абсолютно театральная овация, которую сейчас люди устоили у входа в Басманный суд, с классическим «БравО!», восторженными возгласами и присвистами — одно из самых сильных впечатлений этого года, кажется.

Вчера у Басманного суда встретила актера, который сопровождал меня и на "Твоей игре", и на Smile off (оба спектакля играются для одного человека). Он узнал меня, поздоровался. Так я получила ответ на вопрос, а запоминают ли эти актеры людей, с которыми работают. Во время спектаклей есть ощущение, что да, это эксклюзивное зрелище для тебя лично, что именно в твоем варианте оно какое-то необычное, не похожее на другие. С другой стороны, видишь поток зрителей, которые сидят в очереди, и представляешь, насколько, наверное, тяжело играть одно и то же с разными людьми. Наверняка, все лица сливаются в один поток.

#кириллсеребренников #иммерсивныеситуации

Про Smile off сложно рассказывать, потому что раскрытие приема лишает смысла посещение самого "экспириенса". Это тоже иммерсивный проект.

Авторы – бельгийская группа Ontroerend Goed, а в Москве его сделал продюсер Федор Елютин. Обещают "сенситивное переживание для одного зрителя". Да, вы его получите, но приятных переживаний в нем мало.

Первое, что происходит, забирают вещи и мобильный. Сидишь в очереди, разглядываешь людей. За это время я успела придумать очередной пост, полюбоваться на целующуюся парочку, задаться вопросом, почему всем наливают шампанское, а мне нет, пробовала заснуть. Потом тебя приглашают, завязывают руки, глаза и...

Тут надо отметить, что в этом спектакле очень важен физический контакт и он будет с незнакомым тебе человеком. Да, легкие прикосновения, ничего такого. Но ощущение полной беспомощности вам гарантировано. Во время спектакля я думала про физическое насилие, честно говоря, и про нарушение границ моего тела. Я, скажем так, пыталась играть в эту игру, отвечала честно на вопросы (это было что-то универсальное, типа "ты счастлива?", "ты влюблена?"), но, когда в финале меня попросили улыбнуться, я состроила какую-то невероятную гримасу (улыбаться не хотелось), в ответ на которую тот самый актер, которого я вчера встретила, стал обильно плакать.

Потом я еще понаблюдала за людьми, которые выходили оттуда. Было полное ощущение, что мы вместе поучаствовали в какой-то оргии и нам теперь немного стыдно. Люди выходили покрасневшие, с загадочным видом, хихикающие или в недоумении.

Smile off, конечно, работает со зрительской зоной комфорта, да и вообще – с границами. Тут еще происходит классный перевертыш: обычно в театре ТЫ смотришь, все для ТЕБЯ, зритель. А тут все участники смотрят на тебя, а ты ничего не видишь, только чувствуешь, слышишь и пытаешься понять, что происходит.

#иммерсивныйтеатр #насилие #этическое

Вчера впервые посмотрела спектакль «Театра.doc» “Война близко”, основанный на дневнике жителя Луганска (автор сам прислал его в театр), на тексте британского драматурга Марка Равенхилла о применении химического оружия в Сирии и манипуляциях на этом и на проекте по материалам судебного дела Олега Сенцова.

Если кто не знает, я летописец (такое хобби) документального театра в России: мне повезло, так совпало, я с 2001 года наблюдаю за этим явлением и описываю его (не так подробно, как делала это во время работы над диссертацией, но все же).

Несмотря на новаторство, документальная часть «Театра.doc», конечно, воспроизводит театральные конвенции: удвоение субъекта (персонаж/актер), проекция состояний и образов в пространство, опосредованное отображение событий, в том числе политических, часто эстетическое и этическое, а не прямое вмешательство в действительность. Однако то, что делает этот театр, несомненно, акции.

После ареста Кирилла Серебренникова Елена Гремина приглашает всех бесплатно на этот спектакль. Напомнить, показать, что война отвратительна, война вытесняется из нашего сознания, война может любого сделать предателем или героем и она ближе, чем кажется, да.

#театрдок

И про сам спектакль. Начинается он с дневника - это рассказ о том, как война захватывает город, как кто-то бежит из него, а кто-то до последнего надеется, что скоро все кончится, несмотря на трупы на улицах. Это о том, что человек ко всему привыкает, но при этом внезапно может, рискуя жизнью, спасти собаку, погибающую в пожаре.

Вторая часть - о сирийской войне и о том, как ее показывают СМИ, в том числе - в социальных сетях: "Ты должен постить фото задохнувшегося ребенка. Иначе его не было”. Актер Григорий Перель практически декламирует текст, очень отстраненно - смерть погибшего ребенка уже никого не интересует, важен только тот медиа-шум, который произвела его фотография.

Третья часть — об Олеге Сенцове — людям, хорошо знакомым с материалами дела, может показаться просто пересказом, однако это не так. Совершенно не случайно в начале спектакля жителя Луганска играют двое актеров одновременно - Константин Кожевников и Николай Мулаков. Метаморфоза превращения Кожевникова в Алексея Чирния, давшего показания на Сенцова, происходит прямо на глазах, буквально на физиологическом уровне. Мулаков играет то агента ФСБ Александра Пирогова, то Геннадия Афанасьева, имевшего смелость отказаться от данных под давлением показаний прямо на суде.

Этот прием - на актерах показать, как простой обыватель может превратиться и в предателя, и в героя - напрямую касается позиции зрителя. Единственный интерактивный момент - когда актеры обращаются к зрителям с вопросами: “Поднимите руки, у кого из вас есть яйца?” и “Кто останется мужиком даже в момент п..ца?” Половина зала подняли руки. После рассказа о пытках (из свидетельства Афанасьева) на тот же вопрос руку уже никто не поднял. Но спектакль не о безнадеге, а как раз о том, как можно остаться человеком в нечеловеческих условиях, только не стоит сильно рассчитывать, что именно вы окажетесь тем, кого не сломали.

В финале спектакля звучит реплика из слова Олега Сенцова: «Я хочу пожелать россиянам научиться не бояться». Люди в зале встали. Наверное, потому что поняли, что боятся, а в этом спектакле им показали, что можно по-другому.

#театрдок #дневники

Я не случайно подробно рассказываю именно содержание, хотя в самой постановке есть, что описать (например, актеры делают практически инсталляцию из стульев), но в документальном театре важнее всегда "что", "о чем". И то, что роднит его с партиципаторными проектами, так это как раз этическая составляющая, которая вытесняет эстетику на задний план. Раньше я называла это "что-то еще". В этом проекте есть что-то еще, кроме искусства. В этом спектакле есть что-то еще, кроме театра. Речь обычно именно об этике.

#театрдок #этическое

Историческая справка для тех, кто про «Театр.doc» услышал недавно. А такие люди есть в подписчиках. Вам привет)

Открылся он в 2002 году в Трехпрудном переулке (это место силы, однозначно) драматургами Еленой Греминой и Михаилом Угаровым. Моя научная руководительница Маргарита Ивановна Громова любила вспоминать, как на открытии всех зрителей посадили на рулоны рубероида и полили шампанским. Так и было.

Если кратко про эстетическую позицию, то новый театр провозгласил, что главным отныне считается драматург, а текст — императив постановки. Здесь основатели театра шли за своими британскими коллегами, в частности, за кругом, сложившимся в лондонском «Ройал-Корт», и за манифестом «Догмы-95» Ларса фон Триера и Томаса Винтерберга. В манифесте «Театра.doc» 2003 года исключались декорации, пандусы, помосты, колонны и лестницы, музыка, танец и/или пластическая миниатюра как средства режиссерской выразительности, а также в целом — режиссерские «метафоры». Хотя авторы этого манифеста уверяют, что придумали его штуки ради, но манифест на то и манифест, это декларация, а не инструкция.

Основным способом создания текста для такого театра стала техника вербатим – монтаж фрагментов дословно записанной речи информантов на ту или иную тему, а ориентиром создателей спекталей — «ноль-позиция».

#театрдок #вербатим

Подробнее про манифест «Театра.doc» можно прочесть мою статью в журнале «Театр.» #театрдок

http://oteatre.info/dok-i-dogma-teoriya-i-praktika/

А про «ноль-позицию» (и критику этого термина) - в статье Тимура Хакимова в «Искусство кино»:

http://kinoart.ru/archive/2013/05/obnulenie-nol-pozitsii

Вербатим - это, в общем, реди-мейд, понимаемый широко, с той лишь разницей, что авторы могли спровоцировать его появление. Можно ведь взять уже готовые интервью, а можно самому взять интервью. В чистом виде это было бы реди-мейдом, если бы самих информантов приглашали бы на сцену. И это тоже было и есть в практике. А в широком смысле реди-мейдом я тут называю репрезентацию социального образа актером. Благодаря вербатиму и «ноль-позиции» актеры могли, наконец не играть, не драматизировать, а существовать в рамках речевого дискурса информанта. В этом им помогало дословное воспроизведение записанной на диктофон речи: со всеми паузами, оговорками и интонациями.

Раньше любили вспоминать Евгения Гришковца, который якобы первый стал заикаться на сцене, но сейчас я его упоминаю исключительно для контекста. Да, в конце 90-х - начале 2000-х от Гришковца писали кипятком, он повлиял на многих деятелей театра и кино, в частности, на Ивана Вырыпаева, который рассказывал об этом в разных интервью и мне лично тоже. Суть влияния сводилась к тому, что "так тоже можно!"

Сохранилось мало записей ранних спектаклей Дока. Из того, что есть, стоит посмотреть "Большую жрачку" и "Войну молдаван за картонную коробку" (18+, если что). https://www.youtube.com/results?search_query=%D0%B1%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%88%D0%B0%D1%8F+%D0%B6%D1%80%D0%B0%D1%87%D0%BA%D0%B0+%D1%82%D0%B5%D0%B0%D1%82%D1%80.doc

"Войну молдаван" тоже можно найти в youtube. Запись порезана на части.

Мне лично очень нравился "Манагер" Руслана Маликова, который воспроизводил будни одного офиса. Запись пока не нашла.

#театрдок #вербатим #редимейд

Ну, я надеюсь, вы поняли, что драматурги не просто показывали куски интервью, а делали монтаж (иногда киношный), а то и коллаж из разных фрагментов. При необходимости могли дописывать куски. В общем, никто не стоял только за классическое использование приема. Это был всего лишь инструмент, но мега крутой, который до сих пор не потерял своей актуальности. Во всяком случае, спектакль "Война близко", о котором я писала выше, меня в этом убедил. Хотя он сделан из дневника и судебных стенограмм. Но вот эта вот достоверность документального в нем очень убедительна.

#театрдок #вербатим #дневники

Что я сейчас нашла! Вот вам прекрасный пример театра партиципаторного, который практиковали много лет назад. Пишу рецензию на книгу драматурга Виктора Славкина "Памятник неизвестному стиляге" для обзора книг к выставке "Музыка на костях" (она сейчас в "Гараже" проходит), нахожу свое старое - 2008 года - интервью с Виктором Иосифовичем. И вот, что он мне тогда рассказал, помимо прочего:

"В шестидесятые годы мы очень дружили с восточноевропейскими студенческими театрами – польскими, чешскими… Они тогда открывали малые сцены, которые назывались у них «карманными театрами» (у нас таковых еще не было). Там тоже действие разворачивалось в маленьком подвале или на чердаке… И однажды, рассказывая об этом моим студийцам в журнале «Юность», я предположил, что если так пойдет дальше, то появится театр в телефонной будке.

И через некоторое время Михаил Задорнов, который руководил тогда студенческим театром МАИ, сказал мне: «Виктор Иосифович, я осуществил вашу идею». Оказалось, что они поставили в фойе театра несколько телефонных будок, в которых были актеры. Внутри висели списки произведений разных авторов. В будку входил человек, выбирал стихотворение, и актер в этом замкнутом пространстве лично ему – глаза в глаза! – читал стихи".

#партиципаторныештуки #спектакликоторыевынеувидите

И это 1960-е. Где сейчас карманные театры?

Не отстану от вас сегодня. Вот еще что рассказывал Виктор Славкин. Это уже не совсем про театр, это про жизнь:

"В 1988 году в Париже я был в гостях у Эжена Ионеско. Встречу эту устроил мне Владимир Максимов, главный редактор журнала «Континент», и даже дал переводчицу. Мы вошли в высокий дом на Монпарнасе, на лифте поднялись наверх, дверь открылась – и мы увидели маэстро с женой, встречающих нас. Они стояли рядом и были похожи на цирковых людей: мсье Ионеско – на старого мудрого клоуна с покрасневшими от вечного грима веками, а крошечную мадам легко было представить на вершине сложной акробатической пирамиды.

Мне они очень понравились – именно так должны выглядеть король абсурда и его королева. Мы устроились в уютных креслах вокруг стола, в центре которого стояла фигурка фарфорового носорога – героя самой знаменитой пьесы Ионеско. И тут я заметил, что выполненные из разных материалов и в разных стилях носороги разбрелись по всей комнате – коллекция драматурга…

Ионеско расспрашивал меня про Горбачева (актуальная тема тогда в Париже), сказал, что хотел бы посетить Москву… Я стал говорить, что у нас его знают и любят, что его пьесы начинают идти в Москве…

Когда речь зашла о российских драматургах, я осмелел и сказал: «А знаете ли вы, господин Ионеско, что вашим именем громили молодых людей, пытавшихся писать абсурдистские пьесы? Если редактор, прочитав такую пьесу, говорил: «Это Ионеска какая-то!» - с пьесой было покончено, потому что в вашей фамилии для литератора содержался смертельный приговор». Король абсурда горько улыбнулся".

#любимыеавторы

Исторический экскурс пора сворачивать. Отмечу только, что доковская эстетика (ноль-позиция и т.д.) имела большее влияние не на российский театр, а на кинематограф (фильмы Кирилла Серебренникова, Василия Сигарева, Николая Хомерики и др.) и даже - совсем крошку - на телевидение: в сериале «Школа» Валерии Гай Германики зрителю демонстрируется якобы объективная картина, в которой автор присутствует лишь как наблюдатель, передатчик информации, не выносящий оценок и не показывающий больше, чем нужно (та же "ноль-позиция").

В речи же актеров было много импровизации, того самого речевого мусора, который очень убедительно воспроизводил то, что называли в то время "реальностью". В создании сериала принимали участие многие драматурги, которые сотрудничали с "Театром.doc". Сейчас уже про этот сериал все забыли, потом Германика эксплуатировала все те же приемы, но для контекста полезно вспомнить и этот сериал, и его связь с Доком - открыли Германику на фестивале Кинотеатр.doc, который проходил в Доке. Училась она у Марины Разбежкиной. Позиции Разбежкиной и создателей Дока очень близки.

Вот моя старая статья, как раз про "Школу" Германики, не про тот медиашум, который она произвела, а про те приемы, которые она заимствовала у документального театра и у современной новой драмы в том числе:

#вербатим

http://magazines.russ.ru/october/2014/7/12bol.html

Вот сейчас смешно было. Сижу на работе, звонок, девушка хочет записаться на ридинг-группу в образовательном центре музея "Гараж". На такие звонки отвечает дежурный библиотекарь (но почему-то звонок перескочил на мой телефон), я прошу ее перезвонить. Снова звонок, беру трубку (все-таки с моим телефоном глюк, буду разбираться). Снова эта девушка. Говорит мне, вот вы меня отфутболили, я снова звоню. И вчера вам звонила (а в понедельник в библиотеке выходной). Я ее записываю.

Оказывается, она хочет попасть на ридинг-группу театроведа Валерия Золотухина. Называет свои имя, фамилию - и тут я ее узнаю. Это та самая... В общем, известный театральный критик, важнейший человек для "новой драмы". И она хочет попасть к Валерию. Я представляюсь, мы смеемся, потому что давно знаем друг друга. Смотрю в список, вижу еще одного известного театрального критика и менеджера. Ну, и я там записана, конечно, в первых рядах.

В общем, дорогие москвичи, у вас есть шанс попасть на ридинг-группу к умнейшему историку театра и потусить с театральными критиками. Фамилии их не называю, пусть будет сюрприз Валере.

Суть ридинга - будем читать тексты и дискутировать.

#ридингруппы #библиотекагаража
Описание по ссылке. Есть и другие ридинги, велкам http://garagemca.org/ru/event/reading-groups-2017

Из истории театральной критики. Надеюсь, я не доживу до возвращения подобных опусов в СМИ, хотя в этой заметке уже сейчас напрашиваются параллели с сегодняшним днем.

"Дело органов репертуарного контроля и всех работников нашего театра - следить, чтобы под маской советского человека не получил слово враг. Ведь был такой случай, когда вредитель Рубинштейн, подвизавшийся также в качестве драматурга, смог беспрепятственно ставить свои двуличные, двоедушные пьесы, пока не был разоблачен как отравитель рыбных консервов. Можно привести и другие примеры, не менее убедительные".

Журнал "Театр", 1939, ноябрь

Коллеги действуют

И о важном: мы тут с ребятами собрались и написали письмо в поддержку всех, кого преследуют по делу «Седьмой студии». Я понимаю, что от агитации и политики все устали, но если вам есть дело до этого дела, айда подписывать с нами — там уже почти 500 человек, и компания достойная. Ждем не только тех, кто связан с кино и театром, но вообще всех, кто сегодня работает в культуре, занимается творческой работой и не хочет, чтобы в России за это сажали.
Если вы расскажете об этом письме на своих каналах, будет здорово.
free7studio.tilda.ws/

Мнение Вилисова поддерживаю, но свое письмо он не составил, поэтому подписываем то, что есть

#режиссервилисов