«Тринадцать лет я не переставал удивляться, почему моя бабушка никогда не рассказывала о своей еврейской семье. Почему она обрекла их, и тем самым часть себя, на невидимость? Именно этот вопрос я задаю себе в этом тексте, в этом эссе. И, по сути, ответ на него только один: я не знаю. Я уже не могу задать ей этот вопрос. Она уже не может на него ответить. Я могу лишь попытаться поставить себя на ее место и представить, каково это — после стольких лет насилия и страха во время войны вдруг вернуться к рутинной жизни в стране, которая показала тебе свое кошмарное лицо и которая вдруг хочет снова стать нормальной, — хотя ясно, что ничего уже никогда не будет нормальным».

Вместе с автором телеграм-канала «пиши перформенс» @pshperform Ваней Демидкиным публикуем перевод пьесы «Магда Тоффлер, или Эссе о молчании» швейцарского режиссера Бориса Никитина. В ней драматург исследует семью и собственную идентичность через истории бабушки Магды, словацкой еврейки, которая всю жизнь скрывала свои корни.

«Документальность — высшая форма иллюзии»

Поддержать нашу работу в 2025 году вы можете на Patreon или Boosty. Спасибо, что делаете это.

Отрывок из новой книги Клэр Бишоп о перформансе в эпоху проблем с концентрацией!

Если кто помнит, ее же книга «Искусственный ад» о партиципаторном искусстве и политике зрительства, переведенная на русский в 2018, на годы стала настольной для многих художников (вокруг меня — точно).

И в целом сформировала язык для разговора о соучастии, вовлечении и тому подобном!

Так вот теперь в издательстве Ad Marginem выходит ее книга «Рассеянное внимание. Как мы смотрим на искусство и перформанс сегодня» о том, как новые технологии и в целом современная жизнь влияют на восприятие искусства — как внимание становится дискретным и, собственно, рассеянным. И почему в этом нет ничего плохого.

С разрешения Ad Marginem публикую отрывок о том, как трансформируется время и внимание — когда искусство переходит из театрального «черного ящика» в выставочный «белый куб» и обратно.

Читайте у меня на сигме: https://syg.ma/@vnchkaa/sobytiynoe-vremya-vystavochnoe-vremya

Несмотря на то, что онлайн-фестиваль «Политика культуры» 4 прошел, я продолжаю получать донаты за записи. Поэтому поделюсь парой отзывов на спектакли, вдруг кого-то из вас это смотивирует тоже закинуть деньги. Все уходит на благотворительность!

Про «Дядю Фантомаса»:

больше всего удивила интонация — у меня тема трудовых мигрантов в москве ассоциируется в первую очередь с «айкой» и «продуктами 24», и было довольно неожиданно, что об этом можно говорить в формате лоу-фай стендап-капустника. и, что важно, не сглаживая углы и не увиливая от неудобного.

шероховатость записи с одной стороны очень созвучна форме спектакля, но с другой, почти физически ощущался выстроенный камерой барьер. я иногда испытывала мучение оттого, что не могу разглядеть все вблизи своим, не пиксельным взглядом: и сад, и мастерскую, и картины. зрительская ограниченность еще очень чувствовалась из-за того, что запись не пускает за пределы спектакля, которые тут, мне кажется, тоже составляют важную часть опыта. до тебя долетают отголоски — вскользь сказали про знакомую пару чынгыза, которая встречала всех у входа, мельком показали кадры с завершающим костром — но ими как будто дразнят. поэтому иногда казалось, что я не смотрю спектакль, а поглядываю за чем-то не предназначенным для моих глаз.

Про «Эссе о молчании»:

"Эссе о молчании" — совершенно потрясающий. Решил начать с него. Спасибо — думаю, миссия о его распространении сейчас — буквально гуманитарная! )

Ты писал, что этот спектакль вдохновил тебя на создание твоего спектакля, очень понимаю, есть там будто какая-то материя, как основа — запускающая и вообще разрешающая воспринимать сегодня театральную форму снова. Помимо резонанса темы еще и сама структура. Возвращающая и обнаруживающая эти паузы и их значение.

Очень тонкое соприкосновение. В принципе это могло бы быть чем угодно — фильмом, рассказом, радиопостановкой — но в форме спектакля оно несет, на мой взгляд, самый глубокий отпечаток.

Еще один отрывок из новой книжки Клэр Бишоп — опять-таки опубликован с моей подачи!

Внимание и рассеянность — это ложная оппозиция. Эти понятия не относятся к индивидуальным способностям: сила воли против принуждения, деятельность против беспомощности, напряженная сосредоточенность против расфокусированного взгляда и так далее. Скорее, внимание и рассеянность — это культурные конструкты, возникающие из набора подразумеваемых норм и ценностей. Рассеянность не противопоставляется вниманию, а является его разновидностью — она не индивидуальна и сущностна, но социальна и относительна. Мемы, мода, толпа, тренды — всё это говорит о том, что мы инстинктивно обращаем внимание на то же, что и другие.

Против рассеянности

Мир меняется, а вместе с ним меняется искусство. Неутихающий информационный поток и многозадачность современной жизни влияют на то, как мы смотрим на творчество сегодня.

В издательстве Ad Marginem выходит книга британской искусствоведки и кураторки Клэр Бишоп о восприятии в эпоху проблем с концентрацией.

С разрешения издательства публикуем отрывок о том, почему внимание и рассеянность на самом деле не противоречат друг другу.

→ Читайте в журнале школы!

«Человек, который скрывает себя от других, даже от самых близких, воспринимает реальность не как союзника, а как угрозу. Этой реальности, в каком бы обличье она ни была, нельзя доверять, ведь она может прийти и забрать вас в любой момент. Я хотел бы возразить, что это разумное отношение — что имеет смысл держать вещи на расстоянии, чтобы судить о них с безопасной позиции. Это отношение мне хорошо знакомо.

Но в случае с моей бабушкой этот режим выживания связан не с абстрактными чувствами человека, брошенного во враждебную ему среду, а с тем, что в юности она была свидетелем того, как целое общество, включая друзей, соседей и других близких ей людей, внезапно полностью изменилось, открыв двери насилию, которое могло разрушить жизнь каждого. И её глубокое недоверие к другим стало частью защитной системы, которую она выстроила вокруг себя, чтобы отгородиться от мира, даже если это означало, что она останется одна. В результате она компенсировала это гордостью и часто презрительным взглядом на окружающих. Иное потребовало бы не только нечеловеческой способности прощать, но и нечеловеческой способности забывать. Способности, которой моя бабушка не обладала. Однажды она сказала мне: “У меня не так много недостатков, всего один… Я никогда не забываю”».

Кто пропустил, читайте мой перевод «Эссе о молчании»: https://perito.media/posts/dokumentalnost-vysshaya-forma-illyuzii

Комьюнити или секта? Опыты театральных организаций

После того, как я рассказал про первый кризис на фестивале «Хрупкий», мне написала театральная мейкерка и специалистка по социальному театру Настя Бабаева с предложением созвониться и поговорить, потому что мой пост ее тронул, она узнала в нем себя.

Мы интуитивно решили записать этот разговор, а после поняли, что его надо опубликовать, вот что из этого вышло:

Настя: И вот теперь у меня есть вопрос про зрителей. Считаешь ли ты, что вокруг фестиваля собирается комьюнити? Почему спрашиваю: на первом наборе онлайн-курса у меня были девушки с «Хрупкого», и я в них узнала себя из прошлого, когда работала в «Разговорах» с Борисом Павловичем. Тогда я ощущала себя как в секте, в хорошем смысле этого слова — есть «гуру», авторитет и очень заряженные общей идеей участники. И я увидела нечто похожее в тех девушках, когда они упоминали «Хрупкий». Это отношение — не плохое и не хорошее, оно просто есть. В контексте «Разговоров» это ощущение точно не для всех участников будет справедливым, и сама я сформулировала слово «секта» перед самым концом работы там. Интересно, что ровно в тот момент я остро чувствовала кайф от этой работы. Ну и важный дисклеймер, что всё это конечно оценочно и субъективно — но для меня очень волнующе. Потому что я сама хочу создавать комьюнити-образующие проекты. И мне стало интересно, может ли театр строиться на других законах, не из позиции лидерства.

https://syg.ma/@vnchkaa/komyuniti-ili-sekta-opyty-teatralnyh-organizaciy

Ваня: Единственная институция прошлого, которая мне кажется близкой «Хрупкому» — это Центр им. Мейерхольда. «Точка доступа», а особенно NET и «Территория» были сосредоточены на создании театра, и уже он в свою очередь рождал какие-то ценности. Поэтому когда говорят об их потере, в первую очередь говорят о потере возможности смотреть образцовый европейский театр в России. А ЦИМ, на мой взгляд, шел от обратного: формулировал ценности и миссию, а после подтягивал театр.

Точкой отсчета для первых была художественная работа, которая формировала сообщество, а для второго создание среды было первостепенным. И уже в этой среде рождалось творчество. Стратегия ЦИМа мне ближе, поэтому и к его опыту на «Хрупком» так или иначе обращаются чаще.

Настя: Это любопытно, потому что у меня ровно наоборот. Я много лет тусила в ЦИМе, но мое комьюнити — это именно комьюнити «Точки доступа». И фестивальный вайб, по которому я тоскую, который для меня идеален — это именно «Точка доступа». А ЦИМ так и остался неидеальной структурой театра, в которой очень много пытались, очень много экспериментировали, но так и не нашли как будто верного ответа. Точнее, ЦИМ закрыли до того, как он смог его найти.

Ваня: А ты считаешь, что есть правильные ответы? Мне кажется, что последние годы до 2022 все быстро менялось. И те ответы, которые ЦИМ находил в 2020, когда началась пандемия, были неактуальны в 2021 году, а найденное в 2021, перестало работать в 2022. ЦИМ никогда не был для меня идеальной площадкой, но всегда был соразмерен своему времени. И главное — свою неидеальность в ЦИМе понимали и работали с ней публично. И одного этого факта, что люди в ЦИМе не теряли чувство реальности и пытались синхронизироваться со временем, пусть и не всегда успешно, было мне ценно.

Кто пропустил, читайте наш разговор с Настей Бабаевой: https://syg.ma/@vnchkaa/komyuniti-ili-sekta-opyty-teatralnyh-organizaciy

Просто невероятно — архив независимых медиа RIMA опубликовал у себя на сайте 10 печатных выпусков пермского информационного портала «Соль», который в 2010-11 гг. делали Иван Колпаков, Любовь Мульменко и многие другие знакомые вам по инициативам 2010-х годов люди.

Я с «Солью» провел всю весну — сначала прочитал статью журналиста Ивана Козлова на «Новой вкладке», после нашел пару печатных выпусков у пермских букинистов, а затем и вовсе PDF всех выпусков.

Помимо того, что внутри много невозможных с точки зрения сегодняшнего дня сюжетов, типа раскраски с Кадаффи, приуроченной к свержению его режима, или статья со снами трудовых мигрантов из Центральной Азии, «Соль» зафиксировала уникальный срез времени — за год до смены Медведева Путиным, за год до Болотной. У большинства авторов и спикеров в журнале — заряд протестного угара, но в то же время абсолютное разочарование и отсутствие веры во что-либо хорошее. Короче, советую всем, особенно 9 выпуск — к 20-летию независимой России

Теперь про театр!!!

Так как вся жизнь «Соли» шла параллельно Пермской культурной революции (и не без пересечений), в журнале было огромное количество материалов об искусстве тех лет

Вот мои любимые:

Не-провинциал и не-провинции, эссе Бориса Павловича времен руководства Кировской драмой:

Я родился в Ленинграде и вырос в Петербурге. Когда Ленинград стал Петербургом, выяснилось, что это культурная столица России. Но в культурной столице очень скверная экология и никто не пускает в театр ставить спектакли, поэтому в один прекрасный момент я отправился жить и работать в Киров.

Елена Ковальская, редактор московской «Афиши», когда мы обсуждали совместный летний проект в Вятке, подметила, что если человек отправляется в Турцию, то это называется «турпоездка», а если на Урал — «экспедиция». В Москве так и говорят: «поедем в экспедицию в Екатеринбург», — даже если речь идет исключительно о прогулках по центру города. Потому что если поездка в Анталию — это путешествие в чужую страну, то поездка в Екатеринбург — в чужой мир.

Большой спецпроект Наташи Овчинниковой о Пермской опере

«Мы все в этом проекте были сталкерами», Эдуард Бояков об итогах Пермской культурной революции и разочаровании в ней:

Теперь попробую обозначить главную неудачу пермского культурного проекта. На уровне идеологии мы сформулировали очень важные вещи. Но реальной бюрократической машины, которая могла бы обслуживать культурные проекты, в Перми как не было, так и нет. К сожалению, Мильграм, будучи еще министром культуры, ее не создал, и [новый министр культуры Пермского края Николай] Новичков сейчас не создает. Поэтому все сводится к отдельным проектам, островкам. Что-то делает Марат, что-то [глава продюсерской компании GreenWave Music Александр] Чепарухин, что-то — [директор Пермской государственной художественной галереи Надежда] Беляева. Над чем-то работают [пермские меценаты, супруги Андрей и Надежда] Агишевы, которых я, кстати, очень ценю и люблю и считаю единственными настоящими продюсерами в этом городе.

— Надо что-то придумать на бюрократическом уровне. Нужна реформа. Если она произойдет, все будет здорово. А пока, мне кажется, непрофессионально получается. Чиркунов, Мильграм по-прежнему принимают решения старым способом.

— Что значит «старым способом»?

— Дают деньги людям, а не проектам. Именно поэтому в Перми за это время не выросло поколение местных продюсеров. Нет системы экспертной оценки проектов и, следовательно, нет маршрутов, когда молодые профессионалы могли бы развиваться, получая сначала деньги на маленький проект, потом на средний, потом на большой.

Мильграм доверяет себе и тем, кого знает. Но его функция — не быть экспертом, притом, что он им, безусловно, является. Борис Мильграм на своем посту должен создавать бюрократическое пространство новой модели. Должна быть другая экспертиза. И тогда, уверяю вас, картина того же фестиваля «Белые ночи» будет совершенно иная. Помимо радостных репортажей в сталинском стиле, появится какая-то внятная аналитика.

Опубликовали с моей подачи!

Все искусства смертны, не только отдельные произведения, но искусства в целом. Однажды перестанет быть последний портрет Рембрандта, хоть само полотно и будет цело, но исчезнет глаз, который воспринимает этот язык форм.

Преодоление искусства

В издательстве Ad Marginem выходит сборник статей Эль Лисицкого (1890-1941) — художника, архитектора, конструктора и основоположника отечественного графического дизайна. С разрешения издательства публикуем эссе, давшее название этой книге — манифест авангарда, написанный в 1921 году!

Ураган разметает костяк старого мира. Вместе с прочей ветошью гибнут всяческие храмы, с ними же церковь священного искусства вместе со своим полом — художником.

Закрыв глаза, плачут: «Гибнет прекрасный мир! Прекрасный мир гибнет».

→ Читайте в журнале школы!