#трансформатордок #лабораториясмерти #редукция

Наиболее радикальной на сегодняшний день редукцией театральной структуры я считаю «спектакль-сенсацию», комедию «Настоящее время» критика Алексея Киселева. Автор использовал жанровые обозначения для определения своего представления, однако отказался от актеров, режиссеров, декораций, сюжета, действия, слов, музыки и прочих театральных составляющих, сконцентрировавшись на работе со временем.

Безусловно, театр – это всегда о времени, длительности, при этом спектакль всегда реализуется именно в настоящем времени. Киселев в своем эксперименте довел это проживание до нуля. Его спектакль длится мгновение, и это мгновение и есть спектакль.

Зрители сидели напротив открытого ноутбука, установленного на большом столе. На экране шел обратный отсчет времени, до начала спектакля. Когда отсчет достигал одной секунды, раздавался звук лопнувшего шарика, в этот момент зрителей снимала камера на ноутбуке – тут же обратный отсчет, не останавливаясь, переходил в прямой отсчет – это начинался отсчет со времени окончания представления.

Тем зрителям, кто оставил свои адреса электронной почты, автор затем разослал фото с письмом, сообщающим: «Спектакль «Настоящее время» прошел в Москве в пространстве «Трансформатор.doc» 21 декабря ровно в 20 часов 15 минут 0 секунд. Спектакль продлился ровно 0 секунд. Вы стали свидетелями этого спектакля. Во вложении – документальное подтверждение. Спасибо за внимание!» – можно сказать, что фотография и видеодокументация оказываются единственной адекватной формой представления этого художественного жеста в рамках театра, что роднит его с перформансами, акциями и хеппенингами. Однако это именно спектакль, потому что он выстроен на работе с театральной рамкой: зритель платит за вход, ожидает увидеть «комедию», томительно ожидает начало представления, получает мгновение эмоционального аффекта (испуг от звука лопнувшего шарика), который одновременно и катарсис, и развязка в данном случае. Из театрального зрителя он стал свидетелем жеста – и это его личный экзистенциальный опыт.

А вот ссылка на этот самый отсчет. Он продолжает отсчитывать время с момента начала-окончания спектакля:

https://www.timeanddate.com/countdown/generic?iso=20161221T2015&p0=166&msg=%D0%A1%D0%BF%D0%B5%D0%BA%D1%82%D0%B0%D0%BA%D0%BB%D1%8C+%C2%AB%D0%9D%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%8F%D1%89%D0%B5%D0%B5+%D0%B2%D1%80%D0%B5%D0%BC%D1%8F%C2%BB&font=cursive

#новости
Когда я начинала как художник, от художников-преподавателей про театр я слышала только негативное. "Это слишком театрально", ровно как и "Это литературно" - было самым худшим, что можно было услышать на просмотрах и значило "это не искусство". Время шло, и то, что местами происходило в театре, было гораздо интереснее и актуальнее герметичных выставок современного искусства.

Теперь открылся ХМАТ - Художественный междисциплинарный антитеатр. Рассказывает художник и куратор Катя Бочавар.

https://daily.afisha.ru/brain/7177-v-hmat-mozhet-voyti-kto-ugodno-v-moskve-otkryvaetsya-antiteatr-hudozhnikov/?utm_source=fb&utm_medium=socialsharing&utm_campaign=v-hmat-mozhet-voyti-kto-ugodno-v-moskve-otkryvaetsya-antiteatr-hudozhnikov

Ilmira Bolotyan:
Те, кто читал меня сначала, довольно много узнали о деятельности комиссара Лисовского. И пока Всеволод Эдуардович создает новые хиты, у меня к вам опрос. О чем вы хотели последовательно (т.е. регулярно и по порядку) читать в этом канале? Вот, что могу предложить:

▪️ Документальный театр (в основном, про Театр.doc)

▫️ Движение "Новая драма" (кто и что)

▪️ Разбор пьес, документальных и "новодрамовских"

▫️ Спектакли, которые вы уже не увидите (как помню их я, со ссылками, если есть записи)

▪️ Больше про современное искусство, акции, перформансы и т.д.

▫️ Не нужно последовательно, просто пиши о том, что видела недавно

▪️ вариант: продолжать вести несколько линий и выбирать из них в зависимости от настроения

По результатам опроса выше победил вариант "просто пиши о том, что видела недавно". Второе место разделили "спектакли, которые вы уже не увидите" и "про современное искусство". На третьем - Движение "Новая драма". Все учту. И сегодня просто напишу о том, что видела недавно)

Сейчас еще идет фестиваль документальных проектов Театра.doc "Охота за реальностью". К сожалению, я смогла быть только на двух событиях, но каких.

Первое - лекция-променад Антона Хитрова "Это не театр" в "Цветном". Гуляли по универмагу, катались на лифтах, бродили по парковке, а Антон рассказывал, как режиссеры работают с нетеатральными пространствами и почему это нравится зрителю.

И вот важная вещь, которую я вынесла из этой лекции - сайт-специфик театр подключает магическое сознание человека, только здесь зритель не столько пытается управлять средой, сколько дает среде быть полноправным участником действия. Антон этого не говорил, если что. Это мой вывод из того, что я услышала. А говорил он, например, о том, что такой тип театра работает не с сопереживанием, а с переживанием. Театр в случае сайт-специфик ставится фактом личной биографии. Потому, как я уже писала, и анализировать такой театр сложно, так как исследователь может описать только свой личный опыт.

Еще важные слова - в таком театре "мир становится значительнее". Это как раз о магическом сознании - когда режиссер/команда/мы сами включаем в себе кнопку и начинаем замечать то, чего не замечали раньше, видеть знаки, испытывать сильные эмоции - при этом мы можем находиться в очень тривиальных местах, в автобусе, в магазине, на улице. Но театр меняет наше восприятие пространства. Антон называет это "эффект жадного зрителя" - когда мы тратим какой-то свой ресурс (время, деньги), мы хотим получить все сполна. Я бы назвала это "эффектом магического мышления".

Антон потом еще сказал про то, что сайт-специфик театр - это, по сути, уличные игры (кого в детстве пускали во двор погулять, тот поймет, что имеется в виду). Когда палка становится мечом (у нас сестрой простая палка долгое время была "бычком", которого мы выгуливали на поводке и кормили), стол - домиком, шишка - гранатой и т.д. То есть сайт-специфик театр - это такие легальные игры для взрослых.

Еще мне показалось важным осознать, как легко можно управлять человеческим вниманием и восприятием. Например, Антон, когда мы шли мимо продуктовых рядов, сказал: "Смотрите на красное мясо". Как выяснилось позже, он сказал это просто потому, что увидел мясо в упаковке, и ему понравилось, как оно выглядит. Но все участники лекции тут же стали всматриваться, задаваться вопросом, что же это значит. Я так вообще вместо "масло" прочитала "мясо" - хотя Антон вообще не планировал такого эффекта, но это довольно легко смоделировать, что и делают режиссеры сайт-специфик театра.

Тогда, конечно, встает вопрос, насколько свободен зритель в таком театре. На что Антон точно заметил, что речь не о полном освобождении (оно невозможно), а о сокращении иерархии внутри театра. #сайтспецифик #театрдок

Телеграфирую со встречи с бельгийской театральной группой Ontroerend Goed (по-русски вроде бы это звучит "Онтроэнд Год"). Сами они рассказывают про себя так: "Хотим людям рассказывать о мире так, чтоб они чувствовали что-то реальное. Мы делегируем им ответственность, и они начинают задумываться над тем, что они делают". Как верно заметил модератор встречи критик Алексей Киселев, такими словами мог описать свой театр и любой традиционалист (тут он, конечно, слишком хорошо думает о традиционалистах).

Они, конечно, считают себя #иммерсивныйтеатр. Появился он 16 или 17 лет назад. Его организовали два студента, которые любили писать стихи и обсуждать их между собой. Первое, что они сделали - трилогию, в которой пытались объединить порно, поэзию и хоррор - "Поррор". It was really weird, - как рассказала одна из участниц.

Две части трилогии, Smile Off и "Твоя игра", сделал в Москве Елютин Федор (я о них писала где-то в начале своего канала).

Они с этой трилогией выступали в барах, потом к ним присоединились другие участники, потом они получили приз. Сначала играли в подвалах при свечах. Никто про них ничего не знал. Раздавали флаеры на улицах. Потом повезли спектакль на Эдинбургский фестиваль, и понеслось. Сейчас они гастролируют по всему миру. Елютин обнаружил их случайно, в эдинбургском театре Travers.

Елютин, кстати, называет Smile Off театральным спа, потому что на полчаса зритель оказывается без телефона, наедине со своими ощущениями. Все вокруг зрителя и для него.

Этой группе и на родине говорят, что то, что они делают, не совсем театр, так что проблема восприятия иммерсивного театра существует везде.

Думаю, что для Европы, где понятие privacy чрезвычайно важно, сделать спектакль, где человеку завязывают глаза и прикасаются к нему, к разным частям тела, это сильно. Как говорят создатели, они потратили очень много времени, чтобы понять, как именно касаться к человеку, как сажать его в кресло, как его оттуда поднимать, чтобы это получился действительно спектакль про доверие и близость и чтобы позволить людям чувствовать себя комфортно. Не скажу, что в русской версии это удалось (я писала, что у меня было ощущение нарушения моих границ).

Самое сложное было, по мнению бельгийцев, научить русских актеров задавать вопросы зрителям так, чтобы в них не звучало их мнение. Потому что спросить "как ты думаешь, она одинока?" - ну вы представляете, как об этом может спросить русский актер. На свои спектакли бельгийцы ищут не столько актеров, сколько, как они сказали, людей с высоким уровнем интеллекта. Выступающие затем наши актеры зачем-то стали демонстрировать, что таковым не обладают. Ох #актеры

Upd. Спектакль "Кандидат" этой группы будет проходить в универмаге "Цветной". С 3го ноября.

Это я показываю, как #иммерсивныйтеатр Ontroerend Goed документирует свои недокументируемые вещи. Художникам и театральным людям на заметку. Западные коллеги обычно всегда выпускают печатную продукцию, несмотря на цифровую эпоху - и делают правильно. Во-первых, книга - это совершенно отдельный формат и требует специального подхода, что влияет на качество того, что получится. Во-вторых, таким образом они попадают в библиотеки и архивы. Я вам скажу по секрету, что еще ни один архив не придумал, как хранить цифровые каталоги, цифровые события и т.д. Всегда все шли от документа. Есть документ - есть явление. Нет бумажки - вы какашка, т.е. вас нет в архиве (значит, и в истории нет!), а, если и есть, то у сотрудников в базе. И даже если вы мне возразите, что вот, мол, мы пользуемся электронными версиями книг и диссертаций в библиотеках, то они там есть, только потому что где-то в той же библиотеке пылится аналоговый вариант. И так еще будет какое-то время, на наш век хватит.

В минувшие дни у меня было сплошное #творческоесвидание. Спектакли «Кандидат» и «Музей инопланетного вторжения», фильм «Аритмия» и «Ночь в библиотеке» Робера Лепажа. Из-за последней я опоздала на «Вакханок» Лисовского, которые открывали «Трансформатор.doc» в Зверевском центре. В общем, рассказов у меня хватит на неделю, учитывая еще и то, что в очереди стоят «Бурсаки» (это второе событие, которое мне удалось увидеть в Доке на фестивале «Охота за реальностью»).

По горячим следам, несколько абзацев про «Музей инопланетного вторжения», который выдвинут на театральную премию "Золотая маска" (хотя совсем по горячим Вилисов уже написал).

Что это такое, выставка-спектакль, #иммерсивныйтеатр #экскурсия или #театрнавыставках, можно не гадать, это все одновременно, даже #сайтспецифик в какой-то степени, потому что проходит строго в Боярских палатах, и его разбирают и собирают для каждого показа.

Частично я видела эту вещь на выставке «Опыты нечеловеческого гостеприимства» в ММСИ, про которую я уже писала в связи с работами #кириллсавченков и #валяфетисов. Запомнился особенно фильм в жанре #мокьюментари (который имитирует нон-фикшн) про то, как в 1989 году некие пришельцы высадились рядом с деревней где-то под Томском (по Уэллсу). На место происшествия были стянуты советские войска, нежданных гостей пытались ликвидировать, пока они сами не рассыпались из-за невероятно повышенной радиоактивности Солнца, а ученую Михайлову, которая по своей инициативе собирала материалы, грозились посадить в психушку. Собственно, в экспозиции спектакля (как приятно это писать про театр) мы видим якобы те самые экспонаты, которые собирала Михайлова, или муляжи, сделанные по рисункам очевидцев.

Сопровождают зрителя два гида в синих халатах. В первой комнате они фонариками освещают разные объекты под аудиозаписи разговоров со свидетелями. Во второй - показывают реконструкцию событий с помощью макетов и разных документов: приказов, докладов, личных писем. В третьей – макет инопланетной «треноги», рисунки, вещи с места происшествия, записи рассказов ликвидаторов. Далее гиды снимают халаты, становятся актерами и рефлексируют на кухне под «печеньки» с чаем: про то, что 1989 год был предчувствием нового мира, про роль ученого и надо ли идти до конца в своих поисках истины, про то, надо ли молчать, кричать или ходить на митинги. Зрителям показывают тот самый фильм, в котором авторы бродят по лесу и отвечают на вопросы в заброшенном доме. Особенно врезались мне слова: «Художники, если могут помочь науке, то должны помочь».

Сделано все так убедительно, что я уже стала сомневаться, а точно ли это только фейк или все-таки что-то случилось под Томском в 1989 году. Оказалось, что да, в 1989 году действительно была сильная геомагнитная буря.

Собственно, из этого факта и родился Музей. Но понятно, что эта дата тянет за собой много всего остального: всесоюзная перепись населения, талоны на продукты, журнал «Огонек», слайды со снимками из «Артека», Афганистан упоминается… И как-то сам по себе напрашивается вывод, что это время, когда СССР начал разваливаться, и было тем временем деления на своих и чужих, своих и пришельцев, которых, конечно, нужно сразу изолировать и уничтожить. В финале, зрителей по одному пускают посмотреть на остатки одного из пришельцев в банке, под приятную и воодушевляющую музыку.

И важно – про авторов. Группа называет себя #театрвзаимныхдействий (входят в нее Шифра Каждан, Леша Лобанов, Ксения Перетрухина), над собственно Музеем работали еще драматург Наташа Боренко и продюсер Александра Мун. Группа функционирует без режиссера, можно сказать, что это такой идеальный театр художников, которые успешно наполнили музейными, краеведческими и архивными форматами оболочку спектакля.

Про #ночьвбиблиотеке Робера Лепажа. Кратко, потому что это надо именно видеть. Сидишь за столом с зелеными лампами, надеваешь очки и дальше - глазами! - выбираешь, в какую библиотеку тебе заглянуть. Мир виртуальной реальности очень странный, потому что ты видишь вроде как трехмерное пространство, но при этом висишь в воздухе, иногда под потолком, не видишь своих рук и ног - от этого иногда подташнивает. Но именно такой он будет - театр будущего. Иммерсивнее некуда. В общем, технологии поразили меня больше содержания, хотя отдельные рассказы - про библиотеку в Сараево, например - очень трогательные. Да и тут важна сама тема библиотек - когда новые технологии используются не чтобы убить старое, но чтобы показать его так, как ни один читатель не увидит в обычной жизни.
#иммерсивныеситуации

А вот в продолжение Лепажа - как используют мини-компьютеры и компьютеризированные шлемы солдат в американской армии. Речь о программе Land Warrior (запущена в 2008 году). Солдат становится частью информационной сети. Шлем солдата имеет экран, где отображается вся необходимая информация. Солдат может определить свое местоположение на карте, положение других, отличить своих от чужих, может даже визуализировать заранее воздействие своего огня (лазерный дальномер с областью действия до 2 км автоматически рассчитывает расстояние до любого объекта на линии прицела!), может мотреть видео из ночных и дневных камер наблюдения. Усиливаются прежде всего сенсорные способности солдат - особенно зрение и слух. В общем, мир на пути создания боевого робота. Как мы знаем, все самое новейшее разрабатывается для войны.

Инфу встретила в книге "История тела", 3 том.
#иммерсивныеситуации

Что имею сказать про «Бурсаков», документальную пьесу по интервью с выпускниками православных духовных училищ? Я посмотрела эскиз спектакля на фестивале «Охота за реальностью» «Театра.doc» (режиссёр Юрий Шехватов, художник Фёдор Кривцов, композитор Леонид Именных, актрисы Марина Бойко, Людмила Корниенко, Марина Карлышева и Марина Ганах).

Есть такая арт-группа «Бурсаки», отцом-основателем которой и является Фёдор Кривцов, бывший семинарист. Впервые я увидела его несколько лет назад на выпускной выставке Школы Родченко в кинотеатре «Ударник». Фёдор был в рясе, в шлеме и с авоськой. Как православная я не могла не обратить внимание на брата по вере, столь явственно демонстрирующего свою принадлежность к конфессии, да еще и слоняющегося между нецеломудренными работами диких «родченковцев». Мы познакомились, так я узнала об их арт-группе, порадовалась, что кроме истерического Энтео есть еще православные в рядах российского современного искусства, а после как-то забыли друг о друге.

И вдруг – «Бурсаки». Сначала я читала «пьесу» в телеграме: там создатели выкладывали реплики и диалоги. Был еще Инстаграм, куда выкладывали по одной картинке в течение 40 дней: «Устроили себе такой сорокоуст», - пояснили авторы.

В спектакле показывали видео со странным медведем в телевизоре, актрисы в подрясниках читали тексты, выстраивались в пафосные скульптурные композиции, спорили о догматах – в общем, намечалась здоровая доля безрассудства и веселья, которая необходима в спектаклях на такую тему. Но я как раз хочу больше внимания обратить на саму тему. Когда Марина Крапивина написала «Шапку», а Наталья Милантьева – «Подвал», на обсуждениях их пьес звучало слово «экзотизм», мол, монахи и священники – это такая экзотическая тема, все равно что бомжи или другие маргиналы. И драматурги якобы пишут пьесы с такими героями, потому что тут за счет экзотики можно легко выехать (хотя Милантьева самый что ни на есть инсайдер, 18 лет прожила в монастыре). И вот когда после их пьес появляются бывшие семинаристы со своим материалом, они как будто должны добавить что-то к тому, что зритель и так знает про православие и его представителей. Или: использовать этих героев для того, чтобы двинуть какую-то совсем другую тему.

Ну вот мы видим этих – все еще экзотических – героев. То, что их играют женщины – это прямо отличный ход, но не только потому, что это определенное остранение, а потому что так подчеркивается феминизация служителей культа. И видим, что вот так они рассуждают, а вот тут могут и материться, а тут вот так пошутить, а тут быть осторожными. Ну и что, ребят?! Вы думаете, зрители этого не знают, что священники и монахи тоже люди? Допустим, эта вещь сделана для самих служителей – чтобы напомнить им, что те люди все еще пока, со своими слабостями и прелестями – но тогда это такая внутренняя штука, которую надо показывать в семинариях и монастырях с последующим обсуждением.

И самое главное – как-то нигде не звучит, а для чего все эти люди собрались. В монастыри, в семинарии, в церкви? Что они там ищут? Что находят? Я понимаю, что это дико сложная задача (я бы не взялась), но уж не тем ли, кто был в системе, говорить об этом, о своем личном опыте прежде всего? Поприкалываться всегда хорошо, конечно, но, если уж давать критику институций, то показать тот зазор между тем, что человек ищет и не находит в тех самых институциях. И почему.
#бурсаки