Коллеги, те, кто следит за моими передвижениями, у меня 25 августа будет последний семинар на выставке образовательного центра ММСИ «В новых условиях мы создаем пять стандартных форм», для участия в котором я собираю людей от 55 лет и старше. Еще напомню вам накануне, а сегодня расскажу про перформанс Кирилла Савченкова (рубрики #любимыеавторы и #партиципаторныештуки).

Я посетила его лично и пообщалась с автором, так что перед вами инсайдерская информация. Называется #перформанс The Elsewhere Logistics, в нем участвуют 6 зрителей и 6 медиаторов. Это тот случай, когда зритель не зритель, а именно участник, потому что все действия он производит самостоятельно. “Жанр” определен как “тренинг опера”, мне нравится, что слово “опера” постепенно теряет свое пафосное наполнение и свободно используется для обозначения вот таких вот “между-форм”.

Медиаторы предлагают участникам разбиться на пары и произвести друг с другом разные действия. Например, закрыв глаза, управлять руками другого (второй чувствует и взаимодействует) или ходить по залу на определенном расстоянии друг от друга, держаться его и чувствовать при этом, как ведущий использует свою власть, а ведомый подчиняется. Или один давит со всей силы другому на солнечное сплетение, а второй своим дыханием сопротивляется его давлению. Пока производятся все эти манипуляции, медиаторы произносят тексты. По манере говорения понятно, что это импровизация, но имеющая некоторое количество заданных изначально параметров. Это могут быть либо заимствования из лекций, прочитанных Кириллом в процессе подготовки перформанса, либо личные истории медиаторов, либо размышления на последние новости. Здесь интересно, каким образом и какую именно часть темы передаст медиатор, какую лепту внесет в создание совместного опыта.

Здесь нет режиссёра, коллектив каждый раз сам выбирает кто что говорит. Кейсы тоже меняются. Медиатор может рассказать об убийстве жителя Кабардино-Балкарии Хусея Макитова, а может и нет. Тем не менее, рассказ обязательно затрагивает тему ГДР/ФРГ. Звучат слова о группировке РАФ или о Берлинской стене. Интересный кейс про Матиаса Руста, немецкого пилота-любителя, который в 18 лет в 1987 году беспрепятственно перелетел из Гамбурга через Рейкьявик и Хельсинки в Москву. На самой выставке представлен кураторский проект лейпцигской самоорганизации D21, перформанс дополняет и заостряет тему выставки.

Мне стало интересно, как Кирилл работает с медиаторами. Есть ли у него постоянная команда или каждый раз это разные люди. Оказалось, что команда сформировалась в течение подготовки последних его проектов: с кем-то познакомились в “Гараже”, кто-то - из художественных школ, кто-то - из его проекта на Гоголевском - “сводный партизанский отряд” - так назвал это Кирилл. Он проводил для них семинары, лекции, тренировки. Группа существует вместе благодаря перформансу и во время перформанса.

Чувствовалось, что упражнения взяты из проверенных практик и медиаторы ими хорошо владеют. Например, одна из девушек увидела (до сих пор не пойму, как), что у меня сильно зажимается плечо во время одного из упражнений. Она тут же показала мне, как его расслабить, и ее рекомендация мне помогла. Два упражнения базируются на акциях “Коллективных действий”, например, то, где надо было неотступно ходить за своим ведущим, держа одинаковую дистанцию. Это, конечно, нельзя назвать реэнактментом (инсценировкой события), но знающие московский концептуализм сразу поймут, в чем дело, а также вспомнят понятие "пустого действия" в классификации “Коллективных действий”.

В конце перформанса медиаторы оставляют участников лежащими на матах с закрытыми глазами, а сами напевают мелодию Веры Холл Trouble So Hard (которую большинство знают в ремиксе Moby) и тихо уходят. Зрители сами решают, когда им вставать.
Послушайте, кстати, песню: https://www.youtube.com/watch?v=r9SENzRLk_M

Сам Кирилл определяет перформанс как “вербальное эссе, сопровождающее действие телом”. Мне здесь импонирует идея, что у участника отбирается роль сидящего и слушающего болванчика; он работает телом (пусть и делает “пустые действия”) и уже из

состояния другого тела (совершающего нестандартное взаимодействие) слышит тексты, которые я бы определила как лично-политические, потому что медиаторы обязательно добавляют в свои высказывания личный момент.

Регистрация на событие открывается спонтанно, но я рекомендую посмотреть ее хотя бы в качестве зрителя. Чтобы стать зрителями перформанса, не обязательно регистрироваться, достаточно прийти на выставку: http://edu.mmoma.ru/space_for_art_program/elsewhere_logistics_performance

#опера

Вышел 34 номер журнала Театр., целиком посвященный Михаилу Угарову. В предисловии дан текст редактора, восхищающейся тем, что Угаров оказался теоретиком театра. Немного странно это читать, так как, на мой взгляд, это было очевидно. Правда, я бы не выделяла конкретно его одного: все взгляды и идеи Михаила Угарова формировались в тесной связи со взглядами и идеями его жены, драматурга и директора “Театра.doc” Елены Греминой и режиссера Марины Разбежкиной, с которой он много сотрудничал.

Я для номера написала текст “Антисловарь Михаила Угарова”. Буду публиковать его здесь частями (в моей редакции), так как электронная версия журнала выйдет не скоро.

#антисловарьугарова

ВСТУПЛЕНИЕ

В 2009 году один из семинаров «Любимовки» проводила исследовательница Таня Могилевская. Я была в первых рядах, так как Таня рассказывала о своей диссертации по российскому документальному театру, которую она защитила во Франции, а у меня была защищена диссертация по театрально-драматургическому движению «новая драма», в котором документальный театр сыграл большую роль. Мы подружились с первого взгляда, потому что нас объединяла общая любовь - «Театр.doc». В то время на обсуждениях спектаклей и пьес часто поднимался вопрос о том, что давно назрела необходимость в разработке современного метода описания неклассических театральных пьес. Мы с коллегами филологами, критиками и театроведами (иногда к нам присоединялись драматурги) в приватных беседах обсуждали разные варианты создания словаря «новой драмы».

Михаил Угаров активно поддерживал эту идею. Тогда же возникла мысль создать группу, объединяющую филологов и людей театра, которые стали бы вместе работать над таким словарем, а также – создать драматургическую школу в «Театре.doc» с участием этой команды. Мы несколько раз встретились с Угаровым, даже написали черновик программы и словника, однако дело застопорилось, а преподавать Михаил Юрьевич пошел тогда в Высшую школу журналистики НИУ ВШЭ.

Однако нельзя сказать, что идея словаря прошла бесследно. Таня Могилевская перевела французский «Лексикон Новой и Новейшей драмы», объясняющий метод «драматургического анализа» и изучения поэтики театрального текста (результат работы группы исследователей под руководством Жан-Пьера Сарразака, профессора Института Театральных исследований Новой Сорбонны, Университет Париж-3, известного теоретика драматургии XIX–XXI вв). Мы с филологами и театроведами написали статьи в «Экспериментальный словарь русской драматургии XX-XXI веков» под руководством доцента кафедры теоретической и исторической поэтики Института филологии и истории РГГУ Сергея Лавлинского (ждем, когда он будет опубликован в Польше). И все же словарь, который хотел сделать Михаил Юрьевич Угаров, – не академический, а актуальный, живой, такой, чтобы слова «скука» и «рецепция» имели в нем равнозначную ценность, – так и не состоялся.

Представляю вам первый драфт «Антисловаря» Угарова, те термины и выражения, которые были важны для его практики, которые вошли в обиход благодаря ему, которые действительно меняли зрительскую и актерскую оптику, потому что были апробированы на многочисленных семинарах, читках и постановках. Приведенные ниже значения слов не обязательно изобретены самим Угаровым, однако – что немаловажно – популяризированы им. Не случайно его, а также директора «Театра.doc» драматурга Елену Гремину, с легкой руки критиков часто называли идеологами. Однако прежде всего они, конечно, практики, именно поэтому сухая научная аналитика Угарову была не очень интересна, а вот, например, что такое одиночество и как оно преодолевается в театре, он считал одним из важнейших вопросов. Словарь можно и нужно дополнять.

Коллеги, к дню рождения я отрихтовала свой инстаграм. Теперь посты там будут выходить регулярно: про меня как художника, про проекты подробнее + всякие полезности для начинающих и продолжающих в разных сферах искусства. В сториз - репортажи с выставок и просто поболтать.
#новости

instagram.com/ilmira.bolotyan/

1000 подписчиков! Благодарю вас за доверие и ваше драгоценное время, которое вы уделяете на чтение постов!

Начинаю публиковать #антисловарьугарова Сегодня речь пойдет об актерах. Угаров начинал как актер, вкусил все, что с этим связано, и изменил все, что ему в этом не нравилось. #актеры

А
АВТОРСКАЯ АКТЕРСКАЯ МАНЕРА – см. также: Доковское существование актеров.

Особое актерское существование на сцене, предполагающее «глубокое погружение» актера в персонажа, практически полное отсутствие драматизации и театрализации. Суть этого метода Михаил Угаров объяснял одной фразой: «Не играйте». Особое значение он имел в рамках документального театра, где тексты пьес диктовали новые условия актерского исполнения. Актеры должны были присвоить текст, сделать его своим, а далее – не играть роль, а представить на сцене тот или иной социальный тип.

Описывая показ спектакля «Заполярная правда», Угаров писал в своем ЖЖ: «В очень хорошей актерской системе работают. Полностью отсутствует исполнение роли, а есть присвоение текста. И даже больше, я бы сказал – присвоение темы. Актерская манера не исполнительская, а авторская, это их текст, а не автора».

Драматург Саша Денисова в своих воспоминаниях журналу «Сеанс» писала об этом методе так: «Скажите актеру – «ничего не играй», и он сойдет с ума. Нет, все это было довольно хитрой иллюзией, обманом. Шли в обход и театра, и самого актера. «Ничего нет интереснее, чем когда сидят просто люди и просто говорят», – все приводил в пример Угаров. Брехтовский эпический театр подкреплялся структурой его текстов, широтой обобщений, притчевостью, зонгами и так далее. Угаров терпеть не мог никаких обобщений или не дай бог притч. Но Угаров ставил-то и делал манифесты времени из текстов Пряжко, Курочкина, Славы Дурненкова. [...] В «Жизнь удалась», программном для него, Угаров придумал, что начинается спектакль с читки, где есть актеры, а заканчивается драмой, где есть персонажи – и сами же персонажи читают ремарки, что превращает жизнь «одноклеточных», как писали в прессе, в античную драму, дает ей рамку эстетически. Пересматривая видео сейчас, понимаю аскетичность, пуризм формы, оставляющей живой текст».

Другая, традиционная манера игры, воспринималась как фальшивая. Рассказывая Ксении Лариной в эфире «Эхо Москвы» о том, как актеры адаптируются к разным типам исполнения, Угаров говорил о том, что они переключаются: «…мне рассказывала Олеся Железняк, что мы с ней работали в этой манере, а потом она побежала на съемки сериала. И она работает так же, как мы с ней. Партнеры на нее уставились, она им закричала: «Подождите, подождите! Я просто с репетиции! Я сейчас переключусь и буду также фальшиво, как вы, играть».

Будучи сам актером, Угаров обладал своей специфической манерой исполнения, что нередко использовалось в читках на драматургических фестивалях. Однако в большей степени он работал как режиссер и, позволим утверждать, чувствовал себя как режиссер. Когда Игоря Стама номинировали на «Золотую Маску» в номинации «лучшая мужская роль» (за поставленный Угаровым спектакль «Человек из Подольска»), Михаил Юрьевич у себя в фейсбуке написал: «Почему за актера радуешься больше, чем за себя? Это у всех режиссеров так?»

Сегодня меня пригласили на одно мероприятие, посвященное Михаилу Угарову. Потом вам расскажу, что это было. А пока продолжаю #антисловарьугарова Речь пойдет о его Антишколе, которая, кстати, продолжает свою работу.

АНТИШКОЛА – школа театральных и околотеатральных практик, которую Михаил Угаров открыл в 2017 году в «Театре.doc». «Эта затея с Антишколой стала для меня неожиданно увлекательной», – отмечал он в Фейсбуке. Это были первые (и, увы, последние для него) курсы, которые были созданы им полностью на свое усмотрение, когда выбор преподавателей (а он приглашал на эту роль актеров и режиссеров, связанных с «Театром.doc»), темы и программы зависели только от него. До того они с режиссером Мариной Разбежкиной долгое время преподавали в Школе документального кино и театра, созданную ими в содружестве.

Угаров отмечал, что в его «Антишколу» приходят люди самых разных профессий и вовсе не за актерской профессией. «Мы учим свободе!» – говорил он в личной беседе. В описании курсов сказано: «Антишкола» – практически манифест горизонтального мира в нашей вертикальной стране, это не обучение, а то самое «третье место», которое все ищут. Мне некуда пойти – есть «Антишкола», мне не с кем поговорить — есть «Антишкола», я не понимаю, что происходит – мы тоже, но у нас есть инструменты для исследования себя и реальности. И они работают».

Первый сезон «Антишколы» был придуман для тех, кто в сложных отношениях с собой, помогал участникам освоить актерские техники и учил применять их в обычной жизни. Для третьего сезона объектом рефлексии стало «сезонное обострение»: «Мир сходит с ума, а мы – нет, у нас есть целый набор методов, как жить в сумасшедшем мире и не облажаться. Или облажаться, но, как ни странно, от этого только выиграть. Мы 16 лет занимаемся документальным театром в России, реальность – наша профессия, мы знаем, что каждый человек – это целый спектакль, и хотим научить этому каждого, кто захочет научиться».

Педагогическое наследие Угарова сложно оценить: сколько драматургов, актеров, режиссеров были обучены им и напрямую, и косвенно – через участие в семинарах, на фестивалях и читках. Его стиль обучения можно назвать парадоксальным и требовательным. В комментарии на материал издания «Театралий» о репрессивных методах в вузовской системе, Угаров написал в своем Фейсбуке: «Вы замечали, что люди среднего дарования (или без оного) очень трудолюбивые? А вот одаренные... И тут я за садизм, применение пыток и побоев. [...] Потому что самое страшное предательство – это предательство дара».

«Антишкола» помогала зарабатывать театру на аренду помещения и оплату зарплаты сотрудникам. Первые выпускники «Антишколы» под руководством Угарова поставили спектакль «16+», в котором сами же играли. В настоящее время в «Антишколе» преподают его коллеги. #антишкола

На 61 году жизни умер актёр и режиссёр, художественный руководитель московского театра «Практика» Дмитрий Брусникин.

Сегодня мне довелось принять участие в записи программы Елены Фанайловой "Свобода в клубах" (радио “Свобода”), посвященной “Театру.doc” и Михаилу Угарову. Участвовали режиссёр и актриса Варвара Фаэр, а также критик Алексей Киселёв. Нас с Киселёвым позвали, потому что все остальные разъехались и могли только записать видео по скайпу, но вроде бы мы не подкачали, особенно Алексей, который в двух словах смог вписать деятельность “Театра.doc” в мировые процессы.

И вот теперь эта новость, про смерть Брусникина. Этот год уже стал годом больших театральных потерь. Важно не отчаиваться и продолжать работать. #новости #театрдок

Вышла передача, посвящённая Греминой Елене; готовится фильм о “Театре.doc”. Можно посмотреть по ссылке программу. Остается только вспоминать, думать, применять.

Передача с нашим участием выйдет через неделю.

https://www.youtube.com/watch?v=BbEX1tkyQuM

Продолжаю публиковать #антисловарьугарова Сегодня речь пойдет об очень крутой технике создания текста - о вербатиме, которую привезли в Россию в 1999 году на один из семинаров британцы. Я утверждаю, что каждый человек, научившись ей, сможет написать свою пьесу, в чем убедилась, например, когда проводила занятия во Владивостокской школе современного искусства. У нас было всего четыре занятия, но ребята успели взять интервью и составить из них тексты для сцены - финальные читки прошли на ура.

Меня премудростям вербатима научил Александр Родионов, сын Елены Греминой. Вместе с ним мы однажды ходили по центру, ловили людей и задавали им вопросы об их будущем. Это была задумка Угарова, создать пьесу "Будущее - вперед", одна из неосуществленных им вещей. Нам тогда открылась удивительная вещь - пожилые люди не могли говорить о будущем.

ВЕРБАТИМ – техника создания пьесы путем монтажа дословно записанной речи.

Сам Михаил Угаров практически не работал в этой методике, однако для него вербатим значил больше, чем просто еще один способ создания текста. Он связывал его популярность с кризисом авторитетной точки зрения и авторской воли. «…Я начинаю верить только эпизодам уличного разговора, который никто не комментирует, – говорил он в интервью Марине Шимадиной в 2007 году. – В нем я нахожу больше смысла и правды, чем в рассуждениях какого-нибудь гуманитария об устройстве мира. Разговор двух теток у палатки картину реальности мне может прояснить гораздо лучше. Я это почувствовал просто на уровне ощущений».

С другой стороны, по Угарову, вербатим идеально подошел для демонстрации сознательного отказа от авторского и режиссерского комментариев, для возвращения в театр и кино эстетики минимализма, под которой он имел в виду не только художественные средства, но и смысловой план. По его мнению, все виды искусства достаточно «перебрали» в визуальной части, и важно остановиться и перестать указывать зрителю, где ему плакать или смеяться, как ему относиться к героям и происходящему между ними.
#вербатим

Сегодня вы узнаете, от кого пошла мода говорить про вертикальное и горизонтальное в искусстве.
#антисловарьугарова

ВЕРТИКАЛЬ – любая система, выстраивающаяся по принципу иерархии. Чаще всего, Михаил Угаров использовал это обозначение по отношению к искусству. На лаборатории «On. Драма» в Санкт-Петербурге в 2010 году он так определил «вертикальное искусство»: «В искусстве есть вертикаль и горизонталь. Вертикальное искусство – это когда любой разговор сводится к иерархии: Бог, ад и я посередине. На этом вся классика построена, и это хорошо, но уже слишком много шедевров в такой системе координат снято и сыграно».

Угаров и Разбежкина активно использовали противопоставление «вертикали» и «горизонтали» в обучении: «Мы с Мариной Разбежкиной всё время смеёмся над нашими студентами. Им, например, очень нравятся фильмы Бориса Хлебникова, но быть они хотят звягинцевыми». Для Михаила Угарова Хлебников и Звягинцев, которых он считал большими режиссерами своего времени, представляли как раз разные художественные стратегии, где фильмы Хлебникова обладали горизонтальным построением, а Звягинцева – вертикальным.

По хештегу #антикапитализм давно ничего не было. Вот подходящий случай.

Марина Абрамович продолжает поражать своим подходом к социальному равенству - снялась в рекламе яхт-регаты в Триесте со слоганом "мы все в одной лодке")) Ну да только у кого-то яхта, а кто-то на доске

Ровно через неделю в Театре.doc состоится Благотворительный шаманский сеанс – Будущее.doc.
Доковцы, друзья театра и сочувствующие будут размышлять о будущем и планировать новый театр. Если кому-то не по карману билет, думаем, можно просто прийти и сделать посильный вклад. Все собранные средства пойдут на очередной переезд и на будущий театр.
Не будем давить на то, что это долг любого неравнодушного зрителя и вообще всех театральных профессионалов. Но понятно же, что не должно упускать случая сделать доброе дело.

Каждый из вас - это документ. Документ эпохи, стиля, окружения, поведения.

Продолжаем читать #антисловарьугарова

ДОКУМЕНТАЛЬНЫЙ ТЕАТР – вид театра, предполагающий постановки по документальным текстам и особую актерскую манеру исполнения. Хотя в критике сложилось представление, что в документальном театре обязательны тексты, особенно, сделанные в технике вербатим, Михаил Угаров понимал документальный театр как очень широкое понятие: «Документом здесь является всё. Это не только протоколы и решения суда. Одна женщина мне показывала ключи и говорила, что это документ. Ключи от квартиры, из которой она бежала где-то в Сумгаите, когда была резня». Кроме того, самого человека Угаров также рассматривал как документ. Актер, по его мнению, становился документом, когда играл про себя.

Я перед вами безгранично виновата. Потому что затянула выход поста про выставку «Безграничный слух» в Музее “Гараж”. Уже 2 сентября она закроется, а посмотреть ее - это must have, для всех, кто фанат #иммерсивныеситуации На этой выставке (хотя меня так и тянет назвать ее #променад) есть часть, которая называется “Руководство к недопониманию”. Если повезет попасть, то вы пройдете ряд, не побоюсь этого слова, телесных инициаций (“практик чувствования”), после которых ваше восприятие действительно поменяется.

Кураторы - группа Council (это художники Грегори Кастер и Сандра Терджман) и художники Тарек Атуи и Элисон О’Дэниел начали этот проект в 2013 году. Они долго общались с глухими и слабослышащими людьми и создали объекты, видео и инструменты, на которых смогут играть слабослышащие, а также придумали ситуации, в которых зритель на себе сможет испытать различные аспекты слуха, в том числе, его отсутствие.

Я попала на выставку практически чудесным образом. Мне написала приглашение одна из медиаторов, художник Полина Родригес. Одно дело, когда ты сам записываешься на выставку, совсем другое - когда медиатор выбирает тебя. Я шла, как на свидание, и я не ошиблась.

Сначала мне предложили закрыть глаза и полностью довериться медиатору. Я доверилась (Полина располагала к этому), и не прогадала. Я хорошо знаю музей, но с закрытыми глазами почувствовала его как совсем иное пространство. Иногда Полина предлагала мне открыть глаза и посмотреть на один из объектов. Возвращение в реальную ситуацию (“я в музее”) давалось тяжело, потому что, закрыв глаза, я оказывалась в совсем другом мире, где каждый звук имел значение, а ветерок кондиционера превращался в бриз. По ходу действия мне дали возможность почувствовать, как звуковые волны проходят через мое тело, даже организовали что-то вроде замыкания (эх, слаба я в физике, не смогу объяснить точнее).

После небольшого променада на разной скорости (а бежать или идти спиной с закрытыми глазами - это почти экстремальные ощущения) Полина отвела меня в изолированную комнату, где находился специальный деревянный стол для “саунд-массажа”. Я легла на него, надела беруши, наушники, Полина закрыла мне глаза повязкой и укрыла пледом - так я оказалась без слуха и без света.

А вот дальше… я поняла, что такое звуковые волны и как сильно они воздействуют на тело. Я чувствовала это позвоночником, мышцами, головой. Все это время Полина “играла” свой концерт с помощью разных предметов: она разговаривала со мной через этот волшебный стол, да так, что я не заметила, как уснула. Проснулась я от того, что что-то холодное прикоснулось ко мне. Это был камертон, который Полина приставила к моей ключице.

В следующем зале можно было бы испытать еще один опыт, укутавшись в разные ткани, но я решила оставить его на второй раз. Вместо него Полина предложила мне задать про себя вопрос и вытащить три карты Таро, которые она потом интерпретировала для меня. Расклад получился отличным, но самое главное - каждой карте соответствовало то или иное растение. Сложив их вместе, Полина заварила чай, который мы вместе выпили, занюхивая его ламинарией, которую решили в чай не класть.

Я думала, что на этом все, но Полина, как настоящая проводница, предлагала все новые “волшебные предметы”, которые помогали мне, как в сказке, находить ответы, на вопросы, которые я бы никогда себе не задала. Например, она предложила мне вытащить карточку из стопки, и я вытащила вопрос про радость. Не думала об этом, но оказалось, что больше всего на свете меня радует запах волос моей племянницы.

Напоследок мне выдали задание Notice unison, поручив обращать внимание на унисон звуков вокруг меня, а я пообещала прийти еще раз, чтобы проверить, как этот “путь” будет работать второй раз.

Мне “Руководство к недопониманию” напомнило спектакль Smile off датской группы Ontroend Goed, о которых я уже здесь писала, с той разницей, что у меня ни разу не возникло ощущения нарушения моих границ или насилия надо мной. В спектакле безразличные к тебе актеры лапали тебя или шептали что-то на ухо поставленными голосами; здесь же перед тобой был живой человек - медиатор - который, по сути, делал перформанс, то есть присутствовал в моменте и вместе с тобой проходил становление.

Вы все знаете, какую важную часть в деятельности Музея занимает инклюзия - есть целый инклюзивный отдел, который вместе с кураторами Анастасией Митюшиной и Ярославом Воловодом и готовил выставку - именно поэтому, я уверена, “Безграничный слух” получился одним из лучших проектов в этом сезоне. Ведь сотрудники давно в теме и много делают в этом направлении. Например, были изданы видеокурс и печатная версия “Словаря терминов современного искусства на русском жестовом языке”. Однако выставка получилась не столько социальной, сколько гуманистической: она в том числе о том, что каждый человек глух и слеп ровно на столько, на сколько он сам себя ограничивает привычными паттернами. И стоит обострить органы чувств и включить воображение, как границы между обыденным и трансгрессивным стираются.

Чтобы попасть на медиацию, нужно записываться на групповой сеанс. Иначе никак. Ведь вы встретитесь не просто с медиатором, а с проводником в мир вашего восприятия.
#выставки

https://garagemca.org/ru/exhibition/infinite-ear

Вышла программа "Свобода в клубах" Елены Фанайловой, где мы с режиссером Варварой Фаэр и критиком Алексеем Киселёвым говорим о Театре.doc и Михаиле Угарове.

Заодно напомню, что #театрдок сейчас нуждается в помощи. Любой донейшн приветствуется. Вот сюда можно отправить вашу помощь:

http://teatrdoc.ru/donate.html

А программу можно посмотреть по ссылке:

https://www.svoboda.org/a/29439772.html

Пока ехала в такси, наговорила еще прямой эфир про Театр.doc Если нажать на кружок в левом верхнем углу, можно прослушать.

https://www.instagram.com/ilmira.bolotyan

Наконец, мы дожили до этого момента. Даешь классику в клубах!

Вот и Стрелка пала под могучими ударами классической музыки — 3 сентября устраивают вечер "Опера на "Стрелке"". Звучит как название милицейского сериала, наверняка так и задумано.

Дают барочную музыку: «Времена года» Вивальди (чтобы уж наверняка), арии Флавии и дуэт Столы и Метелла из оперы «Силла» Генделя (в исполнении Дмитрия Синьковского и Лилии Гайсиной).

Ну что сказать — дело, безусловно, хорошее. Заход с "Времен года" явно выдает некоторую неуверенность организаторов. Но, по-моему, это они зря. Где нигерийский фанк, там и барочная музыка, не надо недооценивать посетителей "Стрелки". Завершим реформы так: Перселл, Букстехуде, Зак!

http://strelka.com/ru/events/event/2018/09/03/opera_at_strelka

Есть еще шанс попасть завтра (21.08) и послезавтра (22.08) на спектакль Дмитрия Волкострелова «1968. Новый мир», который пройдет в Атриуме Музея “Гараж”.

Я сама была на этой постановке в Театре на Таганке (там она, кстати, была показана всего четыре раза, в 2014 году). Очевидцы говорят, что в Музее спектакль звучит совершенно иначе.

Мне очень интересно, как все пройдет, потому что на Таганке важную роль имели игры с интерьером, да и публика там совсем другая. Ну, и наш любимый #документальныйтеатр Текст построен на отрывках из известных советских журналов 1960-х. Точно помню, что спектакль давал прочувствовать и то время, и по другому посмотреть на современность.

Билеты ещё есть! Начало показов в 20:00

https://garagemca.org/ru/event/1968-new-world-performance-directed-by-dmitry-volkostrelov