Ко вчерашнему семинару мы должны были прочесть три статьи трех разных кураторов – все они поднимали тему транскультурного кураторства. Вообще, конечно, чем больше я узнаю о профессии куратора, тем больше вижу там сложностей. С одной стороны, кураторству особо не научишься, надо начинать и на практике учиться. С другой, не насмотришься, не начитаешься – не поймаешь тьмы нюансов контекста, не будешь актуальным, не сможешь адекватно помочь своим подопечным художникам. С одной стороны, не приветствуется личный интерес куратора к теме выставки. С другой, курировать то, что не любишь и чем не интересуешься, как минимум, было бы странно и нелогично.

Так вот, в одном из вчерашних эссе (Some Problems in Transcultural Curating, написанном, между прочим, в 1994 году) речь шла о проблеме транскультурного кураторства – то есть, ситуации, когда, например, куратор из Лондона делает выставку африканского искусства (тоже, кстати, очень снисходительное определение, что такое вообще африканское искусство? Африка огромна и многообразна, не редуцируется к чему-то одному всеобъемлющему). И автор – кубинец Херардо Москера (Gerardo Mosquera), историк искусства, один из создателей Гаванской биеннале – говорил о том, что ось взаимообмена все равно пока что пролегает через Европу и Америку. Что как бы все ни делали вид, что всем есть дело до локальных культур, все равно все смотрят на Азию, Африку как на аборигенов и мерят их европейским лекалом.

Что если ты хочешь сделать действительно важную и релевантную выставку, например, бразильского искусства, будь любезен взять себе в команду кого-то из Бразилии. Покажи свою work in progress какой-то разносторонней панели, которая может оценить работу с разных перспектив. Да, это чревато чрезмерной нейтральностью, но и поможет избежать патронизирующего взгляда и грубых ошибок.

Ничего не напоминает? Как по мне, все модные скандалы последних лет, завязанные на культурной аппроприации, очень укладываются в схему этой проблематики (см. водолазки Gucci с гримом Ли Бауэри, а на деле блэкфейсом, см. брелоки Prada с обезьянками-темнокожими человечками, см. показ Marc Jacobs с дрэдами итд). Только арт-мир с этим уже работает (ок, Пытается работать) с 90х, если не раньше.

Да, все эти diversity комитеты сильно пахнут партсобранием и цензурой, но другая оптика очень важна и нужна. Ты как куратор имеешь право с ней не согласиться, это да, но выслушать чье-то мнение изнутри вопроса небесполезно.

Статья лежит в открытом доступе, почитайте, она радикальная во многом, но небессмысленная. http://www.saha.org.tr/docs/Mosquera_Gerardo_Some_Problems_in_Trancultural_Curating_1994.pdf

#sothebysinstitute #личинкакураторки #кураторыкурируют #curating_contemporary_art #gerardo_mosquera

А теперь про наше задание. Флавия Фриджери (тут с ней интервью https://www.sothebysinstitute.com/news-and-events/news/the-curators-eye-a-conversation-with-dr-flavia-frigeri/, она работала в Tate Modern, недавно выпустила книжку Women Artists, она классная https://www.instagram.com/flavia_fffff) поделила нас на группы по 3 человека, отправила ходить по залу. Надо было выбрать одну работу и втроем за полчаса придумать вокруг нее выставку – вычленить тему и подумать, какими работами мы бы ее еще дополнили.

Мы общими усилиями определились с работой “Родной язык” художницы Зинеб Седиры (Mother Tongue by Zineb Sedira). Это три экрана, на которых идут видео в одинаковом сеттинге: Зинеб говорит со своей мамой, Зинеб говорит со своей дочкой, дочка и мама Зинеб говорят друг с другом. Под экранами висят наушники, можно (и нужно!) послушать, что происходит. А происходит следующее: диалоги ведутся на смеси арабского, французского и английского языков, и ни одна из участниц коммуникации не понимает, не слышит, не слушает свою визави. https://www.tate.org.uk/art/artworks/sedira-mother-tongue-t12315

Мы решили строить выставку вокруг языка в двух его плоскостях: язык как средство коммуникации и язык как барьер для нее.

“Добавили” такие работы (не старались взять только женщин, так само получилось!):

- бразильянка Риван Ноеншвандер (Rivane Neuenschwander) переиздала для биеннале в Сан-Паулу 2014 года свою работу Scrabble – на лимоны и апельсины были нанесены буквы игры “скрэббл”, посетителям предлагалось составлять из них слова https://coleccion.caixaforum.com/en/obra/-/obra/ACF0904/Scrabble;

- живущая в Швеции турчанка Меридж Альгюн (я не спец в турецком, правильно пишу имя Meriç Algün?) сделала работу Ö The Mutual Letter. Она вручную собрала все общие для турецкого и шведского языков слова (получилось 1270 слов), в одной из комнат Стамбульской биеннале 2011 года можно было услышать, как художница и ее шведский бойфренд зачитывают эти слова по очереди, а в другой лежали стопки своеобразного словаря, который они напечатали с этими словами, и каждый мог забрать с собой копию https://artreview.com/features/jan_feb_2013_feature_meri_algn_ringborg_interview/;

- дальше мы просто упомянули, что в таком проекте обязательно должна быть какая-то работа Дженни Хольцер (Jenny Holzer), потому что уж она-то мегаработает с языком.

И на этом мы закончили со своей идеей.

Гениальное упражнение, настоящий тренажер для мозгов, и жаль только, что нам дали его сейчас, когда до презентации кураторского предложения остается неделя, а не в начале электива. Ну, в будущем году они это поменяют.

#curating_contemporary_art #tate_britain #womeninart #личинкакураторки #sothebysinstitute