Подводя итоги года, хочу сказать, что серия семинаров Юлии Лидерман по чтению ключевых текстов, инициированная Музеем «Гараж», была для меня ключевой для определения моей дальнейшей стратегии и в искусстве. Но обо мне как-нибудь в другой раз, а пока поделюсь своими сокращенными конспектами двух завершающих семинаров.
Напомню, что все участники читают избранные тексты из антологии Fifty Key Texts in Art History (2012). Один из семинаров был посвящен эссе Артура Данто, собранных в книге «Что такое искусство» (2018). Эти тексты революционны в том смысле, что идут вразрез со всеми остальными теориями, осмысляющими, что такое искусство и что оно производит. Данто прямо заявляет, что пишет об онтологии: «Вопросами бытия занимается онтология, а знание о том, является ли что-либо искусством, относится к эпистемологии – теории познания – или, в терминах истории искусства, к знаточеству. Эта книга посвящена в основном онтологии Искусства, заглавная буква в имени которого означает здесь, что оно охватывает все, что представители мира искусства считают достойным демонстрации и изучения в крупных энциклопедических музеях».
Из этого его положения вытекает и все остальное. Вопрос «Что такое искусство?» в книге Данто становится антиструктуралистским, а принцип историчности отходит на задний план. Данто изучает прежде всего артефакты, то есть произведения искусства, причем в одном ряду у него оказываются Дюшан и Микеланджело – иерархические структуры рассыпаются: все, созданное художниками – искусство, и все созданное можно определить, искусство это или нет, опираясь на два основных признака. Да, Данто, в отличие от остальных, считающих, что искусство – открытое понятие и каждый раз его нужно определять заново, объявляет, что это понятие закрытое. И его признаки: «смысл» и «сон наяву».
Под смыслом он понимает не репрезентацию, а воплощение (embodiment), поэтому не удивительно, что он использует рождественский сюжет как риторическую фигуру для рассказа о работах де Кунинга, например. Где Рождество Христа (Его embodiment), а где де Кунинг? У Данто они сходятся в его нарративе.
Цитата: «Люди начинали понимать и ценить то, что искусство, перестав быть только лишь свидетельством хорошего вкуса, теперь обещает им нечто большее. И это «большее» могло изменять сознание зрителей, открывая перед ними абсолютно новые системы идей».
Понятие смысла у Данто связано с этим обещанием «большего». «Смысл» тут – антоним точному знанию. Философ полемизирует со своими коллегами-искусствоведами, обвиняя их в том, что они слишком научны, и пишет о… настроении: «Нет никаких сомнений в том, что некоторые произведения искусства предназначены для создания настроений – иногда чрезвычайно ярких».
Данто отказывается от эстетического измерения, напоминая, что большая часть современного искусства совсем не эстетична, но «зато оно обладает силой значения и обещанием правды». Правда = истина – не принадлежит научному знанию, по мнению Данто. Искусствознание, в отличие от других наук, не подверглось сильному влиянию постструктурализма, который предполагает деконструкцию всего. Это делает эту область науки устаревшей, поэтому Данто предлагает произвести деконструкцию эстетического. При этом он утверждает, что предмет искусствознания один, и современное искусство – это не отдельное знание, отличное от всего другого искусства. Это и позволяет ему спокойно рассуждать в одном абзаце о Дюшане и Микеланджело.
«…произведение искусства – это воплощенный смысл, неразрывно связанный с материальным объектом, наподобие того как человеческая душа привязана к телу».
А что Данто имел в виду под «сном наяву», я надеюсь, вы прочтете сами.
#теория #библиотекагаража #ридингруппы
Напомню, что все участники читают избранные тексты из антологии Fifty Key Texts in Art History (2012). Один из семинаров был посвящен эссе Артура Данто, собранных в книге «Что такое искусство» (2018). Эти тексты революционны в том смысле, что идут вразрез со всеми остальными теориями, осмысляющими, что такое искусство и что оно производит. Данто прямо заявляет, что пишет об онтологии: «Вопросами бытия занимается онтология, а знание о том, является ли что-либо искусством, относится к эпистемологии – теории познания – или, в терминах истории искусства, к знаточеству. Эта книга посвящена в основном онтологии Искусства, заглавная буква в имени которого означает здесь, что оно охватывает все, что представители мира искусства считают достойным демонстрации и изучения в крупных энциклопедических музеях».
Из этого его положения вытекает и все остальное. Вопрос «Что такое искусство?» в книге Данто становится антиструктуралистским, а принцип историчности отходит на задний план. Данто изучает прежде всего артефакты, то есть произведения искусства, причем в одном ряду у него оказываются Дюшан и Микеланджело – иерархические структуры рассыпаются: все, созданное художниками – искусство, и все созданное можно определить, искусство это или нет, опираясь на два основных признака. Да, Данто, в отличие от остальных, считающих, что искусство – открытое понятие и каждый раз его нужно определять заново, объявляет, что это понятие закрытое. И его признаки: «смысл» и «сон наяву».
Под смыслом он понимает не репрезентацию, а воплощение (embodiment), поэтому не удивительно, что он использует рождественский сюжет как риторическую фигуру для рассказа о работах де Кунинга, например. Где Рождество Христа (Его embodiment), а где де Кунинг? У Данто они сходятся в его нарративе.
Цитата: «Люди начинали понимать и ценить то, что искусство, перестав быть только лишь свидетельством хорошего вкуса, теперь обещает им нечто большее. И это «большее» могло изменять сознание зрителей, открывая перед ними абсолютно новые системы идей».
Понятие смысла у Данто связано с этим обещанием «большего». «Смысл» тут – антоним точному знанию. Философ полемизирует со своими коллегами-искусствоведами, обвиняя их в том, что они слишком научны, и пишет о… настроении: «Нет никаких сомнений в том, что некоторые произведения искусства предназначены для создания настроений – иногда чрезвычайно ярких».
Данто отказывается от эстетического измерения, напоминая, что большая часть современного искусства совсем не эстетична, но «зато оно обладает силой значения и обещанием правды». Правда = истина – не принадлежит научному знанию, по мнению Данто. Искусствознание, в отличие от других наук, не подверглось сильному влиянию постструктурализма, который предполагает деконструкцию всего. Это делает эту область науки устаревшей, поэтому Данто предлагает произвести деконструкцию эстетического. При этом он утверждает, что предмет искусствознания один, и современное искусство – это не отдельное знание, отличное от всего другого искусства. Это и позволяет ему спокойно рассуждать в одном абзаце о Дюшане и Микеланджело.
«…произведение искусства – это воплощенный смысл, неразрывно связанный с материальным объектом, наподобие того как человеческая душа привязана к телу».
А что Данто имел в виду под «сном наяву», я надеюсь, вы прочтете сами.
#теория #библиотекагаража #ридингруппы
РАШИД АРАИН. НЕОКОЛОНИАЛИЗМ. Ч.1
Обратимся же, наконец, к Рашиду Араину и постколониализму вообще…
Сразу скажу, это - та теория, которая мне неинтересна и скучна в виду ее парадокса: заявляя о множественности (идентичностей, например), ее критика и риторика строятся на бинарных оппозициях. На семинаре Юлии Лидерман мы читали «Предварительные заметки к «Черному манифесту» (1977)».
В целом, это текст о том, что мы сейчас и так все знаем (но не знаем, что с этим делать): большинство лишено возможности писать историю, потому что история написана победителями. Да, колоний сейчас нет, но колониализм есть. В этой ситуации художник (а Араин – художник) может только выявлять иерархии, делать их видимыми. Хотя пафос его текста претендует и на преобразовательское действие. Давайте посмотрим, как он это делает.
Внимание Араина сосредоточено на положении современного визуального искусства в странах третьего мира, куда он относит не только Азию, Африку, Латинскую Америку и страны Карибского бассейна, но и неевропейцев-«черных», живущих на Западе. Само искусство этих стран и этих художников он описывает как «забытый богом запасник западной цивилизации» и поднимает вопрос: как люди третьего мира пытаются войти в современность?
Араин справедливо пишет, что все попытки художников найти свой путь, отличный от западного, заканчиваются тем, что они все равно создают работы, логика которых подчиняется западным стандартам. А это означает, что сами художники принимают «превосходство» западного.
Далее Араин нападает на западных критиков за то, что те закрывают глаза на исторический контекст, прямо заявляя: «Сокрытие правды – характерная черта западной культуры». Его тезис: вся культура была создана белым человеком, а теперь он же утаивает и оправдывает рабство, грабежи и другие преступления колониального времени.
Когда он пишет, что принятие европейской цивилизации за эталон стало одним из самых опасных событий в человеческой истории, потому что уничтожило и подавило другие культуры, я хочу спросить: «Если не могло быть иначе, то чего вы хотите от белого человека, какие бы предки у него ни были?» Белый у Араина априори виноват.
Безусловно, расизм – это то, с чем нужно бороться, но, также нужно бороться и с обратной дискриминацией. Риторика Араина по отношению к западным людям изобилует негативными определениями: «западная одержимость богатством», «двойные нравственные стандарты, высокомерие, лицемерие и расизм», «иностранное засилие», «агрессия западного искусства» и т.п. Что же он предлагает странам третьего мира?
- Освободиться от иностранного господства;
- Развивать свое искусство в столкновении с внешними и внутренними силами, мешающими действовать народу активно – это и позволит открыть новые художественные формы, которые будут естественным образом отражать «нашу собственную современную реальность» (на полях в этом месте я сделала пометку: Ха! Ха! Ха!);
- Развивать народу активную деятельность, устанавливать политическую систему по местной модели, ведь именно народ, по мысли Араина, является носителем и защитником культуры.
Очевидно ведь, что его предложения утопичны? Впрочем, художники и не могут предложить что-то реально работающее, потому что они художники, а не политики. Однако они могут поднять те вопросы, на которые ни у политиков, ни у экономистов не хватит видения.
Продолжение завтра.
#теория #библиотекагаража #ридингруппы #этическое #антикапитализм #пафос
Обратимся же, наконец, к Рашиду Араину и постколониализму вообще…
Сразу скажу, это - та теория, которая мне неинтересна и скучна в виду ее парадокса: заявляя о множественности (идентичностей, например), ее критика и риторика строятся на бинарных оппозициях. На семинаре Юлии Лидерман мы читали «Предварительные заметки к «Черному манифесту» (1977)».
В целом, это текст о том, что мы сейчас и так все знаем (но не знаем, что с этим делать): большинство лишено возможности писать историю, потому что история написана победителями. Да, колоний сейчас нет, но колониализм есть. В этой ситуации художник (а Араин – художник) может только выявлять иерархии, делать их видимыми. Хотя пафос его текста претендует и на преобразовательское действие. Давайте посмотрим, как он это делает.
Внимание Араина сосредоточено на положении современного визуального искусства в странах третьего мира, куда он относит не только Азию, Африку, Латинскую Америку и страны Карибского бассейна, но и неевропейцев-«черных», живущих на Западе. Само искусство этих стран и этих художников он описывает как «забытый богом запасник западной цивилизации» и поднимает вопрос: как люди третьего мира пытаются войти в современность?
Араин справедливо пишет, что все попытки художников найти свой путь, отличный от западного, заканчиваются тем, что они все равно создают работы, логика которых подчиняется западным стандартам. А это означает, что сами художники принимают «превосходство» западного.
Далее Араин нападает на западных критиков за то, что те закрывают глаза на исторический контекст, прямо заявляя: «Сокрытие правды – характерная черта западной культуры». Его тезис: вся культура была создана белым человеком, а теперь он же утаивает и оправдывает рабство, грабежи и другие преступления колониального времени.
Когда он пишет, что принятие европейской цивилизации за эталон стало одним из самых опасных событий в человеческой истории, потому что уничтожило и подавило другие культуры, я хочу спросить: «Если не могло быть иначе, то чего вы хотите от белого человека, какие бы предки у него ни были?» Белый у Араина априори виноват.
Безусловно, расизм – это то, с чем нужно бороться, но, также нужно бороться и с обратной дискриминацией. Риторика Араина по отношению к западным людям изобилует негативными определениями: «западная одержимость богатством», «двойные нравственные стандарты, высокомерие, лицемерие и расизм», «иностранное засилие», «агрессия западного искусства» и т.п. Что же он предлагает странам третьего мира?
- Освободиться от иностранного господства;
- Развивать свое искусство в столкновении с внешними и внутренними силами, мешающими действовать народу активно – это и позволит открыть новые художественные формы, которые будут естественным образом отражать «нашу собственную современную реальность» (на полях в этом месте я сделала пометку: Ха! Ха! Ха!);
- Развивать народу активную деятельность, устанавливать политическую систему по местной модели, ведь именно народ, по мысли Араина, является носителем и защитником культуры.
Очевидно ведь, что его предложения утопичны? Впрочем, художники и не могут предложить что-то реально работающее, потому что они художники, а не политики. Однако они могут поднять те вопросы, на которые ни у политиков, ни у экономистов не хватит видения.
Продолжение завтра.
#теория #библиотекагаража #ридингруппы #этическое #антикапитализм #пафос