрасно, - думала я. - Сейчас расслаблюсь в этой камере".

Рекламная открытка обещала невесомость и возвращение в эмбриональное состояние. Как известно, мышцы человека напряжены постоянно, даже во время глубокого сна. Расслабление их способствует снятию стресса и зажимов, которые есть у каждого человека. Если вам когда-то расслабляли мышцы челюсти, то вы знаете, как это больно - практически кровь из глаз. Тем ценнее методы, не требующие напряжения с вашей стороны и дополнительной боли. И флоатинг типа - один из таких методов.

Не в моем случае.

В камере я испытала разные спектры стресса. И, хотя стресс в малых дозах полезен, тут малой дозой не обошлось.

Было очень душно. Так душно, что в середине сеанса я просто открыла крышку, чтоб не получить приступ удушья. Но тут же стало холодно. Ведь в воду погружается не все тело. Часть тела постоянно находится вне воды и мёрзнет, если крышка открыта.

Когда выключился свет, первое, что я подумала: "Я в плену, меня пытают. Я должна выдержать, чтобы не выдать своих товарищей". Вот это вот я всегда применяла в детстве, чтобы пережить неприятные поручения в школе и дома. Собирая колорадских жуков в баночку на родительском картофельном поле я думала: "Я попала в плен. И теперь работаю на плантациях за еду". Аналогично, когда школа обязывала ездить собирать колхозную картошку и свёклу. Ну то есть я не думала "про плен" с тех пор, как я в 15 лет ушла из школы и родительского дома! И тут на флоатинге мои древние механизмы защиты включились на полную.

Страшно, знаете, лежать в закрытой капсуле, где мало воздуха, и полная темнота.

Интересно, кто придумал, что сенсорная депривация помогает расслабиться и отдохнуть? Депривацию, и правда, до сих пор используют для пыток. Террористов так любят пытать. Собственно, одиночная камера - тоже из этой серии.

Свой страх я как-то ещё подавила, но тут настигла другая неприятность - меня банально укачало. Вода двигалась исключительно из-за моего дыхания, то есть меня укачало моим собственным дыханием, и сделать с этим ничего было нельзя. Я не стала дожидаться конца сеанса и вышла раньше. Стоило мне принять вертикальное положение, как эффект укачивания исчез.

Я думала, я провела в камере минут 20, но администратор мне сказал, что 40. Сорок минут плена и пыток я способна выдержать, товарищи. Но не больше.

ГОД ТЕАТРА, если читать только мой телеграм...

- #режиссервилисов выпустил свой первый шестичасовой спектакль и свою первую книгу, сделал "Смещение", которое быстро закрыли, и спектакль в #театрдок - а всего, что он сделал, и не вспомнишь;

- с нами нет и уже никогда не будет Михаила Угарова и Елены Греминой;

- документальному театру в России - 20 лет. Об этом говорили на конференции #постдоквциме;

- я шалила в инстаграме и фейсбуке, сея сплошные "н": недоумение, ненависть, насмешки и нравоучения, какой мне быть и как учить людей быть художниками. Если это не театр, то перформативное поведение, ок;

- я сделала #АПХ и #нематериальныйтруд - а что сделал ты?

- критик Ольга Тараканова и её коллеги выиграли резиденцию Blackbox в ЦИМе и пополнили рубрику #спектаклицима;

- я случайно оказалась первой из критиков, кто написал публично, что, если театры приглашают меня на просмотр и просят анонсов, то должны сажать на нормальное удобное место, а не на приступочке, за что получила кучу негатива от критиков-терпил и указания, что я должна быть благодарной за бесплатный просмотр всякого говна и написание к ним текстов! 🤦‍♀️

- на премьере пьесы о менструации "28 дней" случилась драка пьяных зрителей, после которой случился пост драматурга Валерия Печейкина о том, что поить перед показом зрителей нельзя - это вызвало стихийный срач всех со всеми в фейсбуке;

- Катрин Ненашева и её товарищи и товарищки сделали #груз300. На одном показе в Москве мы легко подрались со зрительницей, на показе в Питере перформерка дала пощёчину зрительнице. Все это породило несколько дискуссий на тему, насколько этичны такого рода эксперименты;

- #всеволодлисовский последовательно создавал весь год новые форматы, которые я не успела посетить🤷‍♀️;

- аналогично - Вася Березин выпустил несколько классных спектаклей, которые я не посетила;

- режиссёру Кириллу Серебренникову отменили домашний арест;

- издатель Вячеслав Смирнов выпустил классный двухтомник драматурга Вадима Леванова - небольшой тираж так и не раскупили;

- после многих лет в Польше (тут никому ниче не надо) издали, наконец, Словарь новейшей драматургии, задуманный ещё в конце 2000-х: главный редактор - Сергей Лавлинский, моих статей там - пять штук;

- в Госдуме все ещё обсуждали #матнасцене и как обезопасить граждан от возможных оскорблений чувств, какие маркировки разработать;

- мои коллеги из научного отдела "Гаража" поздравили меня изданием книжки с текстами из этого канала. Это было "до слёёёоооз" трогательно ❤️

Вот такой у меня год театра получился. Жиденько, но живенько.

В новом году, возможно, начну ходить в "Современник".

#новости