Пишу вам с выставки "Говорит "Пятая волна", специального проекта 2-ой Триеннале современного искусства Музея "Гараж" @garagemca, открывшейся в Музее им. Щусева. Сделать такое событие - личный выбор художника Ивана Новикова, которому, как и всем авторам Первой триеннале, кураторы Валентин Дьяконов и Анастасия Митюшина предложили рекомендовать участника/цу для выставки 2020 года.

Иван решил показать художников-эмигрантов, не так давно уехавших из России, по разным причинам (от личных до политических). Эту волну эмиграции - с середины 2000-х и дальше - называют "пятой", и художники, в нее попавшие, оказываются как будто между двух сцен: европейской и российской, не будучи до конца интегрированными ни туда, ни сюда. Однако именно по этой причине их опыт может поднять вопросы, не возникающие в искусстве укорененных авторов.

Было круто увидеть среди участниц своих приятельниц Екатерину Васильеву (Katya Ev) и Янку Сметанину, хороших знакомых Ангелину Меренкову, Наталью Грезину и Александру Аникину, познакомиться с Ольгой Гротовой, Елизаветой Коноваловой, Евгением Дедовым. Не все смогли приехать в Россию на открытие, поэтому с частью художников можно было взаимодействовать только через их работы: впечатлила живопись Игоря Шуклина; отличное решение для карантина придумал Иван Мурзин (передвижную галерею на тележке); тронуло видео Маргариты Максимовой о ее отце, которого она так и не встретила (та тема, которой я планирую заниматься в будущем).

Пожалуй, эта выставка - лучшее послесловие для Второй триеннале, спокойное, легкое и примиряющее всех со всеми (по крайней мере, меня - с несколькими из участниц - так совпало), возможно, закрывающая непростую тему "коррупции и любви" (хотя...). Дальше можно делать выставки, как обычно, не дергая и так натянутые струны отношений внутри арт-сообщества.

По ссылке можно зарегистрироваться на открытие, сегодня, 15 апреля: https://garagemca.timepad.ru/event/1611414/

А по этой ссылке - на круглый стол 16 апреля с участницами и участниками выставки, где каждому и каждой будет дана возможность рассказать о своей практике:
#выставки #современноеискусство

https://garagemca.org/ru/event/round-table-this-is-fifth-wave

Free DOXA

Это и есть настоящий университет. Свободу коллективу DOXA! Нет политическим преследованиям! Свобода слова превыше всего!

Увы, приходится переходить на язык лозунгов. Общественное мнение все больше наполняется руганью, криками и причитаниями, места для осмысленного разговора становится все меньше. И то ли ещё будет (((

Мика Плутицкая рассказала об идеальной жизни художника-резидента. А мне хочется какое-то время пожить в гостинице неизвестного мне города, писать по утрам свой текст, а потом просто гулять.

#современноеискусство

[artists' survival: стратегия Эрика Морено - 1]

познакомилась с Эриком Морено, испанским художником из Хельсинки, делает lens-based работы, работает с историей государств, которых больше не существует. Он работает почти исключительно в современном искусстве, крайне редко берет фриланс. Сейчас он в резиденции Фабрики.

Эрик постоянно переезжает из резиденции в резиденцию, где проводит от месяца до 3х. Чтоб обеспечить это, он подает большое количество заявок. В сами резиденции - это раз. Плюс - на гранты, помогающие резиденции оплатить, тк они - сюрприз-сюрприз - часто платные. Для иностранца день на Фабрике стоит 30 евро 😁 . Плюс - заявки на travel grants, которые покрывают его частные переезды. В целом, он живет очень скромно и «налегке». Иногда ему везет с щедрыми грантами - иногда нет. Самое важное его имущество - крутая камера, штатив, маленький блок для полевой звукозаписи, мощный ноут, тк снимает он в 4к. Иногда у него получается выкроить из грантов и гонораров дополнительные деньги на покупку техники и какие-то ништяки.

Как он ведет проекты? Очевидно, что хорошую работу нельзя сделать за месяц. Поэтому он ведет их параллельно и дискретно. Например, у него есть кусок рисеча по Югославии - и он раз или два в год всегда попадает в резиденцию в Югославию. И делает там часть исследования, которую нужно сделать «в поле». Дальше он едет куда-то, и там делает часть работы, для которой «поле» не нужно - например, монтаж или планирование инсталляции. И так далее. Таким образом, он ведет параллельно 3-4 проекта на протяжении нескольких лет. В данный момент, у него хаб в Хельсинки, но, я так понимаю, он может при случае поменять локацию.

Сейчас он первый раз в России - это первая, самая грубая прикидка "по полю" заброшенных пионерских лагерей - посетил около 20, посмотрел материал, сколько денег, бензина, времени уходит на один лагерь, и тд. В следующий приезд он уже будет точно знать, что и как искать. Он планирует сделать 60 мест.

По-моему, это не простая, но восхитительная жизнь.

Очередная интересная конференция в РГГУ, для которой, как я поняла, не сделали онлайн-версии - «Μανία и Ψῡχή: девиация в культуре». Особенно любопытно было бы послушать секцию 4, про маньяков в современной литературе, кинематографе. Про маньяков в современном искусстве докладов, увы, нет.

#конференции

2021-04-20-Programma.pdf

Кстати, про #конференции Завтра участвую вот в этом круглом столе. Будем говорить про #документальныйтеатр и не только.

21 апреля в рамках конференции «Теории и практики современного искусства и дизайна» мы проведем круглый стол «Стратегии публичности в музейных и выставочных практиках» и приглашаем всех к участию в обсуждении!

Круглый стол будет состоять из трех частей:
«Место искусства и статус публичности» 16.00-17.00. Мы обсудим способы понимания публичности и ее связи с пространствами современного искусства. В обсуждении примут участие Наталья Приходько и Александра Володина.

«Стратегии работы с публичностью» 17.30-18.30, где мы обратимся к конкретным проектам и способам реализации статуса публичности. В разговоре примут участие Яна Малиновская, Александра Киселева и Ярослав Алешин.

«Документ как способ действия» 19.00-20.00. Сессия сконцентрируется на проблеме обращения к истории через документальный материал. Участники разговора: Андрей Стадников, Ильмира Болотян, Михаил Толмачев

Регистрация на сессии по ссылкам в описании события.

https://fb.me/e/12NTzMIdy

Для удобства регистрации на круглый стол секции "Место искусства" 21 апреля в НИУ ВШЭ можно воспользоваться вот этой публикацией на "Кольте". Вы можете принять участие как во всех трех частях, так и в одной из них. На все части есть отдельные ссылки. Тема "Стратегии публичности в музейных и выставочных практиках":

#конференции

https://www.colta.ru/news/27153-v-niu-vshe-obsudyat-strategii-publichnosti-v-muzeynyh-i-vystavochnyh-praktikah

Прошел круглый стол «Стратегии публичности в музейных и выставочных практиках». В третьей его части "Документ как способ действия" говорили о том, что такое документальность в театре и художественных проектах.

Драматург и режиссер Андрей Стадников привел в пример свою постановку "Слон" как пример спектакля, где документальность возникала не из документов, а из пьес, которые ставились в лагерном театре на Соловках. (Напомню, что в первом акте играли коллаж из трех советских текстов: «Далёкое» Афиногенова, «Интервенции» Славина и «Таня» Арбузова). Ставили спектакль на заводе "Кристалл" в опустевших цехах. Все вместе, по словам Стадникова, и давало ощущение документальности, хотя документы не использовались. С документальностью в театре можно работать через телесный опыт, пространство, что угодно. Это, прежде всего, рамка. Если я правильно поняла Андрея, рамка восприятия зрителя, который приходит, ожидая увидеть документальное.

Второй момент, на котором он акцентировал: "Документ - это язык". Например, как сделать так, чтобы статья из газеты "Правда" звучала как сюжет с Первого канала сегодня. Письменные источники переводятся в устные, и наоборот.

Художник Михаил Толмачев говорил о том, что любая художественная работа связана с некоторым первоисточником. В чем тогда принципиальная разница работы с документом? Андрей ответил, что долго пребывал в иллюзии, что к документу нужно относиться предельно бережно. Поэтому, например, спектакль "Родина" получился слишком длинным (документы не сокращали). Сейчас же он считает, что с документами можно обращаться свободнее в плане формы (не содержания). Недавно Андрей составлял публичную речь из речей известных исторических людей. Цель: максимально запутать, чтобы один документ уничтожал другой. То есть тут как раз документы монтировались свободно. Но письмо своей бабушки, например, Андрей хранит и использует цельным. "В этом и заключается художественная работа", - согласился Толмачев.

Татьяна Миронова, модератор, подняла вопрос об ответственности художника в таком случае. "Ответственность есть, но она субъективная", - считает Толмачев. Он рассказал о своем проекте в Музее вооруженных сил РФ, в котором интегрировал свои работы в постоянную экспозицию. Проект Михаил считает неудачным, потому что он констатировал, что существуют разные миры, они существуют параллельно и действительно не пересекаются. А его мотивация была - как раз найти точки соприкосновения.

Наталья Смолянская напомнила о словах Фаворского, что должно быть преодоление реальности. И дальше мы говорили о том, как изначально в "Театре.doc" велась работа с документальными материалами, которыми стали прежде всего интервью с информантами. Здесь понятие документа расширяется, впрочем, до любого реди-мейда: от подслушанного разговора до скриншота из соцсетей.

Я практически не работаю с историческим материалом. Если точнее, я работаю с частными историями, которые происходят сейчас, со мной, с теми, с кем я общаюсь - то есть с ситуациями, по отношению к которым нет практически дистанции. Это не отменяет их историчность. Работа же с историческими документами - это отдельная история.

Что происходит, когда перед нами изображение, которое невозможно идентифицировать? - спросил Толмачев, рассказывая о фотографиях с Соловков. И что происходит, когда мы демонстрируем такой материал? Если просто его выставить, это демонстрация взгляда того, кто сделал эти фотографии, то есть, мы можем предположить, что автор показывает позицию пропаганды. Получается, что такие документы нельзя просто выставить, потому что невозможно описать контекст, в котором они возникли. Сделать неизвестное известным не получится, тогда приходится работать с непроницаемым незнанием. Толмачев сделал проект про вырванные и обрезанные фото из таких тюремных альбомов - он их перефотографировал и показал, добавив четыре аудио: директора архива Музея ГУЛАГа, женщины, которая продала этот альбом в музей по личным мотивам, Ольги Бочкаревой, которая была исследовательницей соловецких лагерей, и самого художника.

Далее Толмачев дал довольно, на мой взгляд, провокационную реплику: работа с документами репрессированных часто сводится к призыву покаяться, оплакать, но не разобраться. И тут, простите, мне почему-то вспомнилось интервью со скопинским маньяком. Просто как наглядный пример, на котором хорошо видно, какая позиция была у автора и что он хотел сделать со зрителем. В этом смысле, каждый автор делает эти две вещи: выражает свою позицию и что-то делает со зрителем (некоторые, к сожалению, неосознанно).

Яна Малиновская, рассказывая о своей выставке в музее-заповеднике Дивногорье под Воронежем, отметила, что в процессе работы у команды вопрос: что мы выносим в публичное пространство? - был самым важным.

Наталья Смолянская напомнила всем, что документ - это конструкция и он не существует сам по себе, а вопрос этики - это, как вы работаете с этой конструкцией.

Художник Дима Филиппов отметил, что документальность часто задает специфическую эстетическую составляющую. "Память - нейтральный язык": нужно любым способом донести информацию. Однако, если убрать содержание документа, останется только набор знаков. К тому же, часто - это темы, которые сложно критиковать, иначе сразу попадешь в категорию сомневающихся. "Как докопаться до сути, не вдаваясь в гипнотическую силу истории?"

Вспомнили несколько приемов: "ноль-позиция" или плюральность, когда автор предлагает много точек зрения, не транслируя свою (хотя, конечно, транслируя, просто не прямо); осознанная провокация, когда автор специально выдает точку зрения, вызывающую конфликт; десакрализация, когда автор деконструирует сакральное отношение к некоторым темам, чтобы было возможно подойти к ним не только с пиететом, но и критически.

#конференции #документальныйтеатр #теория

Центр Вознесенского запускает печатный журнал об искусстве со стремноватым названием «Центнер». Первый выпуск будет посвящён проблемам экспертизы и кураторства. Объявлен опен-колл, где по генератору случайных чисел тексты (а ещё стихи, переписки, заметки, пьесы, интервью, фотографии и т.д) будут выбраны для публикации (если конечно они подойдут, хехе))

Звучит многообещающе, так что посмотрим!

https://www.colta.ru/news/27058-tsentr-voznesenskogo-zapuskaet-zhurnal-ob-iskusstve?fbclid=IwAR3oolMzRGwtezv4cDg3NuWsSQvlbKMFFptjO6cgJ_2KznXQ-eidk9ML5Bw

Фестиваль "Форма" возвращается в офлайн-формат. С 8 по 11 июля в Басманном дворе пройдут выставки, спектакли, концерты, перформансы и... Я даже не знаю, что еще, потому что программу пока не объявили, но уже запустили акцию: первые 100 билетов early bird продаются по 4000 рублей на все четыре дня фестиваля.

https://go.formafestival.ru/tte

Что можно сказать о фестивале уже сейчас? Среди кураторов: основатель галереи 25Kadr Алиса Булчак; арт-директор Игорь Сухов; диджей и идеолог фестиваля Денис Смагин; театральный критик Алексей Киселев; кандидат культурологии и основатель фестиваля Юрий Кассин. Все они делают ставку на "культурные резервы" других городов, а это значит, что у зрителей будет шанс увидеть проекты, ранее не добравшиеся до Москвы.

О содержании кураторы говорят пока сдержанно, но кое-что интригует и в таком формате. Булчак, отвечающая в этом году за художников, обещает "рефлексию на тему образа Девы Марии, исследование границ приватного и публичного, анализ степени внутренней свободы и поиски таящейся красоты". Сухов пригласил выступать группы, говорящие со слушателем на понятном языке, "искренне и без предрассудков". Денис Смагин поставил целью объединить поэтов и других участников, чтобы получить "новые синтезы" музыки, поэзии и перформанса. Юрий Кассин также обещает "большой синтез", потому что, наконец, получил возможность показать всё то многообразие артистов, о которых "мечтал все эти годы". А реплику Киселева я приведу целиком:

«Театральная сцена фестиваля — территория метамодернистской игры с ожиданиями. Новый соцреализм петербургского андеграунда: смешно, потому что не страшно, потому что не смешно. Практика отсутствия новых московских исследователей: вы не видите спектакля, но спектакль видит вас. Тела в пространстве ведут прямое вещание из пространства тел. Театр на ФОРМЕ 2021 — не то, чем кажется».

После 17 мая, когда организаторы обнародуют программу, стоимость билетов повысится, поэтому, если настроены посетить все четыре дня, не упускайте шанс приобрести билеты дешевле.

Наконец, добрались руки написать про #опенколл рассказов для 6-ой Уральской биеннале, посвященной теме "Время обнимать и уклоняться от объятий"!

Дедлайн 15 мая, объем текстов до 20К, будет небольшой (как обычно, суммы не оглашаются) гонорар за публикацию.

http://fiction.uralbiennial.ru/

О чем писать? Сайт биеннале сообщает нам, что весь проект в этом году посвящён интимному, телесному опыту:
"тому, как мы пропускаем через себя мир, как принимаем или отталкиваем нормы, как находим и используем новые возможности.

Буквальное прочтение темы может обратить вас к исследованию тактильности, согласия на контакт, очерченных личных границ или невозможностей преодолеть границы физические.

Отступив от ассоциаций
первого порядка, можно вернуться к размышлениям о нехватке близости, затворничестве и трудностях «новой искренности», о сложных выборах — кого включать в сообщество, а кого не замечать.

Многие годы мы (как биеннале) прятали философские эссе в каталогах, выводили разъясняющие комментарии на экспликации, но чрезвычайно редко давали пространство тем, кто готов работать не только со строгими понятиями. Хотим это изменить и, наконец, разомкнуть объятия.
Мы рады текстам, укорененным в теории, богатым на социологические интуиции. Это можно назвать зыбким термином theory fiction, но лучше не называть никак.
‍
Мы ищем тексты, вписанные в мир: утопические, фантастические, прозаические, пенящиеся пластиком, идущие горлом.
Нас интересует, что вы думаете о:
— мобильности в условиях пандемийной «заморозки», когда без бюрократических проволочек иногда можно пересечь лишь границы личного пространства;
— доступе к благам и исключении;
— сложных ритуалах, которые позволяют не видеть неугодных, игнорировать неинтересных и отказываться от ответственности;
— панике, которая электризует горожан, отключенных
от привычных сетей мобильности;
— том, как меняющиеся, накладывающиеся друг на друга нормы и привычки (до)ковидного города формируют пространство возможностей.

Мы разделяем автора и персонажей (кроме тех случаев, когда автор настаивает на отождествлении). Мы принимаем любые атрибуции и готовы к текстам от опытных биониклов, мрачных эстетов, просвещенных консерваторов, тех/этих и других. Мы хотим давать спектр точек зрений, и наверняка кого-то (нескольких человек? многих?) этот проект, тексты, книга и мы будут раздражать. Это нормально. Это в порядке вещей, который нам предстоит описать".

Я горячо рекомендую не пропустить вот этот редкий показ спектакля "Множественное время клиники" Шифры Каждан (режиссер Андрей Буров).

15 мая в театре Практика.

Я видела спектакль и все, что могу сейчас написать - мне не хватило моего языка, чтобы рассказать о нем ясно и "правильно" (это очень европейский спектакль, а у меня мало здесь и насмотренности, и опыта письма про такой тип театра). Поэтому позволю себе разместить здесь описание от Шифры:

"Это спектакль-лекция, расказывающая о теле: женском, квир- и транс-теле как о двигателях развития клинической системы. Глобальная клиническая теория и практика лечения гомо- и транссексуализма и мужественность государств, наказывающих транс- и квир-тела. Их имена. Сексуальность и тело как основа социалистического квир-активизма на (нео-) либеральном "западе" и секс, которого "нет" в стране с самым "развитым" социализмом".

#квир

https://praktikatheatre.ru/events/vremyakliniki

Не знала и не слышала раньше (спасибо, коллеги рассказали), но вот есть такой фестиваль Signal — мероприятие, которое объединяет в себе музыку и архитектуру. В 2020 году прошел уже четвертый Signal, а сейчас фестиваль объявил #опенколл на создание архитектурных и арт-объектов.

Далее информация от организаторов.

Победителей выберут в четырех категориях — Nature Lifecycle, Connect, Pathway и Hideout. Они получат гранты до 500 тысяч рублей на реализацию проекта.

Срок подачи заявок: до 29 мая.

Темы грантов:
• Nature Lifecycle — инсталляция-высказывание на экологическую тему. Nature Lifecycle — эстетическая установка, определяющая развитие фестиваля. Арт-объект, в котором будет реализовано ее актуальное прочтение, станет ведущим проектом художественной программы.
• Сonnect — действующий объект или система объектов для передачи информации во время фестиваля;
• Pathway — путь, тропа — инфраструктурный или концептуальный объект.
• Hideout — Жилой модуль.

Для участия необходимо заполнить форму:
https://forms.gle/NhFKJxZCBEXx9PGZ6

И не забыть прикрепить презентацию с описанием проекта, визуализацией идеи, эскизом, технической документацией и сметой.

Шорт-лист будет опубликован 21 июня, а 12 июля организаторы объявят победителей.

То, что пишет Сергей Гуськов о реакции или ее отсутствии на тексты Александры Новоженовой, может примерить на себя любой пишущий что-либо про современное искусство, кроме анонсов. Для обсуждения, диалога нужна среда, и, если её нет, пишущий (да и просто делающий) создаёт её своими руками. Кто не создаёт, остаётся в вакууме наедине с недоумением. Испытание не для всех, но для тех, кто умеет только писать, это приговор.

#пафос

Очень жду, когда наконец выйдет собрание сочинений, рисунков и дизайнерских работ Саши Новоженовой. Написал туда в одну из брошюр текст. @aroundart опубликовал его сегодня.

«Первое, что понимают критики, работающие в сфере культуры, когда по-настоящему погружаются в профессию, – их деятельность влияет на процесс, о котором они пишут, настолько слабо и косвенно, что в принципе это похоже на говорение в пустоту. Многих это разочаровывает, и они уходят. Другие занимают циничную позицию: раз так все плохо, а изменить ничего практически нельзя, можно позволить себе быть бессовестным и продажным (и всех вокруг этому учат как абсолютной истине). Третьи подключают тяжелую артиллерию в виде, например, расследовательской журналистики или изучения и формирования культурной политики, исследований в наиболее актуальном поле настоящего сезона или, наоборот, вечно верных теорий. Так они пребывают в иллюзорной уверенности, что меняют ситуацию к лучшему. Потом и эти оптимисты переживают стадии отрицания, гнева, торга, депрессии и принятия. Готовьтесь быть разочарованными. Этот урок Саша хорошо усвоила, и не единожды. Ее категорически не устраивали почти все собственные тексты. Она не просто была страшно недовольна написанным, ей не нравилось отсутствие реакции, либо слишком слабый отклик, либо то, что обсуждают совсем не ее статью, а какие-то свои фантазмы по мотивам написанного, либо то, что прицепились к пропущенной запятой или небольшой неточности, а главную мысль старательно не замечают. Но с другой стороны, Саша видела, что и нарочитое молчание и игнорирование, и риторические уловки оппонентов говорили о том, что ее тексты доходили до адресата. Били больно и туда, куда нужно. И бьют до сих пор, когда Саши уже нет».

http://aroundart.org/2021/04/27/vosem-soobshhenij-o-kriticheskom-metode-sashi-novozhenovoj/

Четверг. Почти пятница. Самое время почитать про "женскую прозу".

"Можно ли утверждать, что вместе с "женской прозой" существует и "женская критика"? И что это такое – критически-рекомендательное направление для освещения форматной прозы, или еще более глобальное явление?

К счастью, от критиков-женщин никто не требует, чтобы они обращали внимание только на определенные параметры текста - как в нем описаны семейные отношения и прочее подобное. Так что о женской критике вроде бы разговоров нет. Во всяком случае, я не слышала".

И другой ответ:

"Трудный вопрос. Мне кажется, надуманный, если не говорить о специальной феминисткой критике, которая сейчас достаточно активна, особенно на Западе. Известно, что основной целью феминистской литературной критики является переоценка классического канона "больших" литературных текстов с точки зрения  женского авторства, женского чтения и так называемых женских стилей письма. Отсюда основное требование феминистской литературной критики о необходимости феминистского пересмотра традиционных взглядов на литературу и практики письма, а также тезис о необходимости создания социальной истории женской литературы. В 1985 году в США под редакцией Элейн Шоуолтер вышла книга "Новая феминистская критика", в которой были собраны ставшие классическими работы по поэтике феминизма (Аннет Колодны, Сандра Гилберт и Сюзан Губар и др.). Как полагает И. Жеребкина, современная критика концепций "женского письма" связана с общей критикой эссенциализма в трактовке женской субъективности – сведением структуры женской субъективности к априорной и неизменной "женской сущности". Поэтому в современной феминистской литературной критике анализ "женского письма" происходит с помощью задействования понятийного аппарата и методологии гендерной теории, способной дискурсивно отразить все многообразие и сложность перформативных, не связанных с уникальной женской "сущностью" гендерных идентификаций в современной литературе... "

#литература #чтениенаночь