Любые иерархии беспомощны не в событиях и действиях, которые они порождают, а в прямой реакции на Другого и сломе привычных систем координат. Когда на политической арене появляется Навальный, власть не способна реагировать адекватно, во-первых, потому что неадекватна сама по себе, а во-вторых, потому что просто нет механизмов, чтобы и говорить о проблемах, и решать их. Зато есть система замалчивания, и она даёт сбой. Так происходит даже не только в политике, но и ясно где.

Сергей Конаев написал для журнала «Театр.» о муз. премии «Резонанс», её в октябре вручали в Екб. Посылок с неловкой критикой в тексте много: от явного недовольства судейством до выпада на Олю Тараканову. Там и пассажи о профессионализме, явно вторящие кому-то, и делегирование полномочий, и критика с советами. Упоминаются почти все муз. каналы.

Фактчекинг в тексте внушительный, хотя и неловкий, потому что ему не хватает базовой предпосылки, что современность не-объективна. Есть позиции и точки зрения, но для них текст – продукт всегда не тотальный и не всеобъемлющий. Это всё такой набор микро-событий, с которыми нужно считаться. И поэтому критика «Резонанса» не релевантна совсем.

Очевидно, что Конаев делает трюк с профессией и цензурой, показывая пробелы в текстах, но ирония в том, что его ресурсы гораздо слабее как высказывание всего критикуемого. Когда-то я брал интервью у Бориса Павловича, где мы говорили о ЗМ и роли премий, это очередное док-во, что позиций больше, чем способна принять объективность. И либо ты к этому привыкаешь, либо живешь в мире с такими текстами, как этот:

http://oteatre.info/post-rezonans/#footnote_1_23127

сегодня испытал очень важный опыт неловкого позора за своё участие в «театрологии». и мне вроде хочется начать оправдываться, что встрече нужна внятная модерация, тогда не будет речи в пустоту, или что кто-то вёл себя некорректно, организация даже не объявила состав спикеров, и были проблемы с площадкой, НО я был там, значит был ответственен за событие настолько, насколько и все. чувство коллективного позора – это примитивная реакция, здесь любая стратегия становится анекдотом. за себя очень неловко, за других тоже. физически видел, как умирает вайб.

Теперь о том, что сделал Вилисов. В значительной степени это повторяет «как раздрочить русский театр и не утомиться», но четырежды длиннее. Я их сравниваю, потому что форма и содержание почти идентичное, хотя конечный статус разных плоскостей.

https://goo.gl/YvCfta

В первой видео-лекции было много текста-как-перформанса, который я когда-нибудь теоретизирую, выпущу книжку и тогда придётся ссылаться. Он реализовывал себя во времени и ретроспективно взламывал выходы; линейность текста можно поставить под сомнение только в такой форме, мне кажется. Но хотя здесь этого не происходит, сам вопрос возникает у меня сразу же. И это очень хорошо.

А на «Парадоксе о критике», перед дискуссией со мной, Таракановой и Зайцевым как блогерами, Вадимом Максимовым, Юлей Осеевой и кем-то ещё как критиками, перформанс Вилисова был только о сообщении и донесении информации, а сам текст воспроизводил сказанное раньше. Я очень хотел игры с пространством и новых градиентов после первого, но нет. Поворот на месседж был явный: видеозапись нападения Могучим на корреспондентку, цитаты и отсылки, сравнения с Кастеллуччи и Фабром.

В «Парке культуры» М. Ямпольский писал, что искусство П. Павленского или Pussy Riot – политический ход, в котором заранее сказано, о чем оно. Зрителю отказывают в выборе точки зрения, для чего используется такая же тоталитарная система, с которой это искусство борется. Здесь также. Вне позиции уже нет этого выбора и искусство становится декламацией, где прозрачность точно отсутствует.

Последний абзац – это именно то, о чём я пытался сказать тогда в зале. Мне не хочется говорить о театре и критике, используя язык, с которым хочется бороться: чат «аполлонии» или «сельская театральная премия имени вилисова» – это отличный и достойный, но всё-таки системный ребут того, что происходит внутри традиции. Пока не изменится язык, которым и критикуются институции, поворота не произойдет. Можно ли это сделать иначе, чем происходит сейчас – не знаю; надеюсь, что да.

Вот, что о нашей встрече пишет Оля:
https://t.me/postpostdrama/771

А вот в журнале «Аэрофлота» есть интервью с Ксенией Перетрухиной

Обсуждал арест Хаски, учебу курса Могучего и ночной перелет в штаты за пять минут до «Пахиты» в буфете БДТ. Спектакль отличный, и об этом все говорят почти год. Вот хороший и полный текст у Ренанского на этот счёт. От себя только добавлю, что и первый акт, адресованный балету в XIX веке, дает считать в себе взятый уровень иронии и недостижимости полной реконструкции. Особенно в графической сценографии, которая сводит запал мимикрии к нулю. Это такой грамотный шифт источника, и я не знаю, можно ли сделать лучше. Балет не-выдает себя за реальность, на всех уровнях крича, что он балет.

https://m.colta.ru/articles/theatre/17451

Сейчас «Театр. На Вынос» собирает материалы для нового спектакля – о табу, запретах и их нарушении; у нас такого много. Ждут ваших историей.

https://vk.com/wall-142693574_598

с днём рождения алексей киселев и антон хитров, а вот подарок от меня:

Выгрузил «Камеру обскура» (2014) – это первый спектакль Новой сцены Александринского театра, она тогда только открывалась. Все думали: «о, революция!», а вышло, что вышло – корпоратив канала ТНТ и «Сегодня. 2016 – ...» Валерия Фокина, хорошо.

Сам спектакль – классический театр художника, где всё движется, людей почти нет (ну, голый Леша Лобанов), всего одна реплика и предметность, живущая в пространстве и времени. Местами затягивают, конечно, окей, но в целом прекрасные переходы в работе с визуальным и физическим.

Мне кажется, очень важно показать, что раньше там делали нормальное. Это у нас альтернативное пятилетие Новой Сцены – я скоро выложу ещё.

Видеозапись: https://goo.gl/FrbjQ6.

раз: https://t.me/lesdieuxdargile/550
два: https://t.me/lesdieuxdargile/551

здесь и тут саша написал о мотивах работ фуко в «жизели» матса эка – я не очень понял, где связь в первом абзаце между цитатой и тезисом, но в остальном всё предельно ясно, и я согласен. продолжая тему безумия, фуко ещё в madness and civilization пишет, вдохновляясь и соссюром, и кем только не, что безумие вообще – это несоответствие означающего и означаемого, пространство между словом и изображением; это очень оптимально, разумно и красиво. что он пишет: “between word and image, between what is depicted by language and what is uttered by plastic form, the unity begins to dissolve; a single and identical meaning is not immediately common to them”.

важное в контексте психиатрии: “it is not a real punishment, but only the image of punishment, thus a pretense; it can be linked only to the appearance of a crime or to the illusion of a death”.

собственно, для дешифровки языка хореографии можно подойти ещё и с дискурсивной точки зрения, и что важно отметила саша – чуткость ко времени становится показателем и постановки, и этой самой идеи. ещё, конечно, добавлю, что вот метафора – дефолтный прием безумия, и она строится на сломе картинки и слова, а дальше начинается только вопрос убедительности. поэзия, например, сильнее безумна, чем проза – она и работает со смещением категорий.

мой финальный стейтмент, конечно, в том, что искусство и есть безумие, но с этим надо свыкнуться ещё: the chimeras are transmitted from author to reader, but what was fantasy on one side becomes hallucination on the other; the writer’s stratagem is quite naively accepted as an image of reality.

Держите спектакль Николая Рощина 2014 года, это его «Старая женщина высиживает». Как и предыдущий, он с Новой сцены Александринки, хотя, в отличие от предыдущего, это такая дико отвратная вещь, где все кричат и хочется плакать. На сайте сказано, что идея спектакля возникла у него ещё в ЦИМе, но там не вышло из-за актрисы – господи, спасибо, что нет.

Видеозапись: http://bit.ly/2EnxlBv

Петербург, Борис Павлович в марте начинает вести курс сторителлинга, и я реально не знаю, кто ещё мог бы это делать. У него отличное чувство языка + теоретический бэкграунд, с которыми видна работа на практике. Курс дорогой, но до 20 января у них в мастерской разыгрывают места – нужно написать два рассказа на 3к знаков, один из которых – реальный, а второй – фикция. Звучит отлично.

https://litschool.pro/storytelling-piter/

Если вы думали, что теперь будете читать только Олю и Витю (или это уже один канал?), не волнуйтесь, я по-прежнему здесь – с депрессией, психотерапевтом и на таблетках, но ещё здесь. Прошёл на Новой сцене Александринки фестиваль «Формы танца» со всеми модными именами, типа Варнавы с Челидзе, Кейхеля и Васильевой. В хорошем настроении я взял аккредитацию, уже в плохом – отказался от неё, затем в хорошем – пришел, и решил писать так. Ну как бы понятно чьи пути неисповедимы. Мои, ведь интеллектуалы – атеисты.

В программе было обещано многое: лекция, перформанс и инсталляции, кино-танцы, ну и в конечном счете – показы хореографов. Я думал, будет мощно, а потенциал Новой сцены с Лабораторией новых медиа иначе и по-новому ответит на новый танец. Может быть, это и есть провал всего стремления – сделать нечто новое с перспективой осознанно «нового». Как я и говорил, современно только то, что ещё не обладает языком для выражения, а Варнава сегодня – это полные залы хороших продаж. Если что, он хороший, но дело в другом – в осознании стратегий программы.

Очень хотел себе громкий камбэк в русский театр, хотя половину всего фестиваля ел фалафель в Бекицере на улице Рубинштейна, и я не знаю, что говорит о театре, его критике и наступившем годе больше, чем это.

https://alexandrinsky.ru/afisha-i-bilety/novyy-tanets-na-novoy-stsene-one-day-fest-formy-tantsa/