Киновед Зара Абдуллаева читает доклад "Постдок №2". Я зашла в зал на рассказе о понятии "постправда", которое, видимо, и есть "постдок" в интерпретации Зары. Она рассмотрела его на нескольких примерах.

Румынский фильм "Сьераневада" Кристи Пую (2016) снят так, что даже такой монстр документалистики, как Марина Разбежкина, воскликнула, что не понимает, как это снято. В фильме представлено постсоветское пространство в одной маленькой трешке. Персонажи в комнатах-камерах, приехавшие на поминки, делятся на два лагеря по политическим мотивам и жёстко ссорятся, все это длится часа три, пока появившийся человек со стороны не ставит точку в этой истории. Вот так была показана постсоциалистическая Румыния.

Ещё пример - документальный "Акт убийства" Оппенхаймера (2012), в котором индонезийские палачи на камеру спокойно рассказывают о многочисленных совершенных ими убийствах коммунистов в 1960-е годы. Все убийцы не понесли наказания, более того, они довольно влиятельны в стране и баллотируются в парламент. Ряд убийц оказались страстными киноманами, и они восприняли съёмки Оппенхаймера как возможность стать звёздами и разыграть те убийства, в которых когда-то принимали участия. Они не испытывали никаких сожалений, и фильм стал шоком для большинства зрителей (тем более, индонезийцев), потому что вновь свидетельствовал о банальности зла и о том, что оно не получает никакого возмездия.

Фильм Манского "В лучах Солнца" о Северной Корее показывает день восьмилетней школьницы и её семьи. Конечно, северокорейские власти полностью контролировали съёмки, им хотелось получить пропагандистский фильм. Манский, как партизан, снял тайно их указания и то, как они управляли процессом, добавил все это потом в режиссерскую версию фильма и снабдил его своими комментариями.

Фильм Лозницы "Аустерлиц" (2016) - о туризме в местах беспамятства, лагерях смерти. Собственно, в фильме - только туристы, экскурсионный аттракцион, больше ничего. Однако этого достаточно, чтобы показать, как места беспамятства легко приравниваются к Диснейленду, музеям и т.п. И каким бы ужасом это кому-то ни казалось, это поведение Лозница показывает как естественное. Зачем же туристы едут в эти места? Лознице не удалось их показать как просто праздных обывателей. Цель их - присмотреться (именно присмотреться) к недоступному им опыту, а потом, может, ему и внять.

Зара также цитировала художников из номера "Художественного журнала", посвящённого постправде. Постправда - это режим функционирования смысла, это не ложь, а разновидность правды. Постправда всегда коллективна. Она обычно связана с производством идентичности.

Ещё несколько фильмов, которые стоит посмотреть в тему постправды: "Донбасс" Лозницы, фильмы Олега Мавроматти.

#постдоквциме #конференции

"Перформативное внутри документального" - так называется доклад Лены Гордиенко, автора канала Театр и академия. Но, по сути, он о том, что пространства тоже обладают свойством документального. Как пример - проекты Ксении Перетрухиной и Семена Александровского, где они занимались исследованиями истории и памяти. "Радио Таганка", "Вперёд, москвич!", "Другой музей" и др.

Речь про #иммерсивныеситуации, конечно. Вопрос, во что мы погружаемся? В текст драматурга. Но присутствие зрителя в месте, связанном с событиями пьесы, создаёт у того нужный аффект. Важно ещё, что часто эти места недоступны простому зрителю, тот же кабинет Любимова, например. Это тоже работает на аффект.

Пространство, которое содержит в себе признаки времени, содержит и само время.

Кстати, интерес к советскому, по словам Лены, Перетрухина объясняет интересом к людям, которые жили в ту эпоху, потому что, возможно, и нам придётся ещё пожить в советском.

Если честно, мысль Лены - про то, что пространство - это тоже документ - уловила, но нюансы нет. То ли я устала, то ли доклад Лены состоит только из ряда описаний её впечатлений от иммерсивного и городского театра, а это всегда означает, что крупицы смысла надо выуживать самостоятельно. Исследователь просто делится - анализируем его свидетельства, которые тоже документ, почему нет. Это не в порядке критики, это реальность: большая часть докладов на конференциях и есть вот такое перечисление впечатлений.

Но вот интересный пример из доклада. Театр, который идёт на встречу с городом. Спектакль "Стриженые" о женщинах, которых остригли и опозорили за сотрудничество с немцами. Хорошая тема для Франции.

И про опасность антропологического взгляда. Спектакль "Есть Ростов", который поставили на рынке, поставили так, что интересен он только тем, кто не ходит на этот рынок. Аналогично - в "Волшебной стране" Лисовского - которая поставлена для людей, которые давно не были в Ростове-на-Дону (поправка от Лены - в конкретном квартале города). Так происходит экзотизация.

От меня: черт его знает, почему все экзотизацию ругают, видимо, у всех уже сформировался постколониальный взгляд. Но фигура зрителя-социолога, как назвала его Лена, интересная, конечно.

#постдоквциме #сайтспецифик #всеволодлисовский

Внимание как инструмент перформативных практик.

Хореограф Татьяна Гордеева начала с разминки, что было просто благословением. Я уже осоловела от сидения на стуле и печатания в телефон. Пять минут простукивания и потряхивания, и благодарное тело впрыснуло в кровь нужные гормоны. Всего пять минут! Запомню и буду простукивать себя почаще.

Татьяна и драматург Екатерина Бондаренко вместе проводят семинары для разных культурных работников.

Я приняла участие в одном упражнении. Три человека выполняют произвольные движения и одновременно говорят с небольшим смещением. Например, я должна была несколько раз повторить движение второго и выхватить из его речи одно слово, а первый называл к этому слову синоним. И так до точки бифуркации. Никто не знал при этом, что должны делать другие.

Мне этот опыт дал понимание, что не каждый человек перформер. Чаще всего люди, оказавшиеся на сцене, хоть и условной, начинают играть, как в самом плохом театре. И, конечно, никому не под силу просто выполнить инструкцию. Начинаются смех, лишние вопросы, что сбивает все упражнение и его смысл. Все это происходит потому, что чаще всего люди сконцентрированы на себе и думают, как они выглядят для других, вместо того, чтобы просто выполнить инструкцию. И то, и другое нормально. Но стоит учитывать при отборе перформеров.

In Liberty - проект Кати и Тани, который они сделали в Гоголь-центре. Люди воспроизводили простые позы демонстрантов 25 августа 1968 года. Однако эти простые позы были очень напряженными, такими, что потребовалась даже помощь других участников. Подключение через тело - пожалуй, один из самых мощных приёмов в театре. Здесь зрители были внимательны к микродвижениям перформеров, замечали их усталость и поддерживали тех, кто "держал" невидимые плакаты.

"Сказка сегодня" - проект, в котором участникам предложили переосмыслить значение сказочного. Катя и Таня обратились к теме смерти в современном философском изводе (Латур, Батлер) и решили поддержать какого-нибудь сказочного персонажа. Зрителей опросили про их суеверия, связанные с движениями: постучать по дереву, посидеть на дорожку и т.п. Потом рассадили их на три группы. Зрители ставили маркеры на листочке во время действий Кати и Тани. Дальше Катя прервала свой рассказ, чтобы показать, как она поддерживала Ивана. Она садилась и вставала много раз (садилась на дорожку), параллельно перессказывая сказку о Жар-птице и Сером волке. Добравшись до момента, где Иван уже лежит мертвый, Катя сказала ему, что смерть в его пространстве обратима, и так она его поддержала. Связь с маркерами от зрителей не уловила, надо узнавать дополнительно.

"Индивиды и атомарные предложения" Андрея Киселева, состоящая из математических формул, и социальная хореография - ещё один эксперимент Кати и Тани. Социальная хореография связана с повседневными телесными практиками. Катя и Таня раздали зрителям разные протестные жесты, и так они разыграли несколько формул. Вся история связана с историей Серебренникова и обсуждением вокруг неё вопроса, брать или не брать государственные деньги. Документации, говорят, не сохранилось. К вопросу о том, что сейчас мы можем узнать об этом эксперименте только со слов его инициаторов.

Катя назвала их метод "перекати-какашка". Я так поняла, это означает нарастание снежного кома во взаимном диалоге между ними. В принятии и смирении того, что прикатывается, даже если это выглядит какашкой. А еще: нет насилию, не говорить "нет" , не говорить "так, я все придумала", но говорить "а что, если нам...", делегирование и поддержка культа незащищенности.

#постдоквциме

Документальному театру (вербатимному) в России 20 лет.

#Внезапно #документальныйтеатр

А вот статья Елены Гордиенко "О перформативности современного (пост)документального театра", которая прекрасно дополняет её доклад.
#документальныйтеатр #перформанс

http://www.pi-journal.com/index.php/pii/article/view/154/163

Круглый стол фиксирую частично, ибо силы на исходе, а ещё все давно не виделись и много ржут.

Варвара Фаэр делает спектакль "Большесрочницы" с отсидевшими рецидивистами и рецидивистками.

Ольга Тараканова рассказала о своих текущих проектах в ЦИМе #спектакливциме Я, правда, про них подробно пока не писала, коплю впечатления.

Андрей Стадников, драматург и режиссёр, сказал о сложностях, связанных с интерпретацией документов. Они никогда не однозначны.

Руслан Маликов, режиссёр, выделил из своей прошлой документальной практики четыре проекта: "Большая жрачка", "Манагер" (мой любимый из маликовского), "Прикасаемые" и "Бросить легко". Сейчас ему интереснее размышлять в сторону "нужного театра" (термин Перетрухиной) и проблем коммуникации.

Миша Дурненков, драматург, рассказал, что методы документального театра он использует в любом своём проекте. Однако сейчас это всего лишь метод. Доктеатр не стоит ни в какой оппозиции, как это было раньше. Это период обучения второго курса. Прикольная актёрская техника. И вот эти вещи можно описать. Но никакой революции документальным театром не сделаешь.

Саша Денисова, драматург, усилием воли открыла в себе второе дыхание. Сначала путем свидетельского театра, сейчас - вдохновившись Мило Рау и #riminiprotokoll, Саша ищет путь сложного игрового театра, в котором будут скрещены самые разные методы, но документальные - только частично.

Полина Бородина, драматург, рассказала о том, как от работы с чисто вербатимными вещами перешла к пониманию, что в документальных проектах она становится только рупором. Её, как художника, там практически нет. Для неё также важна была всегда этика, но сейчас важнее признать, что все драматурги (добавлю, что и художники) - это колонизаторы в кроссовках.

Аня Банасюкевич, театровед и куратор фестов, продолжила тему этики. Например, она возила "День города" Бычкова в Красноярск, докспектакль, который был поставлен конвенционально. Для неё самой этот спектакль не очень удобно было смотреть, как раз из-за того, что такой театр вроде как даже устарел, однако зрители восприняли его агрессивно. То, что мы тут в постдоке находимся, не значит, что остальная страна в нем.

#постдоквциме кончился, но Кристина Матвиенко и Настя Патлай планируют написать книгу о документальном театре. Аминь, да будет так.
#этическое
#документальныйтеатр

Конференция «Документальный театр: деколониальный поворот» в центре Мейерхольда сразу перетекла в Международный фестиваль-мастерскую им. Дмитрия Брусникина, полностью посвященному документальному театру. Открыл фест спектакль «Смерть на работе» Семена Александровского, выпущенного совместно с Pop-up театром (Санкт-Петербург), фестивалем «Балтийский круг» (Финляндия) и финским же TINFO – Theatre Info Finland. Художник – Ксения Перетрухина. Драматург – Юкка Хюде Хютти.

С каких пор я стала писать драматурга позади всех? (да и в афише так написано). С тех самых пор, когда режиссеры стали авторами концепций, а не спектаклей. По крайней мере, так они себя позиционируют.

Можно ли назвать концептуальным спектакль, где выступают не актеры, а реальные люди? Сомневаюсь. Но документальным его можно назвать стопроцентно. Могильщик, священник, кантор (церковная органистка) и служащая похоронного агентства (в прошлом – актриса) рассказывают о своей работе: как умирают и хоронят в Финляндии. Изредка они обращаются к залу с вопросами, давно ли те были на похоронах и приготовились ли зрители к собственной смерти.

Вопросы действительно интересные. Например, я забыла, что была на похоронах Елены Греминой, и не подняла руку. Память прекрасно прячет такие вещи как травматические, потому что смерть в культуре давно перестала быть событием обычным, бытовым. Тем ценнее рутинные рассказы сотрудников кладбищ и церкви об их повседневности.

И, наоборот, вспомнила, как мой дедушка перед смертью сам сделал себе простой деревянный гроб, который, в итоге, не подошел ему по размеру. Вопрос собственной смерти всегда острый, каким бы уровнем похуизма мы ни страдали, но еще острее – смерть близких. Об этом тоже сказано, но вскользь и вполне жизнеутверждающе. Служащая похоронного агентства рассказала, как однажды ее дочь с синдромом Дауна со страхом спросила: «Мама, неужели я когда-нибудь умру?» Ответ пришел как озарение: «Не беспокойся, ты проживешь всю свою полную жизнь». Отличное решение для каждого в зале.

Впрочем, смерть не единственная вещь, разбираемая в спектакле. Исполнители собрали у зрителей то, чему они желают конца. Назвали «капитализм», «сексизм» (продвинутый зал собрался), «тесную одежду», «потерянные носки» и даже «катышки», ну и «государство» тоже. Решили, что все это будет называться «глупость» и что сейчас-то мы ее и похороним. Священник составил две красивые речи, в которых благословил всех «Во имя матери, любовника и друга» и представил Бога как любовника – концепция известная, особенно, в католических кругах, но преподносилась как откровение. Проблема всех разговоров о Боге в театре в том, что это обычно пересказ каких-то теологических банальностей, преподнесенных как нечто новое. Аналогично случилось и в этом спектакле, однако есть надежда, что это сделано умышленно, а не из-за невежества. И что цель этой проповеди показать как раз невежественность нашего знания о Боге и церкви, и ее истории. Сам факт, что этот финский священник представил себя как первого в Финляндии, кто обвенчал гей-пару, конечно, добавляет его интерпретации Бога как любовника остроты в российском контексте.

А вот проповедь о кончине глупости получилась прекрасной. «Дорогая глупость, столько мы вместе прожили. Мир твоему праху». Больше вы не услышите ни о надеждах, ни о капитализме, ни о тесной одежде, ни о сексизме. Ни о государстве.
- Глупость, из земли ты пришла и в землю вернулась. Аминь.
Попрощались, посмеялись, даже пожалели Глупость, которую мы якобы еще не скоро увидим. И вернулись к похуизму, только окультуренному. В самом финале могильщик цитирует Фрэнка Заппу: «Относиться ко всему этому серьёзно - просто смешно», а кантор играет Заппу на органе.

Остальные исполнители расставили простые деревянные стулья на сцене, приставив к каждому по березке. Наши могилы нас заждались.

Мировая премьера прошла год назад на «Балтийском круге», а вот этот анекдот из спектакля вам в качестве бонуса:

Отец, Сын и Святой Дух обсуждают, куда им отправиться в путешествие.

- Я в Европу, - сообщает Святой Дух. - Что-то там церковь в упадке, нравы слишком свободные стали.
- А Я в Израиль, - говорит Отец. - К Моему народу. Что-то я Его подзабросил...
- А Я в Россию, - заявляет Иисус.
- Почему, Господи?!
- Да просто... Я же там ни разу не был.

#документальныйтеатр #брусфест #повседневность

Сериал "Мылодрама" Ильи Куликова мне сердце порвал. Так зло и смешно о работе на телевидении ещё никто не снимал. Хотя все сценаристы, режиссёры и продюсеры знают, что "театр о театре" и "кино о кино" зрителям не интересны, здесь авторы наплевали на это и сняли сериал о том, как обычно снимаются сериалы.

Если после "Мылодрамы" вы не захотите пойти работать на телек, то, значит, это просто я расчувствовалась по поводу своей проебанной тележизни. Спустя шесть лет после того, как я гордо ушла с канала, чтобы стать художником, я понимаю, что читать и монтировать сериальное дерьмище было великим делом, потому что это дерьмище реально нужно было людям! В отличие от современного искусства и даже современного театра, простите.

Не передать вам чувств, которые я испытывала, когда видела счастливые лица косметологов, таксистов, продавцов, учителей, узнававших, что я работала на их любимых сериалах. Они были частью их жизни. Значительной частью.

А как приятно было править самого Куликова, написавшего сериальные тома! Отбирать то, что увидят миллионы! Снимать то, что никогда не будет показано, потому что ещё до съёмок все было распилено. Спасать материал, который был снят левой ногой, вместе с профессиональными, обычно усатыми, монтажерами.

За время работы в современном искусстве ко мне несколько раз обращались за сценариями программ для проектов об искусстве, и ни один из них не был снят, потому что съёмки требуют больших денег и человеческих ресурсов. Ни одна институция современного искусства не вытянет по бюджету съёмки даже одной серии. То, что снимают музеи в качестве своих промороликов - это кровь из глаз и сплошное самолюбование. Как бы все ни ругали телевидение, оно, как ни странно, действительно человечно, оно думает о других, о большинстве - о том, что им будет действительно интересно. В элитарных искусствах, типа театра и изо, думают об интересах небольшой кучки людей. Именно поэтому ни у театра, ни у искусства никогда не будет больших бюджетов. Высокомерие этих видов искусства замыкает их на себе. И губит. #пафос
#променя #любимыеавторы #кино

Москвич Mag опубликовал хорошую заметку про нашу с Сергеем Шеховцовым выставку. Как обычно, о Москве любят писать и делать проекты немосквичи. Я родом из Чувашии и Украины, а Сергей - из Сальска. Ещё мы опросили ростовчан, художника Александра Сигутина и комиссара Всеволода Лисовского, про их восприятие города до переезда и после. Так что заходите смотреть на работу нас, провинциалов. Я ещё там целую газету написала про современную скульптуру, концептуальность (зачем она нужна) и про Сергея, конечно. Все оформили в виде барной карты. Оторвалась, короче. С 13 ноября. #выставки
https://moskvichmag.ru/gorod/v-rajone-belorusskoj-otkroetsya-vystavka-bar-moscow-land-ob-aktualnyh-gorodskih-mifah-i-imitatsii-krasivoj-zhizni/

Из моего общения с представителями pr-служб разных фестивалей и спектаклей. Это не новость, но многие не учитывают.

Все зависит от конкретного пиарщика/пиарщицы. Им, может, начисляют лишние рубли за каждую публикацию, но чего они только не обещают, пока пост не написан. А потом нередко меняют условия. Не отвечают на сообщения или в последний момент пишут "извините, но ничего не будет". И врут, конечно. Все это вопиющий непрофессионализм, и вот за такую непрофессиональную работу надо, конечно, наказывать. Я предпочитаю делать это без публичной огласки. Есть другие методы. И я их использую, если мне не лень и я действительно могу что-то сделать (я не всемогуща).

В общем, пока блогеров те же пиарщики вносят в чёрный список, я составляю свой чёрный список пиарщиков. Исключительно для личного пользования. Потому что это только мои личные профессиональные отношения с конкретным человеком. И с кем-то другим он будет исключительно хорош. В моем списке: врушки, многообещалки-сливалки и мстители. Последние просто тебя никуда не аккредитовывают, потому что ты им в прошлом году не так написала или ответила. Все понимаю, вопросов нет.

Ебучий человеческий фактор никуда не денешь.
#интригинашегогородка

Извините, сейчас в переписке с Олей Таракановой обсуждали "Норму" Диденко, и я почему-то вспомнила спектакль Юрия Грымова с Найком Борзовым. Абсолютно обдолбанный и не умеющий играть Найк "играл" Курта Кобейна. Его ещё в конце на кресте распинали. Я даже не помню, что это был за театр и как я туда попала (наверное, на Эхо Москвы билеты просто принесли, я там тогда работала), но я хорошо запомнила бордовые бархатные кресла с золотым декором. Такого богатства потом не встречала, но Оля говорит, на "Норме" есть такая возможность.
#моянорма

▪️ ИЛЬМИРА БОЛОТЯН ▪️ (@ilmira.bolotyan) • Фото и видео в Instagram
https://www.instagram.com/ilmira.bolotyan/?hl=ru

У меня в сторис и в записи прямого эфира в инстаграме можно посмотреть, как сейчас проходит #перформанс "Селфи-концерт" Иво Димчева в Московском музее современного искусства.

Мы не знакомы, но у меня есть ощущение, что стоит подписаться.
#любимыеавторы