Писать про большие выставки - дело сложное, не люблю, но здесь не смогла пройти мимо. Не объективно, потому что я все-таки инсайдер, но с любовью ко всем - кураторам и художникам.

Благодарю коллег, выступивших бета-ридерами, и Надю Плунгян, предложившей опубликовать текст в Кольте, хотя изначально я писала его для канала.

#современноеискусство #выставки #интригинашегогородка #жесты
https://www.colta.ru/articles/art/26786-ilmira-bolotyan-garazh-vtoraya-triennale-posleslovie

#всеволодлисовский продолжает свои театральные художественные жесты...

#русскийакционизмбессмысленныйибеспощадный #жесты

У меня был странный опыт с «Необъяснимо прекрасно» Вани Демидкина и Артема Томилова – проект, в котором они делают реэнактменты известных перформансов. Утром мне пришло сообщение, в котором кураторы объясняли, что участникам нужно связаться с одной из актрис, договориться о встрече и принести с собой старый театральный билет. Его-то и можно было обменять на нечто. Актрис было всего две: имя одной мне ничего не говорило, а вторая – Варвара Шмыкова, хорошо известная как и по своим ролям, так и по ситуации с ее выступлением в защиту Навального (со всеми вытекающими). «Конечно, большинство захотят встретиться с Варварой», - подумала я и написала обеим.

Далее организаторы сообщили, что имеет смысл приехать все же на Новую сцену Александринки, где я столкнулась с делегацией во главе с Розой Хайруллиной, направляющейся в правое крыло театра, и заодно посмотрела, как она устраивается в своем стеклянном убежище, в котором каждый день по шесть часов планирует высиживать свой бенефис. Его я, увы, не увижу – премьера состоится 23 июля. Узнала только, что это была личная инициатива актрисы, что это ее процесс осмысления в том числе и самоизоляции, что таким образом она намеревается осознать себя как виртуальное тело, свое отчуждение и что с ним делать.

Сама Хайруллина в своих темных очках и черной одежде выглядела максимально эффектно, особенно когда подходила близко к камере (я смогла посмотреть на ее существование под стеклом еще и с разных точек на экранах, трансляция велась в фойе театра), и опыт ее – классический перформативный (тут, конечно, вспоминается целый ряд перформансов Абрамович и последовательниц) – но все же она актриса, и мне лично очень любопытно узнать, во что она превратит этот опыт на театральной территории.

Далее ко мне подошел Ваня Демидкин, которого я не узнала. Пользуясь случаем, хочу предупредить всех, что у меня туго работает связь между образом человека в социальных сетях и им реальным, и я часто не соотношу эти две репрезентации – ну то есть запросто могу вас не узнать, если мы никогда не встречались в реальной жизни.

Ваня вывел меня из театра и сообщил, что Варвара встретиться не сможет, а причину своего отсутствия объяснит по телефону. Он набрал номер, и через какое-то время Шмыкова действительно ответила и сообщила, что она должна была приехать в Питер, но заболела (не ковид) и не смогла, просит прощения. Поскольку в современном театре может быть что угодно, а анонсы я не читаю, я задала ей несколько контрольных вопросов, чтобы убедиться, что происходящее не театр, а реальное мое общение со Шмыковой по поводу ее отсутствия в театре. Как сказал Ваня, мы общались дольше всех зрителей, некоторым хватило десять секунд, чтобы понять ситуацию и отключиться. Что я могу сказать, приятно поговорили о ее самочувствии и предстоящей премьере «Петровых в гриппе».

А дальше мы все же встретились со второй актрисой, Кристиной Павловой. Долго договаривались, долго ждали то я ее, то она меня, а когда нашлись и я достала свой старый театральный билет, стало ясно, что я присутствую на реэнактменте Пьеро Мандзони «Дыхание художника» (1960): Кристина отдала мне надутый красный шарик со своим дыханием – выпускницы первого курса актерского факультета. Совместив в одном перформансе Шмыкову и Павлову, кураторы планировали повторить жест Мандзони, в котором он наглядно показал, как возрастает ценность «дыхания» в зависимости от того, чье оно.

Это все было по-своему мило, но у меня остался один вопрос: почему нас все еще должно удивлять, что дыхание Шмыковой будет стоить дороже дыхания неизвестной актрисы, а дыхание реального дорогостоящего художника (ну, допустим, того же Мандзони) будет в разы больше стоить красного шарика Шмыковой? Если хотели показать, что известность и успех не важны для искусства, то это, в общем, обман. Точнее, самообман.

#актеры #перформанс #жесты #точкадоступа #Питер

Как я сообщала ранее, независимая площадка Пространство «Внутри» на Курской, известная когда-то как площадка Казакова 8/3, приняла бывший отдел маркетинга ЦИМа, чтобы вместе сделать из этого места точку притяжения современных независимых театральных авторов.

Прямо сейчас там идет большой летний фестиваль современного искусства "ТПУ хорошего настроения". ТПУ расшифровывается как "транспортно-пересадочный узел", и это, конечно, хорошая метафора для нынешнего времени выбора и перемен. Что касается хорошего настроения, то сами организаторы пишут, что оно сейчас "кажется невозможным, но мы не теряем надежду".

Программа фестиваля состоит из трех частей с не менее забавными названиями:
# колхоз – новое коллективное, придуманное на дружеском вайбе (23 июля, например, пройдет перформанс Васи Березина и Розы Хайруллиной "Чокнутый и бесконечное счастье"; а 24-го - показ Екатерины Августеняк по пьесе Серафимы Орловой "Гудящий/Бункер");
# артроз – прекрасное, но опасное для суставов (это танцевальные перформансы, которые идут до 10 июля - торопитесь увидеть те, что остались);
# паровоз – хедлайнеры фестиваля: хиты, проверенные временем (уже знакомые вам хотя бы по названиям спектакли "Здесь больше, чем просто селедка", "Университет птиц" и премьера "Он в Аргентине").

Я посмотрела во вторник два отличных перформанса из программы # артроз, расскажу про них кратко.

Первый «Это моё место» хореографа Ксении Бурмистровой. Она записала интервью со своими родственниками: матерью, отцом, двумя сестрами - и большую часть интервью они говорят о Ксении (вспоминают ее маленькой), и сама автор тоже рассказывает короткие истории (про то, как стригли "под горшок", переучивали писать левой рукой, водили в музыкальную школу и на гимнастику, как упала и сломала нос...). Сильно выделяются воспоминания отца. Он военный и больше говорит про армию, о том, что она дала ему "развитие какое-то": "становишься мужчиной". Этот и другие штампы про военную службу ("Святая обязанность - быть защитником своего народа"), насколько я помню, так и не перемежаются воспоминаниями о дочери, что контрастирует с рассказами женской части семьи.

И вот под это говорение и идет танец. Причем не в привычном понимании, конечно. Здесь и микродвижения, и контемп, и жесты, жёсткость которых напомнила мне практики Метты Ингвартсен. Исполнительница надолго задерживает дыхание. По хлопку. До изнеможения. Постепенно перерывы между вздохами становятся чаще и чаще, пока хлопки не превращаются в аплодисменты.

Второй - «Дробный ход» Татьяны Чижиковой и Романа Малявкина (звук) - ироничная деконструция фольклорного танца, точнее, того, что от него осталось в массовой культуре. Исполнительница начинает с простых, но выразительных поз, в то время как исполнитель буквально "рвет баян" так, что весь зрительный зал вздрагивает. Постепенно и перформерка входит в раж, дойдя до "хлопушек" (ударов и хлопков, которые обычно делают в танце мужчины). Все это сделано идеально по композиции, расставленным акцентам и исполнению. В финале, когда исполнительница уступает место звуку, Роман Малявкин исполняет свою импровизацию мелодии "Спи, моя радость, усни" (если я правильно ее узнала, то тогда и здесь есть ирония-прощание с тем самым неинтегрированным "народным" и, не побоюсь этого слова, русским).

#перформанс #свидетельскийбалет #жесты #пространствоВнутри