Итак, поехали #теория
Нарратология представляет собой методологию познания сюжетно-повествовательных явлений. Изначально теория повествования родилась в литературоведении, но быстро пригодилась и в других науках. Так, методологи-историки (а среди них, например, Артур Данто) привнесли в нарратологию категорию «интриги».
Дальше - краткий конспект статьи “Нарратив и другие регистры говорения” авторства уважаемого мной ученого Валерия Игоревича Тюпы, профессора РГГУ.
Суть нарративной интриги не в интриганстве персонажей, а в интригуемости читателя или слушателя: в «нашей способности прослеживать историю», сформированной «знакомством с повествовательной традицией» [Рикер]. Интрига нарративного высказывания состоит в напряжении событийного ряда, возбуждающем некие рецептивные установки и предполагающем «удовлетворение ожиданий, порождаемых динамизмом произведения» [Рикер].
Благодаря такому понятию интриги появилась в науке «наррация без нарратора», что нарушило основы нарратологии. Изначально нарратив - это высказывание, речевое действие, в ходе которого кто-то перед кем-то в словесной форме разворачивает некое событие или историю (последовательность событий).
Тюпа предлагает расширить исследовательский охват, включив в сферу нарратологического интереса все смежные, пограничные явления анарративности, превратив нарратологию в учение о дискурсивных регистрах говорения.
М.М. Бахтин еще в 1930 годы так характеризовал нарративное произведение: «Перед нами два события – событие, о котором рассказано в произведении, и событие самого рассказывания (в этом последнем мы и сами участвуем как слушатели-читатели); события эти происходят в разные времена (различные и по длительности) и на разных местах, и в то же время они неразрывно объединены в едином, но сложном событии, которое мы можем обозначить как произведение в его событийной полноте».
Тексты, лишенные такой двойственности, - анарративные. Например, таковы мифы. Мифологическая природа, будучи непосредственной формой человеческого бытия, нуждалась в ее опознании, а не в рассказе о ней. Наррация появляется в связи с кристаллизацией личного опыта (в том числе и опыта взаимодействия с природой) в качестве культурного.
Нарративу противопоставляются то дескриптив (описательный дискурс), то перформатив, то декларатив. Древнейшая оппозиция такого рода была сформулирована еще в греческой античности: диегесис (нарративное высказывание) и мимесис. Мимесис не рассказывает, а показывает, имитирует. В речевой практике общения это непосредственное воспроизведение чужих высказываний (пиететное цитирование, стенографическая передача, карикатурное передразнивание) без посреднической функции нарратора; в литературе это доминирующая составляющая драматургического текста.
И вот тут вставлю от себя вопросы. В документальном театре вербатим, например, расцветает мимесис - то самое непосредственное воспроизведение чужих высказываний, однако вместе эти высказывания могут составлять повествование. Является ли тут режиссер или актер нарратором? Ведь они берут на себя функции рассказчиков. И вот дальше ответ Тюпы.
Роман или рассказ обычно содержат вкрапления чужой, миметически «изображаемой» речи персонажей, но единство произведения как целого обеспечивается в этих случаях речью повествователя или рассказчика.
Драматургическое высказывание (пьеса) лишено такой фигуры посредника между автором и зрителем (хотя не про всякую пьесу так можно сказать - ИБ). Обычные авторские ремарки невозможно признать опосредующей формой присутствия нарратора в тексте пьесы, потому что они несут служебную роль. От меня: мы все прекрасно знаем, что обычных ремарок в современных пьесах сейчас практически нет. Эпизация пьесы - обычное явление.
Тюпа считает, что причисление драматургии к нарративным высказываниям игнорирует роль свидетеля в структуре события. Первостепенное свойство событийности – ее интенциональность: событие не есть некая безотносительная к сознанию очевидность факта. Событие неотделимо от его пристрастной интерпретации в качестве значимого (для кого-то) деяния или происшествия, оно
Нарратология представляет собой методологию познания сюжетно-повествовательных явлений. Изначально теория повествования родилась в литературоведении, но быстро пригодилась и в других науках. Так, методологи-историки (а среди них, например, Артур Данто) привнесли в нарратологию категорию «интриги».
Дальше - краткий конспект статьи “Нарратив и другие регистры говорения” авторства уважаемого мной ученого Валерия Игоревича Тюпы, профессора РГГУ.
Суть нарративной интриги не в интриганстве персонажей, а в интригуемости читателя или слушателя: в «нашей способности прослеживать историю», сформированной «знакомством с повествовательной традицией» [Рикер]. Интрига нарративного высказывания состоит в напряжении событийного ряда, возбуждающем некие рецептивные установки и предполагающем «удовлетворение ожиданий, порождаемых динамизмом произведения» [Рикер].
Благодаря такому понятию интриги появилась в науке «наррация без нарратора», что нарушило основы нарратологии. Изначально нарратив - это высказывание, речевое действие, в ходе которого кто-то перед кем-то в словесной форме разворачивает некое событие или историю (последовательность событий).
Тюпа предлагает расширить исследовательский охват, включив в сферу нарратологического интереса все смежные, пограничные явления анарративности, превратив нарратологию в учение о дискурсивных регистрах говорения.
М.М. Бахтин еще в 1930 годы так характеризовал нарративное произведение: «Перед нами два события – событие, о котором рассказано в произведении, и событие самого рассказывания (в этом последнем мы и сами участвуем как слушатели-читатели); события эти происходят в разные времена (различные и по длительности) и на разных местах, и в то же время они неразрывно объединены в едином, но сложном событии, которое мы можем обозначить как произведение в его событийной полноте».
Тексты, лишенные такой двойственности, - анарративные. Например, таковы мифы. Мифологическая природа, будучи непосредственной формой человеческого бытия, нуждалась в ее опознании, а не в рассказе о ней. Наррация появляется в связи с кристаллизацией личного опыта (в том числе и опыта взаимодействия с природой) в качестве культурного.
Нарративу противопоставляются то дескриптив (описательный дискурс), то перформатив, то декларатив. Древнейшая оппозиция такого рода была сформулирована еще в греческой античности: диегесис (нарративное высказывание) и мимесис. Мимесис не рассказывает, а показывает, имитирует. В речевой практике общения это непосредственное воспроизведение чужих высказываний (пиететное цитирование, стенографическая передача, карикатурное передразнивание) без посреднической функции нарратора; в литературе это доминирующая составляющая драматургического текста.
И вот тут вставлю от себя вопросы. В документальном театре вербатим, например, расцветает мимесис - то самое непосредственное воспроизведение чужих высказываний, однако вместе эти высказывания могут составлять повествование. Является ли тут режиссер или актер нарратором? Ведь они берут на себя функции рассказчиков. И вот дальше ответ Тюпы.
Роман или рассказ обычно содержат вкрапления чужой, миметически «изображаемой» речи персонажей, но единство произведения как целого обеспечивается в этих случаях речью повествователя или рассказчика.
Драматургическое высказывание (пьеса) лишено такой фигуры посредника между автором и зрителем (хотя не про всякую пьесу так можно сказать - ИБ). Обычные авторские ремарки невозможно признать опосредующей формой присутствия нарратора в тексте пьесы, потому что они несут служебную роль. От меня: мы все прекрасно знаем, что обычных ремарок в современных пьесах сейчас практически нет. Эпизация пьесы - обычное явление.
Тюпа считает, что причисление драматургии к нарративным высказываниям игнорирует роль свидетеля в структуре события. Первостепенное свойство событийности – ее интенциональность: событие не есть некая безотносительная к сознанию очевидность факта. Событие неотделимо от его пристрастной интерпретации в качестве значимого (для кого-то) деяния или происшествия, оно
неотделимо от сознания, удостоверяющего событийный статус данного факта в данном конкретном случае. По справедливому замечанию Ю.М. Лотмана, «значимое уклонение от нормы (то есть “событие”, поскольку выполнение нормы “событием” не является) зависит от понятия нормы», а последнее принадлежит некоторому субъекту (коллективному или индивидуальному). Поэтому в нарративном дискурсе, которым древний человек овладевает сравнительно поздно, на передний план, по слову Бахтина, «выходит новое и главное действующее лицо события – свидетель и судия».
Драматургический текст лишен такого лица, автор присутствует не в качестве «свидетеля», но в качестве создателя.
Основу текста классической пьесы составляет некая последовательность событий (интрига), манифестированная цепью речевых жестов событийного характера. Внеречевые жесты, о которых сообщается в ремарках, в собственно драматургический текст не входят. О событиях, происходящих за сценой, свидетельствуют так называемые персонажи-вестники. Такие рассказывания могут присутствовать в речах персонажей, но они функционируют как деструктивные (те, что можно удалить без вреда для всей конструкции пьесы); конструктивная роль в организации драматургического дискурса принадлежит перформативным (событийным) репликам. Собственно же драматургическая дискурсия – это миметическая репрезентация перформативов.
Если нарратив разворачивает событийную смену жизненных ситуаций, то перформатив является таким непосредственным речевым действием (или жестом), которое само служит микрособытием, поскольку необратимо меняет коммуникативную ситуацию (те самые “неожиданные повороты”, без которых пьеса и сценарий невыносимо скучны). После признания в любви или ненависти, после оскорбления, восхищения, обвинения, угрозы, опасения и т.п. персонажи уже не могут сохранять неизменным прежнее состояние своих взаимоотношений. Именно такого рода реплики составляют основу драматургического текста. Тогда как рассказчик может возвращаться к уже изложенному, уточнять подробности, вносить поправки и даже радикально менять свои «свидетельские показания».
Каждое действующее лицо драмы оказывается носителем собственной, и притом весьма субъективной версии переживаемой им событийности: каждый рассказал бы сцену своего взаимодействия с другими по-своему. ИБ: это как у каждого свидетеля преступления есть своя картина случившегося. Когда она совпадает, следователь понимает, что свидетели договорились.
Драматургический дискурс предоставляет главенствующую свидетельскую позицию зрителю, который призван самостоятельно наделять статусом событийности воспроизведенные перед ним реплики.
Продолжу...
Драматургический текст лишен такого лица, автор присутствует не в качестве «свидетеля», но в качестве создателя.
Основу текста классической пьесы составляет некая последовательность событий (интрига), манифестированная цепью речевых жестов событийного характера. Внеречевые жесты, о которых сообщается в ремарках, в собственно драматургический текст не входят. О событиях, происходящих за сценой, свидетельствуют так называемые персонажи-вестники. Такие рассказывания могут присутствовать в речах персонажей, но они функционируют как деструктивные (те, что можно удалить без вреда для всей конструкции пьесы); конструктивная роль в организации драматургического дискурса принадлежит перформативным (событийным) репликам. Собственно же драматургическая дискурсия – это миметическая репрезентация перформативов.
Если нарратив разворачивает событийную смену жизненных ситуаций, то перформатив является таким непосредственным речевым действием (или жестом), которое само служит микрособытием, поскольку необратимо меняет коммуникативную ситуацию (те самые “неожиданные повороты”, без которых пьеса и сценарий невыносимо скучны). После признания в любви или ненависти, после оскорбления, восхищения, обвинения, угрозы, опасения и т.п. персонажи уже не могут сохранять неизменным прежнее состояние своих взаимоотношений. Именно такого рода реплики составляют основу драматургического текста. Тогда как рассказчик может возвращаться к уже изложенному, уточнять подробности, вносить поправки и даже радикально менять свои «свидетельские показания».
Каждое действующее лицо драмы оказывается носителем собственной, и притом весьма субъективной версии переживаемой им событийности: каждый рассказал бы сцену своего взаимодействия с другими по-своему. ИБ: это как у каждого свидетеля преступления есть своя картина случившегося. Когда она совпадает, следователь понимает, что свидетели договорились.
Драматургический дискурс предоставляет главенствующую свидетельскую позицию зрителю, который призван самостоятельно наделять статусом событийности воспроизведенные перед ним реплики.
Продолжу...
Второй аудиопроменад за выходные. После того, как показала маме свою выставку #нематериальныйтруд и услышала ее мнение. Сегодня - "Одинокий город" Анны Гилевой и Елены Ненашевой в ММАМ. Какая я все-таки сильная женщина 💪
#променады
#променады
Не забудьте придти на встречу с Сашенькой ❤️
#нематериальныйтруд
#нематериальныйтруд
Forwarded from Fabb Models' life
Жду всех в MMOMA 02 октября в 19:00, Гоголевский 10/1, буду с вами болтать о моделинге и вообще попытаюсь сделать так, чтобы вы научились смотреть на эту индустрию моими глазами. Регистрация по ссылке: https://mmoma.timepad.ru/event/1057327/
Увиденные мной недавно спектакли #рейв228, #одинокийгород и #кариескапитализма - как будто специально про мои самые неприятные в настоящий момент болевые точки:
- Отчужденность от города и людей (после двух проектов, где мне нужно было слишком много общаться, я вернулась в свое обычное состояние, как будто ничего и не было - то есть в мрачный сумрак труда и молчания);
- Одиночество (во время этих проектов я осталась одна);
- Деньги (на проекты я потратила все свои средства и еще осталась должна).
Когда я слушаю "прекарных участниц" спектакля "Кариес капитализма", я не получаю утешение от того, что не одна я в таком положении и что успешный драматург Наташа Зайцева должна 100 тыс руб за квартиру. Я думаю: "Какой же пиздец, как же мне выбраться из этой фрустрации, вызванной культурным производством" - но понимаю, что делать как раз ничего не надо.
Культурное производство - это такая черная дыра, которая проглотит и не подавится. Выживет кто-то не такой слабый.
#променя
#тревожнаяработа - хештег проекта Ню Симакиной, которая хочет организовать резиденцию для уставших прекариев.
- Отчужденность от города и людей (после двух проектов, где мне нужно было слишком много общаться, я вернулась в свое обычное состояние, как будто ничего и не было - то есть в мрачный сумрак труда и молчания);
- Одиночество (во время этих проектов я осталась одна);
- Деньги (на проекты я потратила все свои средства и еще осталась должна).
Когда я слушаю "прекарных участниц" спектакля "Кариес капитализма", я не получаю утешение от того, что не одна я в таком положении и что успешный драматург Наташа Зайцева должна 100 тыс руб за квартиру. Я думаю: "Какой же пиздец, как же мне выбраться из этой фрустрации, вызванной культурным производством" - но понимаю, что делать как раз ничего не надо.
Культурное производство - это такая черная дыра, которая проглотит и не подавится. Выживет кто-то не такой слабый.
#променя
#тревожнаяработа - хештег проекта Ню Симакиной, которая хочет организовать резиденцию для уставших прекариев.
Forwarded from Annushka искусствоведьма
Интереснейшая книга о смехе и карнавальной культуре. То и дело к ней возвращаюсь. Смело можете читать, даже если Рабле ни разу в жизни не открывали и, о боже, даже не собираетесь.
Продолжаю краткий конспект статьи “Нарратив и другие регистры говорения” Тюпы. В этот раз - кратко про то, был ли хор в драме нарратором.
Разумеется, автор композиционными факторами начала и конца текста, членения его на акты, ремарками ориентирует зрителя. Драматургическая архаика использовала хор как коллективного свидетеля совершающихся событий, представлявшего на сцене формируемую им же зрительскую точку зрения. Но древнегреческий хор все же не отождествим с нарратором. Он вступает в перформативное взаимодействие с главными действующими лицами, что отнюдь не пересказывается (как бы это сделал рассказчик), а непосредственно воспроизводится драматургическим текстом.
Итак, драматургический дискурс, хотя и содержащий в себе движение интриги, членимое на эпизоды, что уподобляет его нарративному высказыванию, по способу вербализации этого движения следует отнести не к нарративному, но к миметическому роду высказываний.
Первоначально миметив был частью обрядового действа и воспроизводил не коммуникативную событийность перформативных столкновений, а ритуальную прецедентность мифа. Собственно же драматургическая дискурсия – это миметическая репрезентация перформативов.
Репрезентация – в отличие от «презентации» – предполагает представление чего-то одного (референт) чем-то другим (субститут).
#теория
Разумеется, автор композиционными факторами начала и конца текста, членения его на акты, ремарками ориентирует зрителя. Драматургическая архаика использовала хор как коллективного свидетеля совершающихся событий, представлявшего на сцене формируемую им же зрительскую точку зрения. Но древнегреческий хор все же не отождествим с нарратором. Он вступает в перформативное взаимодействие с главными действующими лицами, что отнюдь не пересказывается (как бы это сделал рассказчик), а непосредственно воспроизводится драматургическим текстом.
Итак, драматургический дискурс, хотя и содержащий в себе движение интриги, членимое на эпизоды, что уподобляет его нарративному высказыванию, по способу вербализации этого движения следует отнести не к нарративному, но к миметическому роду высказываний.
Первоначально миметив был частью обрядового действа и воспроизводил не коммуникативную событийность перформативных столкновений, а ритуальную прецедентность мифа. Собственно же драматургическая дискурсия – это миметическая репрезентация перформативов.
Репрезентация – в отличие от «презентации» – предполагает представление чего-то одного (референт) чем-то другим (субститут).
#теория
Forwarded from Театр и академия
О риске и этике в партисипативном театре, статья в ПТЖ: http://ptj.spb.ru/archive/94/viewers-theater/kogda-teatr-mozhet-byt-opasnym/ или скан печатной журнальной версии : https://www.academia.edu/40435099/
"В дискуссии здесь обычно следует контраргумент: они же могли встать и уйти. Это же не реальное насилие, не реальное взятие в заложники. И дальше: если человек не прекращает насилие над собой в театре, считай, тепличных условиях, и никто не выбегает на сцену защищать его, то что же будет вне театра? Вердикт: виноваты сами зрители, им нужно тренироваться отстаивать свои честь и достоинство и противостоять нежелательным действиям.
Такая линия рассуждения основана на двух противоречащих друг другу посылках. Первая гласит, что театр и «обычная» жизнь суть одно, как все происходит на сцене — так оно приблизительно и в жизни (поэтому если участники не протестуют против унижения — с ними что-то не так). Вторая — что театр есть игра и иллюзия (поэтому реагировать нужно, не погружаясь).
Общая проблема этих посылок в том, что выходят на сцену или отвечают на просьбу о действии актеров часто именно потому, что это не как в жизни".
"В дискуссии здесь обычно следует контраргумент: они же могли встать и уйти. Это же не реальное насилие, не реальное взятие в заложники. И дальше: если человек не прекращает насилие над собой в театре, считай, тепличных условиях, и никто не выбегает на сцену защищать его, то что же будет вне театра? Вердикт: виноваты сами зрители, им нужно тренироваться отстаивать свои честь и достоинство и противостоять нежелательным действиям.
Такая линия рассуждения основана на двух противоречащих друг другу посылках. Первая гласит, что театр и «обычная» жизнь суть одно, как все происходит на сцене — так оно приблизительно и в жизни (поэтому если участники не протестуют против унижения — с ними что-то не так). Вторая — что театр есть игра и иллюзия (поэтому реагировать нужно, не погружаясь).
Общая проблема этих посылок в том, что выходят на сцену или отвечают на просьбу о действии актеров часто именно потому, что это не как в жизни".
Не могу не поделиться, потому что уже писала здесь про выставку Ирины Васильевой и ее #живопись. У всех есть свои слабости, моя - вот такая. Люблю тупо живопись, небольшую, качественную, которую можно повесить дома, и сама такую делаю тайком, когда есть время. Не сравниваю себя ни в коем случае с профессионалами, я самоучка, как известно, но взгляды мои на живопись вполне профессиональные и традиционные. Поэтому терпите, буду иногда про нее писать.
Forwarded from Неопоэзис/Νέοποίησις
ВАСИЛЬЕВА В ТОТИБАДЗЕ
На днях в телеграме «Простой школы» увидел заметку Горелышева о выставке кронштадской художницы Ирины Васильевой. Как заметил Дмитрий, «многие из картин хочется забрать домой». Я это прочитал, как «многие из них хочется забрать домой, но». Отзыв сопровождался действительно шикарными картинками (которые всё ещё там где и отзыв, так что я покажу другие). Более того, одна напомнила мне историю из детства, когда сибирская бабушка подарила нам с братом бумеранг, который мы под вечер закинули на высокое сибирское дерево, и потом всю сибирскую ночь не спали. Я не помню, как мы его спозаранку спасали, но помню первые лучи солнца в мокрой хвое на верхушке.
Так что я пошел выяснить, какие есть «но» — помимо очевидного «это дорого».
Визит в коммерческие галереи для меня, с одной стороны, что-то вроде посещения загробного царства — куда попадают картины после того, как художник теряет к ним производственный интерес. С другой — словами Сурикова, «Моя роль художника пока закончена, теперь я купец; я должен продать картину и иметь возможность писать другие и существовать с семьей лет пять, по крайней мере». Купеческая перспектива — часть работы, как не извивайся, даже если ты Василий Иванович. Винзавод в этом плане отличное место с кластером коммерческих галерей, куда можно (обычно бесплатно) зайти посмотреть, что и как продают, и что продаётся.
Про выставку:
Удивило, что Дмитрий назвал эту живопись сложной, по-моему, она устроена просто (в этом часть ловкости — не разменять интерес на простоту). Большинство работ — быстрые этюды маслом, сделанные похоже за одну сессию, в один-два слоя. Экспрессивные пейзажи, честный цвет. И точно по впечатлению, несмотря на условное, почти «мультяшное» остранение форм (больше похоже на альтернативную иллюстрацию чем на живопись: Ирина пересекает границу между реалистичным и декоративным, причем больше в сторону Мироко Мачико, чем Матисса). Выделяется также интерес к ритму — нарочно и настойчиво повторяющиеся формы, складывающиеся в плоские паттерны, автор педалит с нордическим упорством и ебанцой. Все картины кстати примерно одного размера/формата, и в развесе сами по себе создают мерный ровный ритм. Так или иначе, захотелось за город или в сугроб.
Про продажи:
Не хотел бы, чтобы так продавали моё. Весь набор от «это моя самая любимая картина на экспозиции» до «берите сейчас, разбирают очень быстро». Но возможно это работает — мы же не в музее, тут люди покупают украшение интерьера. На вид, треть картин уже продана, а выставка будет идти до 20 октября. И кажется, в первую очередь распродаются действительно удачные вещи, рад что калибровка тут совпадает. К слову, среднеформатный холст на академическом подрамнике, цену которого я хотел узнать, стоит 100 тр. Вот и выбирай, купить себе чужую картину или материала на 3–5 крупноформатных работы.
#πхудожник #πвыставка
На днях в телеграме «Простой школы» увидел заметку Горелышева о выставке кронштадской художницы Ирины Васильевой. Как заметил Дмитрий, «многие из картин хочется забрать домой». Я это прочитал, как «многие из них хочется забрать домой, но». Отзыв сопровождался действительно шикарными картинками (которые всё ещё там где и отзыв, так что я покажу другие). Более того, одна напомнила мне историю из детства, когда сибирская бабушка подарила нам с братом бумеранг, который мы под вечер закинули на высокое сибирское дерево, и потом всю сибирскую ночь не спали. Я не помню, как мы его спозаранку спасали, но помню первые лучи солнца в мокрой хвое на верхушке.
Так что я пошел выяснить, какие есть «но» — помимо очевидного «это дорого».
Визит в коммерческие галереи для меня, с одной стороны, что-то вроде посещения загробного царства — куда попадают картины после того, как художник теряет к ним производственный интерес. С другой — словами Сурикова, «Моя роль художника пока закончена, теперь я купец; я должен продать картину и иметь возможность писать другие и существовать с семьей лет пять, по крайней мере». Купеческая перспектива — часть работы, как не извивайся, даже если ты Василий Иванович. Винзавод в этом плане отличное место с кластером коммерческих галерей, куда можно (обычно бесплатно) зайти посмотреть, что и как продают, и что продаётся.
Про выставку:
Удивило, что Дмитрий назвал эту живопись сложной, по-моему, она устроена просто (в этом часть ловкости — не разменять интерес на простоту). Большинство работ — быстрые этюды маслом, сделанные похоже за одну сессию, в один-два слоя. Экспрессивные пейзажи, честный цвет. И точно по впечатлению, несмотря на условное, почти «мультяшное» остранение форм (больше похоже на альтернативную иллюстрацию чем на живопись: Ирина пересекает границу между реалистичным и декоративным, причем больше в сторону Мироко Мачико, чем Матисса). Выделяется также интерес к ритму — нарочно и настойчиво повторяющиеся формы, складывающиеся в плоские паттерны, автор педалит с нордическим упорством и ебанцой. Все картины кстати примерно одного размера/формата, и в развесе сами по себе создают мерный ровный ритм. Так или иначе, захотелось за город или в сугроб.
Про продажи:
Не хотел бы, чтобы так продавали моё. Весь набор от «это моя самая любимая картина на экспозиции» до «берите сейчас, разбирают очень быстро». Но возможно это работает — мы же не в музее, тут люди покупают украшение интерьера. На вид, треть картин уже продана, а выставка будет идти до 20 октября. И кажется, в первую очередь распродаются действительно удачные вещи, рад что калибровка тут совпадает. К слову, среднеформатный холст на академическом подрамнике, цену которого я хотел узнать, стоит 100 тр. Вот и выбирай, купить себе чужую картину или материала на 3–5 крупноформатных работы.
#πхудожник #πвыставка
Про Московскую биеннале ничего не слышно. Между тем, есть такое письмо. Если бы среди подписантов не было знакомых, не стала бы делать перепост. Потому что знаю, что это такое - быть куратором групповой выставки, и меня тоже художники много в чем упрекали (чаще всего, в грубости, но что для них грубость, для меня - повседневная речь). Со стороны российских художников в кулуарах были жалобы только на Третьяковку; куратору, наоборот, сочувствовали.
Возможно ли такое письмо от российских художников? Нет. Не факт, что и я бы такое подписала, но меня ни на какие московские биеннале никто пока не звал. Кучу разных историй о том, как экономят на художниках и как их эксплуатируют, я слышу регулярно. На публику же такие вещи выносятся крайне редко. Боятся, что больше никто никуда не позовет, видимо.
Upd. Несколько жалоб слышала на эксплуатацию художников Уральской биеннале, но одновременно и оправдательный аргумент - про маленький бюджет. Маленьким бюджетом можно оправдать все, конечно. На практике выигрывают те художники, которые вежливо, но настойчиво умеют требовать свое. Хуже положение у скандалистов. Выцепить свое они могут, но репутацию себе портят. Лучше же всех, видимо, похуистам. Но им обычно и деньги не так важны.
#интригинашегогородка
Возможно ли такое письмо от российских художников? Нет. Не факт, что и я бы такое подписала, но меня ни на какие московские биеннале никто пока не звал. Кучу разных историй о том, как экономят на художниках и как их эксплуатируют, я слышу регулярно. На публику же такие вещи выносятся крайне редко. Боятся, что больше никто никуда не позовет, видимо.
Upd. Несколько жалоб слышала на эксплуатацию художников Уральской биеннале, но одновременно и оправдательный аргумент - про маленький бюджет. Маленьким бюджетом можно оправдать все, конечно. На практике выигрывают те художники, которые вежливо, но настойчиво умеют требовать свое. Хуже положение у скандалистов. Выцепить свое они могут, но репутацию себе портят. Лучше же всех, видимо, похуистам. Но им обычно и деньги не так важны.
#интригинашегогородка
Forwarded from Juliet has a gun
Друзья, близится Московская биеннале современного искусства 2019! Я писала вам уже о так называемом «кураторе», который будет в этот раз руководить выставкой (спойлер - это театральный режиссёр, лол). В начале этого лета было опубликовано письмо художников, участников биеннале 2017. Я, как участник прошлой биеннале наслышана о непрофессиональном поведении Юлии Музыкантской, поэтому поддерживаю художников, волонтеров и всех-всех работников биеннале. Перевожу вам письмо на русский язык и настоятельно прошу распространить его, насколько это возможно (репост!).
«ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ХУДОЖНИКОВ МОСКОВСКОЙ БИЕННАЛЕ 2017
Поскольку дискусионные споры и неоплаченные финансовые расходы вокруг 7-й Московской биеннале современного искусства остаются нерешенными, мы публикуем открытое письмо, подписанное группой участвующих художников.
Уважаемый соучастник Московской биеннале-2019,
Мы художники, которые приняли участие в Московской биеннале 2017 года. Мы считаем, что вы можете извлечь пользу из нашего опыта участия в биеннале и общения с ее директором, г-же Юлии Музыкантской.
Подготовка к выставке была катастрофой. Некоторые из работ были серьезно скомпрометированы (в одном случае художнику пришлось выставить работу во время открытия), сотрудники и технические специалисты подвергались издевательствам и жестокому обращению, а художники столкнулись с крайней неорганизованностью. Монтаж чаще всего длился всю ночь, без адекватного оборудования, персонала, еды и напитков.
Мы подписали контракты, требующие от нас выполнения работ, что мы и сделали. В этих договорах также четко указана сумма выплат за производственные затраты и за работу, причитающаяся нам. В сентябре 2018 года, спустя год, эти суммы не были выплачены.
В октябре 2018 года мы написали коллективное письмо г-же Музыкантской. Оно было написано после длительного периода неудачных индивидуальных переговоров. Мы давно выполнили свои обязательства, и все сроки истекли. Мы также узнали, что многим работникам биеннале не заплатили.
На протяжении всего времени Юлия утверждала, что она чувствует себя «заложницей» биеннале из-за чрезвычайного дефицита бюджета, вызванного сменой места проведения (а также просьба к художникам продлить продолжительность выставки в июле 2017 года). Мы, участники биеннале, не были осведомлены об экстремальных изменениях в бюджете и возможностях биеннале. Однако мы были вовлечены в финансовую и личную жизнь без нашего согласия. Мы определенно точно знаем, что ситуация на биеннале не оправдывала то, как с нами обращались.
Любая связь с Юлией по-прежнему очень огорчает и внушает беспокойство. Юлия, как и куратор Юко Хасегава, в попытке вмешаться лишь производили многочисленные оправдания, угрозы (по крайней мере, в одном случае была попытка предъявить иск) и заявления, направленные против нас. В настоящее время есть художники, которые до сих пор не получили выплаты. Те немногие, кому заплатили (начиная с письма, отправленного в октябре 2018 года), пишут вам в знак солидарности и в качестве подтверждения. Помимо невероятно тяжелых финансовых проблем, поведение и злоупотребление Юлии по отношению к нам и ее сотрудникам крайне неуместны и недопустимы.
Мы настоятельно призываем вас отказаться от участия в биеннале. Мы не хотели бы, чтобы аналогичный опыт работы отразился на художнике, которого вы, возможно, планируете пригласить. Мы не верим, что вы бы захотели оказать поддержку проекту, пока г-жа Музыкантская, как директор, бесстыдно эксплуатирует художников.
В случае, если вам потребуется дополнительная информация или доказательства - мы в вашем распоряжении.
Искренне благодарим за внимание,
Художники Московской биеннале 2017 года (в алфавитном порядке):
Aurora Sander (Ellinor Aurora Aasgaard & Bror Sander Berg Størseth)
Cécile B. Evans
Bahar Behbahani
Revital Cohen & Tuur Van Balen
Guillaume Couturier
Alexandra Daisy Ginsberg
Joey Holder
Nile Koetting
Marie-Luce Nadal
Jammie Nicholas
Uriel Orlow
Laure Prouvost
Susan Schuppli
Sissel Tolaas
Ryan Trecartin»
«ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ХУДОЖНИКОВ МОСКОВСКОЙ БИЕННАЛЕ 2017
Поскольку дискусионные споры и неоплаченные финансовые расходы вокруг 7-й Московской биеннале современного искусства остаются нерешенными, мы публикуем открытое письмо, подписанное группой участвующих художников.
Уважаемый соучастник Московской биеннале-2019,
Мы художники, которые приняли участие в Московской биеннале 2017 года. Мы считаем, что вы можете извлечь пользу из нашего опыта участия в биеннале и общения с ее директором, г-же Юлии Музыкантской.
Подготовка к выставке была катастрофой. Некоторые из работ были серьезно скомпрометированы (в одном случае художнику пришлось выставить работу во время открытия), сотрудники и технические специалисты подвергались издевательствам и жестокому обращению, а художники столкнулись с крайней неорганизованностью. Монтаж чаще всего длился всю ночь, без адекватного оборудования, персонала, еды и напитков.
Мы подписали контракты, требующие от нас выполнения работ, что мы и сделали. В этих договорах также четко указана сумма выплат за производственные затраты и за работу, причитающаяся нам. В сентябре 2018 года, спустя год, эти суммы не были выплачены.
В октябре 2018 года мы написали коллективное письмо г-же Музыкантской. Оно было написано после длительного периода неудачных индивидуальных переговоров. Мы давно выполнили свои обязательства, и все сроки истекли. Мы также узнали, что многим работникам биеннале не заплатили.
На протяжении всего времени Юлия утверждала, что она чувствует себя «заложницей» биеннале из-за чрезвычайного дефицита бюджета, вызванного сменой места проведения (а также просьба к художникам продлить продолжительность выставки в июле 2017 года). Мы, участники биеннале, не были осведомлены об экстремальных изменениях в бюджете и возможностях биеннале. Однако мы были вовлечены в финансовую и личную жизнь без нашего согласия. Мы определенно точно знаем, что ситуация на биеннале не оправдывала то, как с нами обращались.
Любая связь с Юлией по-прежнему очень огорчает и внушает беспокойство. Юлия, как и куратор Юко Хасегава, в попытке вмешаться лишь производили многочисленные оправдания, угрозы (по крайней мере, в одном случае была попытка предъявить иск) и заявления, направленные против нас. В настоящее время есть художники, которые до сих пор не получили выплаты. Те немногие, кому заплатили (начиная с письма, отправленного в октябре 2018 года), пишут вам в знак солидарности и в качестве подтверждения. Помимо невероятно тяжелых финансовых проблем, поведение и злоупотребление Юлии по отношению к нам и ее сотрудникам крайне неуместны и недопустимы.
Мы настоятельно призываем вас отказаться от участия в биеннале. Мы не хотели бы, чтобы аналогичный опыт работы отразился на художнике, которого вы, возможно, планируете пригласить. Мы не верим, что вы бы захотели оказать поддержку проекту, пока г-жа Музыкантская, как директор, бесстыдно эксплуатирует художников.
В случае, если вам потребуется дополнительная информация или доказательства - мы в вашем распоряжении.
Искренне благодарим за внимание,
Художники Московской биеннале 2017 года (в алфавитном порядке):
Aurora Sander (Ellinor Aurora Aasgaard & Bror Sander Berg Størseth)
Cécile B. Evans
Bahar Behbahani
Revital Cohen & Tuur Van Balen
Guillaume Couturier
Alexandra Daisy Ginsberg
Joey Holder
Nile Koetting
Marie-Luce Nadal
Jammie Nicholas
Uriel Orlow
Laure Prouvost
Susan Schuppli
Sissel Tolaas
Ryan Trecartin»
Если пройти в первоисточник письма, то можно увидеть, как список подписавшихся увеличивается. Например, присоединился #валяфетисов
Forwarded from вилисов
вообще конечно ОЧЕНЬ крутой кейс с открытым письмом участников прошлой московской биеннале — http://artguide.com/posts/1834 — и он очень крутой даже не потому, что люди (не русские, разумеется)) в открытую выступили и сказали, что им не заплатили, а ещё и указали на недопустимое обращение директорки музыкантской с техническим стаффом биеннале. в россии в арт-среде и тем более театральной это всё вообще непредставимо. вот разве что сегодня увидел что режиссер олег христолюбский пишет в фб, что площадка «скороход» не заплатила его подрядчикам — и то без упоминания и названия площадки, и имени ответственных. ну реально исключительный случай, олегу респект.
а так — всем привычно ходить без позвоночника с языком в жопе, потому что индустрия так устроена, что если ты «вынесешь мусор из избы», потом тебя просто не позовут к ресурсному корыту. мой основной интерес в сфере театра лежит, поэтому про контемпарт даже не буду говорить. и это всё очень смешно, потому что те самые молодые чуваки, которые называют вилисова токсичным и не готовы светиться в каких-то проектах рядом с ним, потому что тусовка заругает — они же работают на всех этих деревянных чуваков без башки. и никогда не появится открытое письмо работников фестиваля «территория», в котором рассказывается, что дирекция в лице якимовой и должанского вынуждала их открывать персональные ноутбуки, чтобы смотреть, нет ли там сливов вилисову; что та же якимова просто безумно ведёт себя с подчиненными: от незапланированных объёмов ответственности тупо до абьюза. и про деньги, разумеется, куда они уходят в таких масштабах 🙈 почему такого письма не появится: потому что если люди его подпишут, их потом не возьмут на фестиваль net, не возьмут в театр практика, ну и куда-нибудь ещё. и это в москве. в регионах, где 6 театров на город, вообще всё по аду.
почему: потому что непрозрачность, непубличность и подковерность взята за правило, потому что люди панически боятся любого негативного резонанса, хотя это абсолютно обычная вещь для любой сложноустроенной организации.
так что ребят это не вилисов токсичный, это вы переставайте ссать, и когда вы зауважаете сами себя, может быть вас зауважают в ответ) всем чмоки 😘
московской биеннале удачи и крутых проектов с куратором дмитрием черняковым! очень хочется в россии уже увидеть что-нибудь про глубинную русскую культуру, какой-нибудь такой исконной драмы! дефицитный товар в мире победившего бездуховного совриска 😢
а так — всем привычно ходить без позвоночника с языком в жопе, потому что индустрия так устроена, что если ты «вынесешь мусор из избы», потом тебя просто не позовут к ресурсному корыту. мой основной интерес в сфере театра лежит, поэтому про контемпарт даже не буду говорить. и это всё очень смешно, потому что те самые молодые чуваки, которые называют вилисова токсичным и не готовы светиться в каких-то проектах рядом с ним, потому что тусовка заругает — они же работают на всех этих деревянных чуваков без башки. и никогда не появится открытое письмо работников фестиваля «территория», в котором рассказывается, что дирекция в лице якимовой и должанского вынуждала их открывать персональные ноутбуки, чтобы смотреть, нет ли там сливов вилисову; что та же якимова просто безумно ведёт себя с подчиненными: от незапланированных объёмов ответственности тупо до абьюза. и про деньги, разумеется, куда они уходят в таких масштабах 🙈 почему такого письма не появится: потому что если люди его подпишут, их потом не возьмут на фестиваль net, не возьмут в театр практика, ну и куда-нибудь ещё. и это в москве. в регионах, где 6 театров на город, вообще всё по аду.
почему: потому что непрозрачность, непубличность и подковерность взята за правило, потому что люди панически боятся любого негативного резонанса, хотя это абсолютно обычная вещь для любой сложноустроенной организации.
так что ребят это не вилисов токсичный, это вы переставайте ссать, и когда вы зауважаете сами себя, может быть вас зауважают в ответ) всем чмоки 😘
московской биеннале удачи и крутых проектов с куратором дмитрием черняковым! очень хочется в россии уже увидеть что-нибудь про глубинную русскую культуру, какой-нибудь такой исконной драмы! дефицитный товар в мире победившего бездуховного совриска 😢
Артгид
Открытое письмо художников Московской биеннале | Артгид
Долги и неэтичное поведение. Что дальше?