плюс вот мы еще в январе-феврале давали комменты ЦИМу по поводу спектакля, которые не стали менять и после локдауна, так что с их помощью можно собрать еще один пазл — разницу с самой работой

Афишамейкер: Иван Наумов

У «Перфобуфета» есть бессрочный проект всемирного охвата, который называется «Скольжение». Я очень люблю его за необязательность, но глубокую ясность того, что практики театра и перформанса могут быть доступны всем. Чуть больше года назад этот проект запустил Антон Томилин как автор идеи, продолжая в течение года курировать ивенты вселенной «Скольжения». А сейчас он пригласил в сокураторы (работу с авторами событий, координацию процессов и поддержку всей базы философских устремлений проекта) режиссера Олега Шпака. Насколько я знаю, Олегу близка идея проекта, он сделал в рамках «Скольжения» три ивента, вот Антон и предложил ему сильнее погрузиться в контекст. Я недавно редактировал описание проекта для нашего будущего сайта, вот так примерно оно и выглядит:

«Это серия перформативных прогулок. Каждая из них является уникальным событием, где героем, перформером и концептмейкером выступает новый человек. Все они создают маршрут по району, который имеет для них личное значение. Так, путь и монтаж пространства становятся сюжетом и главным материалом, опытом прогулок, во время которых участники знакомятся с автором и его исследовательской мотивацией.

Проект обладает набором концептуальных рамок, поэтому каждому человеку, создающему прогулку, предлагается найти собственное решение в работе с ними. Мы отказываемся от всех средств выразительности, кроме самого маршрута, чтобы освободить восприятие театра как жизни и конкретный тип взгляда на себя у авторов каждый прогулки, а также тех, кто присоединится к ним».

За этот год свои прогулки делали и режиссеры, и актеры, и продюсеры. А 10-го октября в 17:00 будет новое «Скольжение» — его делает Алиса Чистякова. У Алисы нет образования в театре, она вообще не занимается театром, а просто иногда ходит на ивенты «Перфобуфета», потому что у нас общие друзья. То есть будучи зрительницей ей просто захотелось сделать форму, и вот она ее делает. Но я пишу об этом так скрупулезно потому, что искренне радуюсь хотя бы минимальному движению туда, где театр делается всеми, кто хочет.

так, для протокола: пока Pussy Riot проводят акцию, на сайте СТД РФ выходит поздравление Александра Калягина Владимиру Путину. прямо не поленюсь скопировать эту дикую кислоту сюда:

«Глубокоуважаемый Владимир Владимирович!

Я от всего сердца поздравляю Вас с днем рождения и желаю Вам здоровья, здоровья, здоровья - сегодня это самое главное пожелание.

Я всегда относился с иронией к фразе, «мы живем в тяжелое время», но, увы, сегодня оно действительно не легкое.

Пандемия охватила весь мир, но меня восхищает, как в нашей стране с ней ведется борьба. Как точно и быстро принимаются все меры, без паники и разумно. И в этом я вижу проявление Вашей мудрости, воли, умения оценить ситуацию и победить ее. Конечно, есть и другие сложные проблемы и в нашей стране, и в мире, но несмотря на все трудности мы знаем, что у нас есть лидер, который всегда действует верно и всегда в интересах каждого гражданина России.

Спасибо Вам за все, за поддержку культуры, отечественного театра, который вместе со всеми оказался в сложнейших условиях, но мы не сдаемся, соблюдая все предписанные правила, начали работать.

Вы знаете, что моя вера в Вас безгранична. Я все время думаю о том, что благодаря Вашей поддержке мы успели провести Год театра, сейчас это было бы уже невозможно.

Вы - выдающийся руководитель и выдающийся человек.

Дай Бог всего самого лучшего Вам и Вашей семье.

Искренне Ваш, Александр Калягин».

Кристина Матвиенко, как настоящая хитрая наставница, комплементарно написала о нашем показе «Ракет» в журнале «Театр.». Забавно, что год назад Кристина так же была первой, кто написала про Locker Room Talk, вышедший из прошлого Blackbox’a в Центре им. Мейерхольда.

К тому же, у ЦИМа есть бесплатная рассылка — сегодня в ней пришли наши с Денисом, Элиной и Антоном комментарии по поводу устройства спектакля. Выпишу их ниже. На 11-е октября уже нет билетов, но есть на 15-е ноября, так что приходите!

http://meyerhold.ru/rakety-vzletayut/

Зачем делать спектакль на основе алгоритма?

Ваня Демидкин: «В этом спектакле мы работаем с ощущением времени, в котором мы находимся — ощущением связи всего со всем, того, что все случайные вещи на самом деле не случайны, что всё монтируется со всем при любом раскладе. Мы думали, как воплотить этот принцип в реальности, и так возникла идея алгоритма и самой конструкции спектакля — последовательности отрывков, которая каждый раз меняется. Точно так же меняется вся наша реальность вокруг, она монтируется из огромного количества обстоятельств, случайностей, встреч, взаимоотношений, коммуникаций. Алгоритм — воплощение этого принципа».

Название странное, его вам тоже нейросеть написала?

Ваня Демидкин: «Название появилось в день дедлайна подачи письменных заявок на Blackbox, из которых выбирали проекты для питчинга в январе. Мы с Денисом и Элиной придумали наш проект за неделю до этого дедлайна, но названия у него до последнего момента не было. Утром в день дедлайна я разговаривал с Олей Таракановой, рассказывал ей о том, как у нас всё происходит, что у нас до сих пор нет названия. И Оля процитировала Елену Ковальскую, которая как раз-таки ей говорила: ракеты, они не летают, они взлетают и разбиваются, рассыпаются в воздухе. Это к вопросу о том, как вещи на самом деле происходят, что утопический потенциал любого предмета сильно отличается от того, что выходит в итоге. Я подумал: блин, это прекрасное название для спектакля, мы посмеялись, а вечером на встрече с Денисом и Элиной мы решили так его и назвать. Так что название — ещё одно проявление основного принципа нашего спектакля: случайности не случайны».

Вижу в списке создателей композитора. Как устроена музыка в спектакле?

Элина Лебедзе: «Музыка в «Ракетах» тоже устроена как конструктор: есть набор звуковых линий, каждая из которых прикреплена к определенной повторяющейся детали текста. Я хотела поручить эти линии живым инструментам и уже успела записать часть из них, но режим самоизоляции нарушил планы, я осталась запертой дома. Тогда я решила просто перепоручить наполнение некоторых линий звукам, которые найду в своей квартире. Я ходила по дому с микрофоном, искала в бытовых предметах звуки, которые резонировали бы с пьесами. Это была очень приятная работа, я узнала много нового о своих вещах: например, оказывается, у меня есть классный подсвечник, из которого можно извлечь миллиард очень красивых шорохов и тонов. 

Ещё один важный элемент музыкальной ткани — два живых голоса. Вместе с вокалистками театра Ла Гол Лерой и Катей мы находили и придумывали разные способы звукоизвлечения, тут же их пробовали, получилась такая мини-лаборатория. Перед каждым спектаклем мы пересобираем партитуру из кусочков согласно алгоритму, и по этой партитуре Катя и Лера поют».

Что же это за алгоритм и как он работает?

Денис Протопопов: «Алгоритм для нашего спектакля написан на языке JavaScript — мы использовали его, чтобы легко получать доступ к пьесе просто в окне браузера. Как он работает: в нём созданы три массива, и каждый массив содержит элементы — строки, кусочки из пьесы. В первой пьесе 34 таких кусочка, во второй и в третьей — по 4 кусочка. Потом мы нарисовали несколько функций. Первая выбирает из каждого массива по 70% элементов и кладёт всё это в общий большой массив. А вторая функция просто перемешивает содержимое общего массива и выводит на экран новый текст. В качестве рандомайзера мы использовали метод Math Random. Ещё я вдохновил Ваню учить языки программирования, и Ваня сделал второй алгоритм на Python с массивом имен актеров и перформеров спектакля. Перед каждый показом мы запускаем не только основной алгоритм, который генерирует пьесу, но и второй алгоритм — он выбирает человека, который будет представлять предметы на поклонах в конце».

Чего-чего? Предметы на поклонах? Почему вы придаёте такое значение вещам?

Антон Томилин: «Если просто, то вещи равны людям. Для нас это упражнение, чтобы почувствовать вневертикальность: ведь ракеты — это про силу, вертикаль, а отношение к вещам как к равным — про ответственность и осознанность, про другой мир вообще. С одной стороны — монстр капитализма с его обрастанием вещами, с другой — вещи как объекты, здесь и сейчас находящиеся с нами на равных, а не просто фончиком вокруг.  Ведь для того, кто запускает ракеты, противник — абстрактный фон, который нужно уничтожить, для него окружающие явления ослаблены как субъекты, оттого и весь опыт лютой пропасти между всеми».

Ровненько между форсом «Ракет» и ближайшим релизом Кружка цифрового театра встрою новый выпуск подкаста. Я как-то уже теряюсь в осмыслении того, зачем его делаю — просто делаю, потому что нравится; без, что называется, миссии. Но с Кристиной получилось найти то, что хотелось найти, так что ура. Расскажите о нем бабушкам и мамам, а также оставьте отзыв в Apple Podcasts, чтобы все сказали: «ого, ну нормально Ваня делает».

Меня зовут Ваня Демидкин, а это одиннадцатый выпуск «Против театра». В нем я разговариваю с Кристиной Матвиенко, театральным критиком и куратором Школы современного зрителя и слушателя в Электротеатре Станиславский. Главные фокусы нашей беседы: приватизирующие должности тупари, обида и дружба в театре, прямые жесты, мечты, потребительская жадность и буржуазная обертка театра. Спасибо Центру им. Мейерхольда за помощь с записью этого эпизода!

Тайминг:
00:36 – ответственность перед городом;
02:43 – идеал женщины в старости;
04:01 – «Немосква», регионы и центр;
05:52 – благодарности спонсорам;
07:23 – интересы в искусстве и жизни;
11:31 – история театра с 90-х годов;
14:43 – появление «новых» в театре;
16:52 – знание о театре из книг;
19:24 – теория и критика с 90-х годов;
23:49 – юмор и желание баловаться;
25:22 – система назначений и статус;
27:57 – магистратура в ГИТИСе;

Сведение: Даня Орлов;
Редактор: Евгений Зайцев;

Apple Podcasts, Google Podcasts, Soundcloud, Spotify, Storytel, Castbox, Яндекс. Музыка и везде вообще.

👩🏼‍💻КРУЖОК ЦИФРОВОГО ТЕАТРА👨🏻‍💻

Ураа!!! Мы с Денисом наконец-таки сделали Кружок цифрового театра на базе и при поддержке Центра им. Мейерхольда. Официальный релиз у нас 22-го октября в 12:00 (тогда все материалы и откроются для работы), но продажи мы открыли уже сейчас — до момента официального релиза по промокоду earlybird курс можно купить со скидкой в 20%. Без скидки Кружок и так стоит дешево — 1290₽. Мы хотели сделать курс доступным, но с учетом вложенных всеми нами усилий, поэтому такая цена за такой объем материала — саппорт локалс!

Описание курса выглядит так:

«Кружок цифрового театра — это асинхронный онлайн-курс для тех, кому интересны теория и практика современного театра в сети. Мы разбираем отличия цифрового театра от цифрового перформанса, гейм-дизайна и нет-арта; даем основные знания из теории медиа об устройстве интерфейсов и алгоритмов; говорим об этике и эстетике цифрового пространства и собираем библиотеку курса для самостоятельного изучения темы.

Кроме того, мы предлагаем участникам нашего курса изучить конкретные инструменты и платформы, с помощью которых можно создать свои театральные проекты на основе текстовых генераторов, интерактивных произведений и игр, чат-ботов и масок дополненной реальности, а также игрового движка для 16 изображений Flickgame. Мы дадим фидбек на все проекты наших участников и поможем с навигацией внутри цифрового пространства».

Теперь о программе — курс состоит из 14 модулей. Большая часть из них содержит видеолекции с текстовой расшифровкой; часть — скринкасты, где объясняется работа конкретных инструментов; в конце библиотека с аннотациями и поле для заполнения данных о проектах участников — на них мы с Денисом даем фидбек. Все модули снабжены списком ссылок и комментариев для широкого охвата тем, длительность модуля от 5 до 30 минут. Общая длительность курса в районе трех-четырех часов условно (в зависимости от того, будете ли вы погружаться в практику, или изучите только теорию).

Я уверен, что цифровые технологии и театр выполняют сейчас одну и ту же задачу — трансформируют наш пространственно-временной опыт и социальные практики. И поэтому я воспринимаю наш курс двояко: как новый стимул полюбить театр через сторонний медиум и одновременно как возможность сбежать из театра туда, где тоже интересно и хорошо. В общем, я буду искренне рад, если вы купите наш курс и найдете в нем собственную систему отсчета.

https://digital.meyerhold.ru/

Я еще напишу о нашем Кружке, а пока предлагаю вспомнить «Сагу о цисгендерном белом мужчине и Розовой арке Новой Этики» Александра Артемова и Настасьи Хрущевой, где герой покрывается струпьями космический пыли вины за патриархат. Затем изобретает для себя категорический императив новой этики, чтобы остаться во времени; но в итоге понимает, что этот императив снова исходит от него, цисгендерного мужчины, так что ему остается лишь сидеть у розовой арки, открывающей вид на беспредельный космос; застыть в безвременье между двумя мирами.

Моя подруга вчера спросила, зачем ей покупать Кружок цифрового театра, если она не связана с театром напрямую. Я ответил: технологии, о природе которых мы говорим через театр, формируют наш повседневный опыт. Например, преодолевая дихотомию офлайна и онлайна: мы заказываем такси в приложениях и покупаем билеты в театр на сайтах, за счет чего «виртуальное» конструирует наше «реальное». И чем больше мы знаем об устройстве этих процессов, тем лучше мы контролируем свое поведение и коммуникацию, тем более мы осознанны в своих действиях. В данном случае цифровой театр — это инструмент критического осмысления тех связей, которые каждого из нас окружают. Кажется, ее устроил этот ответ.

Через час после этого я прочитал в «Геомедиа» Скотта Маккуайера: «существование любого человеческого общества тесно связано с той или иной технической системой, которая, в свою очередь, претерпевает эволюционные изменения. Когда эти изменения происходят, меняется не только техническая система, но и другие системы, из которых складывается общество». В этом и заключается потенциал цифрового театра — у него уже на уровне инструмента есть близость к настоящему времени, ведь вместе с его технологиями развивается также и все остальное. Театр по своей природе архаичен, и в этом безвременье тоже есть свои плюсы, но цифровой театр — это, как минимум, альтернативный в плане инструментария способ разговора о театре, а через театр — о каждом из нас.

А вот что о нашем Кружке пишет Денис Протопопов, мой соавтор: «Я очень горжусь тем, какие кейсы и теорию мы смогли в этот Кружок поместить — они прекрасно существуют в курсе даже в отрыве от практики. Причем практика здесь не то чтобы учит, она лишь иллюстрирует процессы, которые для меня, в частности, были и остаются очень важными: процессы, лежащие за слоями кода и интерфейсов, и не оторванные от человека. После воркшопа по сбору спекулятивного датасета, который я проводил в Институте Стрелка, я испытал предчувствие, связанное с результатами работы этого Кружка. На воркшопе люди из разных профессий, совершенно не связанных с AI, Data Science и компьютерными науками вообще, сходу нырнули в процесс сбора данных и сформулировали проблемы, в которых эта сфера и критическая теория пытается разобраться: корпореальность, этика, универсальность понятий красоты и блага, роль человека в обучении машины и многие другие. Здесь я чувствую то же самое: возможность обнаружения и формулирования проблем, неудобств и ошибок в нашей реальности».

https://digital.meyerhold.ru/

Все, материалы Кружка цифрового театра уже открыты для всех, кто купил его — сейчас это 94 человека, что вполне неплохо для старта.

Хочу напомнить, что проходить наш с Денисом курс можно в любое время и в любом месте: материалы постоянно лежат на сайте, так что Кружок ни к чему не привязан — вы смотрите видео и читаете тексты только тогда, когда вам это удобно. Купить курс можно в любое время:

https://digital.meyerhold.ru/

к слову, зовите читать лекции, вести ридинг-группы, делать читки в зуме и все такое по следам Кружка. я что зря кучу книжек об этом прочитал??

Саша: А что такое метамодерн? Я не знаю.

Артем: Я тоже не знаю…

Ваня: Ощущение реальности такое.

Артем: Да, я тоже не знаю, просто ощущаю, что это примирение, встреча в одном пространстве разных модусов восприятия…

Ваня: …которые при этом не отрицают друг друга. Нет даже самой категории отрицания. То есть, мы уже не можем говорить, допустим, что некое массовое и некое элитарное искусство взаимопроникают друг в друга. Цитируя книгу Настасьи Хрущевой «Метомодерн в музыке», в ситуации метамодерна таким категориям как слияние, смешение, взаимопроникновение вообще нет места, потому что изначально нет необходимости что-либо сочетать, все находится в одном поле.

Саша: То есть, важно то, что попало в твою оптику в моменте.

Ваня: Да, наверное, это про ситуативное знание и все эти штуки.

Артем: Метамодерн — это когда ты получаешь прямое сообщение. Мы говорим: любовь — это главное чувство на земле. Но при этом мы не можем не смотреть на это сообщение через призму постиронии. Мы понимаем, что опасно прямое знание, что оно ведет к фашизму, например. У нас есть этот исторический опыт, мы не можем от него отказаться, не можем не иметь его в виду. Для меня метамодерн — это очень ощутимое интуитивное знание. Крупный жирный подтекст, который трудно спрятать.

Ваня: Да, и продолжая пример про любовь — в метамодернистском чувствовании нет такой вырыпаевской проповеди. Потому что в случае Ивана Вырыпаева можно как раз говорить о прямом сообщении, но, мне кажется, он достаточно жестко предлагает свое знание считать фундаментальным. И оно и есть фундаментальное — но наравне с любым другим фундаментальным знанием. Потому что все знание фундаментально в своей ситуативности. В метамодерне изначально этого отрицания иных позиций не происходит — по крайней мере, в том, как мы его понимаем.

Артем: Саня Артемов же так и говорит: «Метамоде (ё)ррррн» — и мы понимаем, что это высокий стиль какой-то, но над ним иронизируют. Про него можно и книжки писать, и шутить в инстике.  То есть, да, это серьезно. Это серьезно? Что, опять серьезно? И о нем очень легко спекулировать.

Ваня: Короче, мы пока сами не разработали категориальный аппарат для этих вещей.

Артем: Но чувственно я понимаю.

Ваня: Я тоже.

Еще 31-го августа Саша Дунаева записала интервью со мной и Артемом Томиловым для журнала «Театр.» о «Перфобуфете». В ходе разговора мы поняли, что не хотим в формате интервью выходить на их платформе, тк это аннулирует все, о чем мы говорим. Да, у нас есть критический взгляд на театральные процессы, частью которых является «Театр.», поэтому такой разговор следует вести на сторонней платформе, чтобы охватить и нас самих, и журнал в сетке примеров и ассоциаций, которые содержатся в наших позициях. А не солидаризироваться друг с другом через место для публикации.

В тексте мы описываем конкретные проекты и говорим о построении горизонтальности в компании, идее нового в искусстве, метамодерне, профессионализме, тусовках, деньгах и планах, документации в театре и многом другом.

Роман Осьминкин сказал, что это «важный материал, показывающий множество осознанных (и бессознательных?) интерференций между современным театром и перформансов и шире — постконцептуальным искусством».

https://vtoraya.krapiva.org/chill-vaib-situativnaya-21-10-2020

В одном из первых модулей Кружка цифрового театра я сказал вполне очевидную мысль, что технологии — это продолжение нас самих. Думаю, вы слышали ее неоднократно, тк на утверждение этой мысли и правда есть свои причины. Но забавно, как на уровне языка это уводит нас в оч бессмысленную корреляцию, где я выступаю с позиции доминирования над технологиями, говоря, что меня продолжают они.

Сейчас я читаю «Геомедиа» Скотта Маккуайера, где говорится, почему думать в таком регистре — не очень перспективно для понимания себя в пространстве современного мира.

Маккуайер цитирует Джейсона Фармана, утверждавшего, что «сама практика телесного пространства начинает полностью зависеть от беспрепятственного взаимодействия между нашими устройствами и нашими ландшафтами. Репрезентация пространства уже не лежит за пределами опыта жизни в этом пространстве. Она полностью инкорпорирована в производство телесного пространства. Следовательно, мы не можем больше рассматривать наши мобильные устройства как протезы нашего тела — продолжение нас самих во внешний материальный мир, — а должны думать о них как о неотъемлемой составляющей самого фундамента телесного пространства цифровой эпохи».

А еще Даша Вернер написала прямо красивый пост про наш Кружок, еее: https://t.me/teatrvkus/860

Петербург, до 4-го ноября открыт open-call на проект «25 линий», исследовательскую лабораторию улиц Васильевского острова. Его кураторы — мой друг и коллега по «Перфобуфету» Дима Белыш и социолог-урбанист, доцент ИТМО Александра Ненько.

Мне оч нравится структура проекта — месячная публичная программа на тему городского урбанизма и перформативных практик с ридингами (один мой!), лекциями, семинарами, прогулками и перформансами; открытый набор 25 человек для индивидуальной работы с одной из выбранных линий на В. О. + итоговая выставка в библиотеке Маяковского на Ваське — новом пространстве «Линии». Вот анкета для участников.

Из описания проекта на сайте: «Ты часто мыслишь себя в образе арт-урбаниста, который, гуляя по городу, критически размышляет о том, почему дизайн водосточных труб такой однообразный или как улица может стать для горожанина безопасной средой обитания? А часто ли твои размышления становятся прямым действием? Возможно, ты считаешь, что это не твоя зона ответственности или не твоя сфера деятельности? С точки зрения профессиональных, экспертных рамок — да. Но мы не про это». Кастомизация города, еее.