Вчерашнее чтение подвигло изобрести велосипед, еще одну формулу для определения современного искусства. Это собственно тот самый кризис эстетического и этического у зрителя, возникающий вследствие действий художника/автора и вследствие которому ему приходится сделать выбор в пользу этического или эстетического.

Формула не универсальна, конечно. Однако особенно подходит к перформансам и театральным вещам. Иногда случается и живописцам создать такой кризис, но это редкость, должно быть очень точное попадание.

Определяется этическое поле уголовным правом. Вообще, если выпал из правового поля - то все, эстетического нет, оно уничтожено, а если художник изнасиловал, убил, издевался над животными - зритель не будет обсуждать его эстетическое, потому что этическое возьмет верх. И слава Богу.

Есть художники, которые очень тонко ходят по этой грани, ранний Арсен Савадов, например. Им удается создать такое эстетическое, что этическое не может до конца взять верх. И все равно они не выходят из правового поля, но обязательно выходят из поля бытовой морали или правил поведения. Такие случаи можно долго разбирать, но сейчас нет времени
#термины #ридинг #теория

Вот, например, редкая в наше время живописная работа, которая вызывает такой кризис у зрителя.

В этом году на Биеннале Уитни, которая проходила с 17 марта по 11 июня, разразился скандал. Возмущённая общественность требовала снять одну из работ; рефреном звучало: «Это не цензура! Эта работа — надругательство над жертвами расизма!». Речь шла о картине “Open Casket” художницы Даны Шютц:

Мне нравится замечание одного из критиков: несмотря на то, что краски на холст, кажется, выдавливали прямо из тюбиков, картина выглядит очень сдержанной. Цвет, композиция — всё такое спокойное, уравновешенное. Если смотреть на изображение как на абстракцию, оно кажется воплощением умиротворения.
Но это не совсем абстракция.

“Open Casket” в данном случае значит «Открытый гроб». В гробу лежит четырнадцатилетний Эмметт Тилл. В 1955 году он якобы присвистнул вслед белой женщине (по некоторым источникам, позже она призналась, что ничего такого не было), и её родственники похитили его, избили, выкололи глаз, застрелили и бросили в реку. Мать мальчика Мэми Тилл настояла на похоронах в открытом гробу. Фотографии мёртвого Эмметта Тилла облетели всю страну.

В общем, то, что кажется абстракцией, на деле - вполне реалистичный портрет этого мертвого подростка. Картина вызвала много шума, аргументы были разные: от белая художница не может говорить о проблемах расизма до сделать из фото абстракцию - это все равно что закрыть этот гроб, нивелировать проблему.

Чтобы понять этот пост, надо прочесть предыдущий, про кризис зрителя.

По мотивам об этическом/эстетическом, о чем я писала выше, комментарии художницы Анны Бутенко, имеющей юридические образование и практику, и мои ответы.

1. В уголовном праве в России пока еще в основном (уже есть исключения или пытаются их ввести) действует презумпция невиновности. Убил художник или нет, допустим, может быть более-менее понятно, но и то не всегда (именно он убил? или совокупность обстоятельств? и т.д. для этого и существует судебный процесс), но очень много уголовного сейчас, которое вообще с ходу не понять. Есть экстремизм или нет? Есть оскорбление чувств верующих или нет? И что получается – пока нет решения суда, мы не можем сделать вывод - этическое оно или нет? или и после суда не можем, учитывая неправедность судов?

Ответ: можем. Руководствуясь своими этическими представлениями. В этом и засада. Для кого-то использовать мертвые тела для своих фотографий приемлемо, для кого-то – нет.

2. Тогда уголовное право очень условный критерий тут и вообще не главный. Есть еще этические представления населения России, которое больше мыслит «понятиями» или иначе и не особо в курсе уголовного права? Мы их вообще не будем брать в качестве аудитории тогда?

Ответ: Да, все верно. Зритель не будет ждать решения суда, он сам осудит, если посчитает нужным.

3. Мне кажется такое простое определение как "этическое определяется уголовным правом" - это упрощающее и искажающее в конечном итоге представление.

Ответ: Возможно, но легко сконструировать ситуацию, и такие случаи были: такой-то художник кого-то изнасиловал, его посадили - этот человек с большой вероятностью будет затем вычеркнут из художественной жизни, несмотря на качество своего искусства.
Однако Фишер-Лихте писала о повседневных «этических правилах»: вмешаться, если кому-то грозит опасность, например, при условии, что это не грозит тебе смертельной опасностью. Я внесла сюда правовой и уголовный элемент, так как мне сложно ответить на вопрос – будут ли зрители виноваты в том, что не вмешаются в процесс самоистязания художника, например, и тот погибнет во время перформанса? Получится, что они наблюдали за тем, как кто-то наносит себе вред и не вмешались.

4. Уголовное право - это очень кривое местами, но отражение этического, главенствующего в данный момент в обществе. Этическое в целом сложнее просто и иногда может ему противоречить! И в больных сообществах должно противоречить! Ну, например, в диктаторских обществах.

Ответ: Не могу не согласиться с этим, этическое конкретного человека может сильно расходиться с тем, что заложено в праве конкретного периода и страны.

5. Надо, наверное, определить, что такое этическое и эстетическое.

Имхо в работе, которую ты приводишь в пример - Шютц, кризис и столкновение не эстетического и этического, а двух этических дискурсов - дискурса против расизма и дискурса свободы искусства. Оба, кстати, закреплены законодательно, но американское правовое поле - это отдельная тема.

Ответ: Да, такое столкновение имеет место. И все-таки, я думаю, что очень важен тот момент, что художница реальную документальную фотографию, документ этой ужасной истории, превратила в живопись, которую можно было бы назвать модернистской: это фигуративное изображение, но абстрактное – и в то же время, когда мы знаем историю появления этой картины – мы сразу вспоминаем фотографию этого мертвого мальчика (конечно, вспоминают те, кто ее когда-либо видел) и осознаем, что вот это пятно – не абстракция, а вполне реалистичное изображение разложившегося частично в воде лица этого мальчика, с выколотым глазом.

7. Ты постулируешь наличие эстетического в любом объекте современного искусства? Это скользкая дорога, СИ же освобождалось от необходимости быть "эстетичным", это как раз один из его критериев.

Ответ: Эстетическое тут - любая художественная форма, рамка. Или ее осколки. Оно никуда не исчезает, но трансформируется. Скорее, СИ работает с тем, чтобы вызывать разные кризисы зрительского восприятия. В том числе, становясь не искусством
#теория #термины

Рубрика #каквсеуспеть #другкейджа #саундарт

Главное событие следующей недели — это фестиваль музыки американского композитора Элвина Люсье, друга и соратника Кейджа, человека, который, можно сказать, придумал саунд-арт. На неделе покажут все его главные работы и инсталляции, причем он сам приезжает в Москву, дает мастер-классы, читает лекции и так далее (а дедушке уже 86). И даже написал для фестиваля новое сочинение. Такое бывает раз в жизни и точно больше никогда не повторится, а в записи его вещи, конечно, совсем не то.

Вся программа фестиваля тут:
http://festival.trajectoryofmusic.org/

Когда-то журнал "Артхроника" выпустил номер с темой: "Эпоха фриков прошла". И действительно - было такое ощущение именно в те годы, межвременье, когда фриков сменили просто хипстеры. Все уже как-то позабыли это слово. Ну, не станешь же Пахома фриком звать? Художник! Фигуры помельче из художников, которые свою жизнь превращают в проект, один мой знакомый называет просто "ебанашками", хотя, как философ, мог бы придумать термин поизящнее.

И вот я в городе Архангельске еду в такси, а нам навстречу на велосипеде едет ангел. Во лбу у него - звезда, на голове - колпак, за спиной - белоснежные крылья. Все ему сигналят, приветствуют.

Оказалось, мне повезло увидеть самого Древарха Просветленного. Местная достопримечательность. Считает себя человеком-деревом, ходит в рубище или вот с крыльями, или бегает обнаженным, просвещает всех вокруг, призывает везде сажать деревья и сам сажает. Вхож в кабинеты местных чиновников. На что живет, никто не знает. Жена и двое детей.

Менял паспорта уже более 20 раз: был и Михайло Ломоносовым, и Августом Летниевичем, брал имена губернаторов, чиновников, Дмитрия Медведева и Владимира Путина. Просто имена он меняет еще чаще (имя можно менять раз в 10 дней, а паспорт только раз в месяц). Объясняет смену имен тем, что якобы чистит ауру этих людей.

Себя называет средним родом и судился с государством, чтобы ввели средний пол в паспортах.

Вся его голова в татуировках, изображающих деревья.

Открыл "Партию любви". Ну и так далее.

Вот я не думала, что буду писать о тех, кого обычно называют "персонажами". Они-то как раз не персонажи, а те, кто превращает свою жизнь в постоянный перформанс.

А раз слово "фрик" устарело, хотя в Архангельске его еще используют, а юродивым его тоже не назовешь, то, я думаю, сюда слово "квир" подойдет в его расширенном значении.

- Он художник? - спросила я таксиста.
- Нет, просто чудит. Хотя он совершенно нормальный.
- Он художник? - спросила я местных кураторов.
- Да! - ответили они уверенно.

Каждому российскому городу по такому художнику, и прекрасное будущее гарантировано.
#квир #любимыеавторы #перформанс #другиегорода

#иммерсивныйтеатр #новости #театрнавыставках

Ну что же, поездка в Архангельск обернулась очередной простудой, и что бы я делала, если бы Виктор Вилисов не запустил свой прекрасный сайт "Аполлония"? Оставила бы канал без присмотра на пару дней. Но я подписана и выуживаю всякие интересности. И всем рекомендую, кто хочет быть в курсе театральных новостей и текстов, но кому лень (а чаще всего просто нет времени) копаться в СМИ на эту тему самостоятельно.

Так вот, из недавней рассылки любопытное. Режиссер Максим Диденко в интервью "Снобу" рассказал о своем "спектакле-шествии" (очередное определение для иммерсивных представлений), которое будет идти всего 10 дней - с 29 сентября по 8 октября (скоро кончится, да) - в пространстве выставки "Любимов и время" в Музее Москвы.

Ну и там он интересное рассказывает, известное, но процитирую: "Как известно, одноименный знаменитый спектакль, который Юрий Петрович поставил в 1964 году, был первой русской иммерсивной постановкой: зрителей встречали у метро и действие начиналось на улице, актеры провожали зрителей до Театра на Таганке".

"У иммерсивного театра древние корни, он восходит к языческим мистериям, в которых каждый зритель становился частью происходящего, оказывался внутри действия. Это, пожалуй, более традиционный жанр, чем театр в итальянской «коробке», поэтому нет ничего удивительного в том, что он снова появился и привлекает зрителя. Мы сыграли 400 спектаклей «Черный русский», у проекта «Вернувшиеся» огромный успех, там уже пять или шесть составов сыграли".

Ничего из этого я не смотрела, так как такие дорогие билеты (больше 2 тыс руб) принципиально не покупаю. Специально для тех, кто тоже не покупает и не ходит, вот ссылка на Аполлонию, где можно получить все интересующие новости:

http://apollonia.today/

#Любимовка #сайтспецифик #иммерсивныеситуации #театрнавыставках #драмхуд

Про лабораторию Драматург + Художник рассказываю дальше. Для тех, кто пропустил посты выше, это был эксперимент по скрещиванию художников, практикующих современное искусство, и театральных деятелей, в основном, драматургов.

Я тоже отметилась. Уже на подходе к Новому пространству случайный прохожий имел возможность стать зрителем одного из событий. Волонтеры нашего с Анной Банасюкевич проекта “Уважаемые зрители”, среди которых были и актеры, и кураторы, и театроведы (Марина Карлышева, Мария Крючкова, Никита Щетинин, Михаил Хотеенков, Антонина Горбенко, Ирина Марукина, Надежда Фролова, Серафима Труевцева, Ада Бергман, Ксения Волокитина) приглашали их зайти в пространство театра, чтобы за плитку шоколада пройти там опрос на тему театра.

Анкет было два типа: для тех, кто ходит в театр регулярно, и для тех, кто не ходит. Вопросы были составлены таким образом, чтобы подвигнуть зрителя к рефлексии на тему своих отношений с театром. После для желающих проводились экскурсии по выставке.

Таким образом в обычном будничном дне случайного прохожего происходила безопасная “поломка”: он становился, во-первых, участником проекта; во-вторых, участником “спектакля для одного зрителя” (каждый волонтер выбрал свою тактику игры), поданного под видом опроса; в-третьих, зрителем выставки. За два дня удалось привлечь к участию в проекте около 70 прохожих.

Результаты и впечатления волонтеров были озвучены 21 сентября, получилось отдельное событие. Из того, что помню: часто человек считает, что ходит в театр, если посещает спектакль раз в несколько лет; смешно было, что Ленком и Театр.док разделили одно место по частоте упоминаемости (4-ое, кажется); раздражают в театре чаще всего плохая игра актеров, эксперименты и, конечно, голые люди.

Все анкеты сохранены, будем продолжать. Проект легко адаптируется под разные плошадки, а главное - гарантирует приток публики в день его проведения. Я рада, что более 60 человек узнали, что на Страстном есть вот такой театр и смогли также поговорить о театре с актерами и посмотреть выставку.
#партиципаторныештуки

#новости
Не могу не поделиться. Фестиваль #NET состоится, несмотря на то, что у него теперь нет государственного финансирования. Чудеса происходят, несмотря на...

https://www.facebook.com/ignatson/posts/10208738800861676

#ридинг #теория #термины #чтениенаночь #отсутствие

Сегодня на ридинг-группе Валерия Золотухина в Образовательном центре Музея "Гараж" читаем отрывок из книги "Эстетика отсутствия" Хайнера Гёббельса.

"Театр как "вещь в себе", не как изображение чего-то или как способ делать высказывания о реальности - это как раз и есть то, что я пытаюсь создавать. В таком театре зритель становится частью происходящего, вместо того чтобы быть свидетелем драматических действий, изображаемых фигурами на сцене в форме внутренне обоснованных отношений. В таком театре происходит драма чувств и восприятия, рождающаяся из мощной конфронтации всех составных частей постановки - сценографии, света, музыки, слова; драма, в которой актер должен научиться скорее "выживать", чем играть. И в результате "драма" выразительных средств оказывается драмой вдвойне: для актеров и для восприятия зрителей".

Под отсутствием в театре Гёббельс понимал:
- Исчезновение актера из центра внимания (в том числе - исчезновение его со сцены);
- Полифония элементов (независимые партии света, текста, звука и т.д.);
- Отделение голоса от тела исполнителя и отделение звука от инструмента;
- Де-синхронизация того, что мы видим, и того, что мы слышим;
- Создание промежуточных пространств;
- Пустой центр, то есть пустая сцена и отсутствие центрального визуального фокуса, "темы", "послания";
- Отсутствие истории;
- Стремление избежать вещей, которых мы ожидаем.

Есть и др. примеры.

Для Гёббельса важна ситуация рассеивания. Например, в одном из его спектаклей, как рассказал нам Валера Золотухин, участвовали девочки и девушки разного возраста из одного хора. Такой смешанный хор - это не унифицированный хор. Голоса сильно отличаются. И вот Гёббельс ставит спектакль о взрослении, используя этот момент, и буквально рассеивая девочек и девушек по сцене. Нет главной героини, темы, зритель сам должен фокусировать свой собственный взгляд.

И вот в какой-то момент все участницы замолкают, садятся и смотрят на зрителей. Молчали они всего минуты три-четыре, но этого достаточно было для небольшой провокации (после опыта вот такого рассеивания). Кто-то из зрителей начал кричать, мол, продолжайте, кто-то - топать ногами. Видимо, те из них, кто как раз хотел бы управлять - режиссировать.

Как пишет сам Гёббельс, в традиционном театре публика узнает себя в актере, певце или танцовщике; зрители идентифицируют себя с исполнителями и отражаются в них. "Театр отсутствия" открывает возможности художественного опыта, который совсем не обязательно заключается в невостребованной встрече (с актером), а скорее во встрече через несхожесть. Что противопоставляется концепции Эрики Фишер-Лихте, которая много писала о присутствии как раз.

Гёббельс всей своей практикой показал, что присутствие создается не только актером или перформером, но и его отсутствием.

"...театральная идентификация заменена на столкновение с некоторой третьей, посреднической инстанцией, которую мы можем назвать "другое", "иное". Отсутствие как присутствие иного, как встреча с невиданной картиной, неслыханным словом или звуком; как встреча с силами, которые человек не в состоянии контролировать, до которых не может дотянуться".

В заключении этой статьи Гёббельс приводит реплику одного из своих зрителей: "Наконец-то сцена, на которой нет никого, кто мне говорит, что я должен думать".

Надеюсь, в следующие разы уже будем говорить о политическом значении этих изменений в театральном искусстве.

Хороший вопрос: Почему режиссеры так обеспокоились свободой зрителя? Почему они за это боролись? За уничтожение всех иерархий и рассеивание внимания зрителя в том числе? За свободу публики от режиссера боролись сами режиссеры! - Вот, что удивительно. Но свободен ли действительно зритель Гёббельса?

#кандидат #олегмавроматти #перформанс

Редко тут что-то анонсирую, но сегодня особый случай. Фёдор Елютин вновь порадовал. Привозит в Москву шоу «Кандидат» бельгийской компании Ontroerend Goed (это те, кто придумал «Твою игру» и Smile OFF).

По формату обещают боксерский поединок, где каждому зрителю вручат пульт для голосования. Соответственно, публика будет голосовать за одного из актеров. Всего ожидается пять раундов.

Больше ничего не известно, но вот эти слова в анонсе немного пугают: "Какой бы ни был результат, за него придется нести ответственность". Первые показы 3, 4 и 5 ноября. Я, конечно, тут напишу о впечатлениях, когда посмотрю.

Мне вся эта затея сразу напомнила перформанс Олега Мавроматти "Свой/Чужой", в ходе которого он мог умереть на электрическом стуле. Художник устроил голосование, где зрители могли голосовать за или против его "наказания". Если бы число голосов против вдвое превысило бы число голосов за, то его ударило бы смертельным электрическим разрядом. Большинство, к счастью, проголосовало за жизнь. Зная Олега лично, точно могу сказать, что он не шутил. Как говорится, оцените разницу между театром и современным искусством.

Тем не менее, вот ссылка на билеты:
http://wowwowwow.ru/candidat/

#теория #Богомолов #отсутствие

Как удачно сложилось, что после того как мы на ридинг-группе Валерия Золотухина разобрали статью Хайнера Гёббельса «Эстетика отсутствия. С чего все начиналось», я спонтанно попала в Электротеатр на премьеру Константина Богомолова «Волшебная гора». К сожалению, мне успели рассказать, что именно будет происходить, поэтому, если вы планируете посмотреть этот спектакль, лучше дальше не читать. Все-таки важно самому увидеть в первый раз, ничего не зная и не предвидя, чем идти уже с какой-то схемой в голове.

Итак, хотя на сцене есть декорации (коробка, но не белый куб и не black box, а обитое ржавыми листами пространство), в которых присутствуют двое – актриса Елена Морозова и сам Богомолов, перед зрителем разворачивается то самое отсутствие, ситуация рассеивания, во время которой зритель сам вынужден фокусировать свой взгляд или же «пребывать в этом беззаботно». Последнее – ссылка на воспоминания Гертруды Стайн, которая успела увидеть один из спектаклей с участием Сары Бернар. Не понимая ее французского, она просто «пребывала» в нем и в самом представлении. Именно на этот случай ссылается Гёббельс, описывая театр как «вещь в себе» - театр, ничего не изображающий и не интерпретирующий. И именно такой спектакль удалось сделать Богомолову с несколькими оговорками.

Оговорка первая. Название «Волшебная гора», отсылки в анонсе – указывают зрителю, что спектакль Богомолова будет иметь прямое отношение к роману Томаса Манна, где действие происходит в туберкулезном санатории, куда главный герой Ганс Касторп приезжает на несколько дней, а остается на годы. По факту же зритель столкнется с отсутствием какого-либо действия и нарратива. Кроме кашля, который будет на протяжении всего спектакля производить актриса, ничто не будет указывать на роман, да и сам кашель очень быстро перестанет восприниматься как отсылка к туберкулезному санаторию, потому что очень быстро кашлять начинают и зрители – по закону заражения. Однако именно на этом противопоставлении – отсылка к толстому классическому роману и отсутствие какого-либо действия/нарратива – возникает конфликтная ситуация спектакля.

Оговорка вторая. Актриса внутри ржавой коробки передвигается таким образом, что часть зрителей не видит ее, несмотря на то, что действие внутри передается на экран снаружи. Аналогично – сидящий в углу мужчина, беспомощная фигура режиссера, перебирающая листы с текстами или лежащая на полу – не виден части аудитории. Иногда свет внутри коробки гаснет, на авансцену выходит актриса и читает короткое стихотворение. Дальше – вновь мучительный долгий кашель в коробке. Стихотворения Шаламова, Некрасова, Заболоцкого здесь – как глотки воздуха, чистого дыхания, короткие передышки между мучениями и корчами.

Здесь в качестве приемов мы видим и исчезновение исполнителей из центра внимания, в том числе – исчезновение их из видимой части сцены; и «пустой центр» (определение Гёббельса), т.е. отсутствие центрального визуального фокуса; и полифонию звука, когда кашель издаваемый актрисой, распространяется по залу, сами зрители становятся частью этой постановки, создавая ее звуковое сопровождение; и отсутствие истории, ожидание которой заложено названием и анонсом события. Наконец, то молчание и ожидание, та скука, в которой вынуждены находиться зрители (перерывы между чтениями стихотворений довольно длительные) – это явно не то, к чему они привыкли в театре.

Однако во второй части спектакля (деление это условное, и оно никак не маркировано) исполнитель и исполнительница вступают друг с другом в странные сюрреалистические диалоги о смерти, диалоги провокативные и жесткие, после которых становится ясно, что в спектакле есть своеобразный сюжет, который как раз возникает для тех зрителей, которые знакомы с романом Манна и могут соотнести воспоминания об этом тексте с тем, что сделал Богомолов.

Однако, если я продолжу дальше, получится уже рецензия, а мы тут не для этого собрались) Сам Богомолов в интервью Газете.ру сказал, что его целью было - изгнать букву пьесы и оставить один дух. В итоге, получилась, конечно, просто другая пьеса.

#термины #Волкострелов #спектакльвыставка

Вспомнила одну старую мысль. Запишу, пока она опять не ушла. Спектакль "1968: Новый мир" Дмитрия Волкострелова помните? Напомню. Был он поставлен в Театре на Таганке в рамках мероприятий Группы юбилейного года. В спектакле использовались статьи из журнала "Новый мир" того времени, отрывки из фильма "Любить", где случайных людей спрашивали, как они понимают любовь, отрывки из речей диссидентов, осужденных за протест против введения советских войск в Чехословакию в 1968 году, а также песни The Beatles, The Doors и др. На противопоставлении того, что было у нас, и того, что было у них, спектакль и выстраивается, но я о другом.

Собственно, из вот этого набора материалов получилась бы хорошая выставка. Архивная. Вот мы посмотрели костюмы, сшитые по выкройкам тех лет, вот полистали старые журналы, вот нам показали отрывки из фильмов... Примерно так же и была выстроена выставка "Оттепель" в Музее Москвы зимой.

Я придумала тогда для "1968" определение "выставка-спектакль" и подумала, что это отличная форма для такого рода "скучного" исторического материала. Но и выставку можно выстроить как спектакль! То есть задать ей сюжет, направление и привести зрителя именно в ту точку, в которую хотели его привести художник или куратор. Такие экспозиции - редкость. Мне пока не встретились. Кто видел, пишите.

По ссылке - рецензия на спектакль:
http://oteatre.info/titry-iz-podpolya/#more-10520

В рубрике #чтениенаночь текст от вундеркинда Виктора Вилисова, который в 22 года пишет важное о театре и его отношениях с государством, а не просто строчит рецензии.
#Вилисов #театрдок

Добрый вечер. Меня зовут витичка, мне двадцать два годика, и сегодня на сайте «Радио Свобода» у меня вышла колонка о том, как агрессия государства возвращает ебучий российский театр к жизни. Имейте лояльную интенцию и постарайтесь обойти вниманием фотографию к данному тексту.
https://www.svoboda.org/a/28765077.html