Поняла, что надо ввести еще хештег #феминистскаяпьеса В фейсбуке какое-то время назад у меня случился холивар (если можно употребить это слово для закрытого поста) на эту тему. Я запостила цитату из интервью Михаила Юрьевича Угарова, худрука Театра.doc, где он говорит, что ищет феминистскую пьесу:

"Написанная стервой и яростно, талантливо. Без партийности, пропаганды и феминистской ... . Все, что мне называли, я читал, но оно и близко не стоит. А нужна, очень нужна, я чувствую. Они все топчутся на этих бла-бла-бла, а нужен прорыв".

Так как среди моих френдов много художниц-феминисток и им сочувствующих, в комментариях случилось столкновение двух миров: документального театрального и вот этого, феминистско-активистского. Стало ясно, что первый, мягко говоря, не в теме и под феминизмом имеет в виду что-то свое, а второй не готов вести долгую разъяснительную работу (что понятно). Михаил Юрьевич потом написал, что пьесы нет, потому что собственно самим феминисткам сказать нечего.

Я же подумала, что действительно интересно разобраться, что есть феминистская пьеса/театр - если таковые существуют как понятие (предполагаю, что да). Есть пьесы, которые отлично раскрывают те темы, которые важны для феминизма. Не обязательно их автор соотносится с самим движением. Однако иногда эти вещи совпадают. И начну я с самой известной такой пьесы с громким названием "Монологи вагины". Она документальная, написанная женщиной и по интервью с женщинами, пережившими насилие, сделанная яростно и талантливо.

В тексте ниже не столько о пьесе, сколько о реакции нашей театральной общественности на нее в то время, когда она, наконец, докатилась до России. Кстати, ее хотел поставить #кириллсеребренников, но не сложилось. А сейчас ее можно посмотреть в постановке Леды Гариной в Санкт-Петербурге.

Я специально оставила в заметке свой наукообразный слог, чтобы заодно было понятно, каким образом филологи описывают такие явления. Театроведческий и филологический слог - это отдельная тема для разговора.
#чтениенаночь #vaginamonologues #любимыеавторы #Vday #ледагарина

Монологи вагины – Telegraph
http://telegra.ph/Monologi-vaginy-12-10

#документальнаяопера в Музее архитектуры!

Вчера я посмотрела Siri Натальи Зайцевой в ЦИМе. Хотя пьеса о недалеком будущем, она, в общем, о настоящем – о проблемах, которые навсегда останутся с человечеством (#пафос) – несмотря на то, что можно будет проглотить нано-Siri и стать практически совершенным. То есть о безответной или прошедшей любви, неуверенности, скуке, сомнениях.

Я не побоюсь этого слова и скажу, что сам по себе текст – почти поэзия. Легкий, в то же время убедительный, не единого лишнего слова. 19 страниц, но это ровно столько, сколько нужно.

Аналогичным получился и спектакль (режиссер Алексей Кузмин-Тарасов). Он идет меньше часа, разыгрывается, как по нотам – и в нем совершенно удивительная Siri. Актрисе удается очень точно интонировать и делать маленькие ошибки в произношении – так, как это делает гугл-переводчик, например. Четыре актера сидят на карусели – это задано автором пьесы: «Четыре героя составляют квадрат, вершины которого АНЯ, ШУРА, ЖЕНЯ, СИРИ. В каждом такте (сцене) обмен репликами происходит только между двумя героями, составляющими одну грань квадрата». Жанр спектакля обозначен как мамблкор (#термины) – обычно так называют низкобюджетный независимый кинематограф с актёрами-любителями и аутентичными диалогами. Структура четко задана: каждый из персонажей разговаривает только со своими соседями, действие движется и кружится по часовой стрелке, диалоги короткие. Отдельно стоит отметить работу саунд-дизайнера Анны Зобовой, которая внесла в эту структуру хаос метро, улиц и прочего шума, который постоянно нас окружает, но которого часто нет в современном театре.

Теперь про важное. Куда без диалога с коллегами? Вот Виктор Вилисов уже не раз писал, что Наталья Зайцева лично для него возвращает текст в современный театр. То есть тут подразумевается, что в постдраматическом театре чем меньше текста, тем лучше, а лучше вообще без текста, а вот Наташины тексты нужны и важны и «как бы алло». Это мне напоминает, как семь слепых философов ощупывали слона: один сказал, что слон – это хвост, второй – что слон – это нога, и т.д. Вот и я со своей стороны пощупаю тексты Натальи Зайцевой и посмотрю не со стороны постдраматического театра, а со стороны той самой «новой драмы» «нулевых», последовательницей которой можно и нужно считать автора.

Тексты в современный театр возвращать не нужно, потому что они оттуда не уходили. Точнее, некоторые так и не пришли или не дошли. И только ряд театров, один из которых ЦИМ, продолжает работать с современными пьесами, которых гораздо больше, чем постановок по ним. Мне, например, спектакль по другой пьесе Наташи «Абьюз» (#спектакливциме) напомнил волну new writing, но на новом этапе. Много боли, героиня сфокусирована на себе, сюрреалистические сны и реальность, гротеск, при этом – остросоциальная тема. А вот Siri – это что-то совершенно новое, какой-то глоток свежего воздуха. Наташа не текст возвращает в современный театр, а саму современность. Более того – она, как человек, чувствующий время, идет на шаг впереди. Не исключено, что еще несколько лет, и мы все с вами будем глотать нано-Siri. И облекает Наташа эту современность в предельно лаконичную четкую форму: будто автор отсчитывала каждое слово по таймеру.

Мне можно возразить, что, мол, сейчас много пьес про социальные сети, про современного человека… Нет, коллеги, читала я эти тексты – они про прошлое. Большинство драматургов, описывая современную Россию, описывают прошлый век, хоть их герои и могут пользоваться гаджетами и сидеть весь день в чатиках. Потому что современная Россия – сами понимаете… далеко ей до будущего века. Или создают совсем условное пространство, как Вырыпаев.

У Натальи Зайцевой пока две пьесы, но по обеим поставлены отличные спектакли. Страшно за автора – Наташа, не останавливайся.

Коллеги, не все из вас знают, что я еще курирую выставки. Мой любимый метод - как раз создание иммерсивных пространств. Я называю их "комнаты ужасов", "архивы", "словари" - потому мне так интересен и #иммерсивныйтеатр Кто в Москве, приглашаю посетить галерею "Фрагмент", выставку "Отчужденное тело", в которой представлены работы Елены Артеменко и Елена Ямлихановой. А кто не в Москве, посмотрите мое видео с телефона. Оно не передаст всей атмосферы, но лучше, чем ничего.
#иммерсивныеситуации

Новые поступления в #библиотекагаража Приходите читать журнал Театр. и раритетные Майские чтения 1999 года, в которых опубликованы пьесы Михаила Угарова, Елены Греминой, Вадима Леванова, Максима Курочкина, Ольги Михайловой и Ксении Драгунской.

#спектакликоторыевынеувидите #документальныйтеатр

Вы же помните, что Евгений Гришковец родом из Кемерово? В 1990 году он создал там театр «Ложа» и до 1999 года был его руководителем, пока не началось его одиночное плавание со спектаклем «Как я съел собаку». В 1999 году художественным руководителем театра «Ложа» стал Константин Галдаев. В том же году российские драматурги впервые услышали о технике создания документальных текстов #вербатим. Так получилось, что именно театр «Ложа» сделал в России первый спектакль в этой технике "Сначала геологи... (Угольный бассейн)".

Я надеюсь, все мои читатели знают, что такое вербатим. Если нет, напишите мне. Я не только могу рассказать о нем в подробностях, но и научить, как писать с его помощью пьесы.

Актеры, которые были заняты в этом спектакле, до сих пор работают в "Ложе", а многие стали известны благодаря киноролям. Так, Сергей Наседкин снимался в фильмах "Аритмия", "Долгая счастливая жизнь", "Сумасшедшая помощь", "Свободное плавание". Евгений Сытый - в "Аритмии", "Охота на дьявола", "Гоголь. Начало", "Пока ночь не разлучит", "Долгая счастливая жизнь", "Свободное плавание" и др.

Есть запись спектакля "Сначала геологи...", увы, не очень качественная, ну и мой короткий сухой текст для вас по ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=5Pm3WYntcQI

Спектакль "Сначала геологи... (Угольный бассейн)" – Telegraph
http://telegra.ph/Spektakl-Snachala-geologi-Ugolnyj-bassejn-12-20

#новости Вышел 103 номер "Художественного журнала", и ура, наконец, я написала туда статью, но, как ни странно, про театр. Хотя это не странно, конечно, а показательно. Весь номер посвящен перформансу, так называемому "танцу в музее" (это тема номера), и всем тем явлениям, которые за последнее время возникли на стыке театра/танца и современного искусства. В моей статье на примере проектов Всеволода Лисовского и сотоварищи, поставленных ими в "Театре.doc", в "Трансформаторе.doc" и др., рассматриваем то, что мне показалось уместным назвать "театральные художественные жесты". Те, кто читал канал с самого начала, с содержимым статьи, считай, знакомы (без вводной теории). Электронная версия журнала появится через какое-то время, дам ссылку.
#всеволодлисовский #трансформатордок #театрдок #документальныйтеатр #перформанс #жест

Коллеги, у меня появился свой персональный сайт - благодаря куратору Оксане Поляковой. В нем собраны все мои проекты в области современного искусства. You are welcome посетить.
#новости #живопись #свиданиевмузее

https://www.ilmirabolotyan.com/

Друзья, моя деятельность, связанная с театром, тесно переплетена с журналом с 35-летней историей "Современная драматургия". Я много в нем публиковалась, и, когда писала диссертацию, использовала материалы журнала (как и мои коллеги). Недавно редактор сообщил, что "Современная драматургия" под угрозой закрытия, финансирование на следующий год не выделено. Это, несомненно, будет большая потеря. Журналов про искусство и театр у нас и так практически не осталось, а за качество "Современной драматургии" я могу ручаться лично. В ней публикуются актуальные критические материалы и пьесы. Не раз я слышала от драматургов из регионов (некоторые из них сейчас очень востребованы), что писать они начали, прочитав этот журнал. Влияние его на современный театральный процесс, несмотря на его скромность, было велико.
#новости #драматургия

Поможет ли петиция, я не знаю, но, если есть время и желание, подпишите, пожалуйста.
http://www.onlinepetition.ru/%D0%BE%D0%B1%D0%B5%D1%81%D0%BF%D0%B5%D1%87%D0%B8%D1%82%D1%8C-%D1%84%D0%B8%D0%BD%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5-%D0%B6%D1%83%D1%80%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D0%B0--%D1%81%D0%BE%D0%B2%D1%80%D0%B5%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%B0%D1%8F-%D0%B4%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%B0%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B3%D0%B8%D1%8F--/petition.html

В этом году у меня остался один должок – документальная #опера «Мельников» (режиссер Анастасия Патлай). Расскажу про нее, тем более что в январе будут показы, и я рекомендую.

Сначала лирическое отступление: я очень люблю оперу. Степень условности в опере такова, что искушенному уму остается только отдаться ее неправдоподобию и наслаждаться голосами, костюмами и эмоциями. Что уж говорить про неискушенного? Помню, моя мама во время просмотра «Евгения Онегина» в «Геликон-опере» так громко вскрикнула, когда Онегин застрелил Ленского, что отвлекла все внимание зрителей от представления. На секунду, но она поверила, что Ленский действительно убит. Документальные штуки и отсылки к современности только портят оперу. И это касается и современной оперы. Какая бы она ни была актуальная, все равно предельная условность сохраняется. Иногда на противопоставлении пафоса, который неизменно возникает, когда кто-то поет оперным голосом, и бытовой ситуации постановщики строят комические эффекты. Например, в «Упавшем с неба» Дмитрия Бертмана по мотивам оперы Прокофьева «Повесть о настоящем человеке» в том же «Геликоне» есть очень смешная сцена, где медсестра переживает, что летчик Мересьев ничего не ест. «Хоть бы супчику куриного отвеееедал…» - поет она.

В «документальной опере» «Мельников» (я беру определение в кавычки, так как оно скорее авторское, чем соответствует действительности) зрителя лишают самого главного в этом жанре – собственного оперного пения. Певцы здесь проговаривают текст, делая паузы и акценты в неожиданных местах – и только в момент кульминации одна из них выдает нечто вроде крика. Хор и актриса, читающая за жену Мельникова, находятся на одном уровне со зрителями, а внизу, как в яме, два актера (молодой и в возрасте) читают за самого Мельникова. Дело происходит в «Руине» Музея Щусева – шикарное пространство для оперы, кстати, но, на мой взгляд, недостаточно использованное как оперное. Зрители сами выбирают, куда им смотреть (художник Яков Каждан): вниз (а почти ничего не видно, кроме самого пространства), перед собой (на экраны транслируются то живая медитативная съемка кирпичной стены или актеров на фоне этой стены, то интерьеры Дома Мельникова) или на хор.

В основу пьесы (драматург Нана Гринштейн) лег уникальный личный архив Константина Мельникова, исследованию которого научные сотрудники Музея Мельниковых посвятили более двух лет (и им, кстати, принадлежит идея создания спектакля). Зритель слышит отрывки из ранее неизвестных писем, дневников и документов архитектора. Я более чем уверена, что большинство аудитории мало что знают про Мельникова вообще, разве что тот факт, что он построил свой знаменитый дом-мастерскую с ромбовидными окнами. После спектакля знать будут гораздо больше – и в этом есть своя ценность. «Мельников» - это, по сути, байопик, облаченный в медитативную форму.

Видимо, создателям «оперы» хотелось погрузить зрителя не столько в его жизнь (в общем, история архитектора, прошедшего путь от строительства павильона СССР для Международной выставки в Париже до отлучения от профессии «за формализм», архетипическая), сколько во внутренний мир самого Мельникова: именно поэтому в тексте так много описаний снов, часто сюрреалистических. Получилась романтическая история о Гении, который хотел бы жить в мире совсем иных форм, но вынужден обеспечивать семью и ходить на поклоны к чиновникам. По ссылке – тизер спектакля.
#опера #документальнаяопера #документальныйтеатр

https://www.youtube.com/watch?v=JHXkdhJmpN8