Что бы мы ни делали, как ни реагировали, здесь 10 минут будут просто быть и кашлять, а потом, что бы ни, прочтут отстраненно стихи. Как времена года (тема стихов отчасти) все последует друг за другом. И смерть будет, как есть эта холодная комната.
Часть которой от нас сокрыта - и ты видишь ее только на внешнем экране. Но видимое в какой-то момент становится почти неважным. Смиряешься с рябью, с ограниченностью обзора… просто смиряешься.

И так ты оказываешься готов ко второй части. Сценам, затрагивающим смерть непосредственно.
И никто в зале не смеется.

«Волшебную гору» я причислила бы к высокой лирике.
К настоящему.

заметки на полях «Родины»
/Центр Мейерхольда, художники Шифра Каждан и Ваня Боуден, композитор Дмитрий Власик, режиссер Андрей Стадников/

* Сталин остается до тех пор, пока есть зрители.
* От объемности разрозненных элитных голосов (сверху, снизу, слева, справа, по всему периметру…) легко прийти к псевдодиалогу - вождя с самим собой. /раздвоение правителя вообще главная фишка сезона, что ли/
* культ личности - истерика, со всеми вытекающими /в спектакле за мужчин могут читать девушки, и в какой-то момент слышишь именно что срывающийся в истерику женский голос, экзальтацию - выдавливание Троцкого /
* Кто смотрит за всеми с безопасной высоты наблюдательного пункта, своими руками как бы и не делая ничего, не вынося главных решений, но все все время на виду в белом кителе, – тот и вызывает почет и истеричную любовь.
* не сотвори себе кумира, или политик - не любовник /относится в спектакле не только к Кобе, но и к Троцкому, эх уж этот переменчивый Зиновьев/
* Поверженные внизу - и те, кого партия скосила, и сама партия в итоге. Ангелы смерти самим себе.
* сидишь себе на трибуне стадиона - оказываешься над Мавзолеем («смотрю на 40 тысяч пролетариев вокруг мавзолея»…)
* и так же тихо и почти незаметно вместо революционеров в основании пирамиды - безликие партийцы, громко аплодирующие верному пути
* ты можешь не видеть, где начинается волна (в спектакле буквально идет «волна» руками, по кругу, произвольно участниками останавливается и возобновляется не с того же места), сложно отследить начало пожара, да и дело ли именно в начале? при этом совсем не обязательно, что твой порыв подхватят, и раз на раз не приходится (несколько одиночных взмахов были. совсем короткие - тоже).
* личные истории, вещи родных – кажется очень «милой», интимной риторикой, но именно со своим прошлым на плечах можно стать отличным универсальным бойцом за всеобщее благо (?), как и интернационал отлично звучит на народный, лично-посиделочный мотив.
* пожалуй, именно это скрещение тихой, полуинтимной интонации и марша – самая главный для меня образ спектакля.
* это же и просто метко схвачено: народные мотивы, даже если это песнь лирическая, нуждаются в коллективных запевах. душа народная как бы просит этого под-певания.
* тоска плетеная - коса смертная. ой, наоборот.

Тексты о "Родине", которые здорово читать: L'Officiel https://www.lofficielrussia.ru/art/rodina
И Коммерсант - текст Андрея Архангельского вообще такой, ради которого, может, и стоит спектакли ставить и что-либо читать/писать о документальном/политическом театре - https://www.kommersant.ru/doc/3466561

Не знаю, как у вас прошел день, а меня Ленин похлопал по плечу.
Чтобы не завидовать, приходите в 17-30/19-30 в Новое пространство Театра Наций, там осталось по 10 мест (на момент поста) на показы. Seriously, Евгений Миронов, Евгения Дмитриева, Людмила Трошина, Владимир Калисанов в фарсе про Ленина и поезд. Спасибо Талгату Баталову и Дмитрию Богославскому за час здорового смеха.

Это сегодня. Вообще следите за театральным сериалом здесь, впереди ещё 4 серии! httpsw.facebook.com/events/516757382012873/

Пока я думаю, как переформатировать канал, чтобы в нем стало больше академического и меньше отзывов (но если вы хотите, чтобы отзывы остались, напишите), открыла себе записную книжку для риторических разборов. Только аргументы, только хардкор. Не люблю дубли, но так как первая заметка - про разговоры о театре, зрителях и критиках (и кто платит за кого), то пусть будет и здесь. Будет и продолжение, на самом деле, не относящееся непосредственно к Маске. Да, просьба с уважением относиться к топик-стартерам, я если и беру цитату, то только как выражение какой-то общей позиции, сложившегося дискурса. Это не разоблачение, а выявление различающихся общих мест, заочная полемика.

http://telegra.ph/Kak-kritik-halyavy-to-i-ne-zametil-12-15

На злобу дня - в Вышке разговор с Ковальской о зрителе "Публика - (д)ура?". https://teatr-lab-ev-org.timepad.ru/event/633790/. 21 декабря в 18 часов на Старой Басманной.

Поназадавала себе вопросов в связи с дискуссией вокруг поста Игоря Гулина о «Золотом осле» Бориса Юхананова (но совсем не о спектакле). http://telegra.ph/Teatr-kak-podchinenie-12-24

Конференция про театральные лаборатории! Январь - время написания заявок, как известно;) всех-всех зовём! http://ion.ranepa.ru/announcement/3826/mezhdunarodnaya-konferentsiya-laboratoriya-v-performativnykh-iskusstvakh-mezhdu-metaforoy-i-praktiko/?ELEMENT_ID=3826&clear_cache=Y

Пока я думаю, с какого долга начать сюда возвращаться, почитайте статью Алёны Карась о "Заповеднике" Женовача. Вот кого нужно читать, конечно. http://m.colta.ru/articles/theatre/17049

почему-то только сегодня увидела, вдруг вы тоже прошли мимо: Театр.lab (бывший Театральный навигатор, студенты-культурологи Вышки) подготовил презентацию о тенденциях прошедшего года. Среди важного - коммерциализация экспериментального театра (прежде всего иммерсивного) и прямой пафос в спектаклях. Последнее привычно про гражданственное (среди выделенных ребятами - в богомоловском «Драконе»), не так привычно – про социальное («Абьюзе» Ивана Комарова), и отдельно отметим - личное. Может, это уже и мой персональный «итог» года - как трагический пафос снова становится возможным, ирония и скептицизм больше не работают так всецело. Это, конечно, о S.O.S. Мартынов-Сысоева. Но и «Мельников.Документальная опера» Насти Патлай в МУАРе (к слову, 26 и 27-го - идите обязательно). И Настя меня побьет, но и в «Донецк. Вторая площадка» в меня попал именно этим. (дальше уже можно спорить, далеко или близко, при прямой эмоции, - до спекуляции). https://docs.google.com/presentation/d/18xb1Vm8q4DnhQHnVCqsXrmaO8ydWKrYrRUUBsWbes4A/edit#slide=id.g2cc71b60c9_0_0

Само столкновение разных типов “текстов” внутри сериальной композиции “Колеса” заставляет думать о соотношении исторического документа и миража художественного свидетельства. Как одно бросает отсвет на другое и, распутывая, запутывает вновь, как зритель оказывается наедине с необъяснимостью исторических поворотов и множественностью ответов на принципиальные вопросы. В этом смысле проект Нового пространства Театра Наций выходит за пределы чисто театральной лаборатории. - читайте наш с Кристиной Матвиенко обзор театрального сериала "Красное колесо" наконец! :) http://screenstage.ru/?p=7997

Не могу не поделиться CFP на конференцию о (!) плохом вкусе. https://www.fabula.org/actualites/le-mauvais-gout-marginalites-ambiguites-paradoxes-xixe-xxie-siecles_83161.php (английский вариант сразу после французского). Какие отличные вопросы! когда считается правильным (буквально «хорошим вкусом является») иметь плохой вкус? Плохой вкус всегда - у других? Есть ли у плохого вкуса этическая сторона? Кто определяет, что является дурновкусием (и в разные эпохи - одни и те же и одно ли то же)? Можно ли считать плохой вкус социальной категорией?

Насчет коммерциализации иммерсивного. Об этом, по крайней мере кулуарно, достаточно много говорят. На конференции в рамках «Точки доступа» летом у Ники Пархомовской часть доклада была этому посвящена (она рассказывала о роли и образе продюсера в театральном производстве). Антон Хитров и устно, и, кажется, письменно, считал достижением прошедшего театрального сезона то, что на театре у нас «в частном секторе» наконец-то научились делать деньги – хорошие режиссеры, экспериментальные направления. Во время давления всего государственного это важно.

Но. Очень много говорили об этом в связи с именем Федора Елютина – и его «импресарио» самопрезентацией. А хотя вклад Импресарио, очевидно, приличный, количество расплодившихся частных театральных проектов с высокими и очень высокими ценами на билеты и большой на них модой, вынуждает сделать именно более широкий вывод: вообще вот этот «экспериментальный» театр начинает хорошо продаваться и - быть коммерческим. Что-то внутри эстетики есть необходимое. Это совсем не только заслуга отдельных продюсеров (хотя они и большие молодцы, ну или наоборот, тут как кто оценивает))).

Почему экспериментальный в кавычках?

Очевидно, спасибо Василисе Козловой, что в моде именно иммерсивное и партисипативное. О терминах сейчас не будем (подождем статью Дарьи Демехиной, например!). Просто скажем, что это те проекты, где зрителю дается право прежде всего физически участвовать в действии, вообще передвигаться по театральному пространству, что пока еще считается делом необычным, часто - трогать предметы руками и рассматривать их - что точно необычно для театра – совсем вблизи. Как и актеров. Что, может, еще важнее, это проекты, которые называют зрителя соавтором, а то и единственным автором спектакля, именно зритель и его опыт становятся ключевыми категориями. И вот тут и есть искомое нами звено (одно из звеньев точно).

Субъектность зрителя, соучастие, переживание, чувственный опыт, – это элементы эстетики, эстетики перформативности, спасибо Эрике Фишер-Лихте. Но одновременно это еще и маркетинговые маркеры и принципы экономики впечатлений (смотрите хотя бы здесь: http://cookandtalk.ru/economica-vpechatleni/ ).

Тут и общие принципы рекламы. С самого элементарного и пошлого - это только для вас, Вы этого достойны, выиграйте ужин с артистом X, – до апелляции к чувственности и очевидной акцентуации на визуальном поле. Визуальное в моде, визуальное – потребляется.

«Почувствуй новый опыт». А опыт-то часто совсем не новый. Категориально точно.

Если вспомнить Вернувшихся, Черного Русского, Пиковую даму (оперу-променад)- главные кейсы этой самой волны – то бросится в глаза, как минимум, что это все спектакли в особняках. Не то чтобы это важно само по себе, но я тут вижу, например, интерес и любовь зрительскую к декорациям-интерьерам и вообще костюмным драмам. Я тут уже писала, что «Вернувшиеся» ассоциировались у меня отчего-то с «Аббатством Дантон», и продолжу это утверждать: именно исторических фильмов и сериалов здесь эстетика пробралась. Спросите, а чем это не мейнингенство - воссоздание эпохи же, не станиславский и вообще, реализм, классическая павильонная декорация? Это, конечно, именно павильонные декорации, но при этом зритель может рассмотреть все детально, так детально – как камера. Из бельэтажа, да и из партера, так – не видно. Это вопрос (в том числе) именно визуального потребления. И востребован - денежно - не абы какой интерьер, а интерьер знати, как и костюмы… Пышность и «красиво».
Конечно, вуайеризм. (и отсутствие физической дистанции прекрасно сочетается с принципом иллюзии...)
Еще очень важный элемент – интрига. Даже если общий сюжет известен, и интрига не в самом нарративе, зритель не знает, на какую конкретно сцену он попадет, в какую группу, что ему дадут увидеть… Удовольствие от ожидания, неизвестности и «не как у всех».
Не как у всех – безусловно, принципиальнейше. Тут продюсеры действительно молодцы: все события подаются как уникальные, на которые попадает одновременно малое - избранное – количество людей. Светскость, демонстративное потребление… пишу сейчас и думаю, что еще «попадает» и в определенной степени социофобство. Многие зрители сами не любят (других) зрителей. Здесь – только свои и их мало, не надо топтаться в гардеробе со всеми, головы не заслоняют действие…

Это все, конечно, феерический иронический кульбит, потому что то же соотносимое количество актеров и зрителей во время одного показа, отсутствие дистанции и режиссерского «послания» сверху часто обосновываются - но и на самом деле бывают связаны с – желанием равно-сторонности, признания зрительских прав и вообще важности личности всех, не только гениев… В общем, левацкий такой интеллектуальный дискурс. Но форма при этом прекрасно совершенно подходит и «правым», убери ярусы (это же иерархия!) – получи сплошной партер.

Закончу выводом по эстетике (и надо бы подумать побольше). Хотя мы продолжаем рассуждать о спектаклях в категориях физического соприсутствия, эфемерности, противопоставляя театр и тем более иммерсивный театр - медиатизированным формам, на деле, выскажем гипотезу, массовое приятие иммерсивных театральных форм обеспечено привычкой к масштабированию интернет-изображений, рассматриванию гугл-карт, виртуальным турам и просто просмотров костюмных (а какие - не) сериалов.

Даша Демехина открыла свой канал! Ура!

Если вы путаетесь, чем отличается партисипаторное от интерактивного и других социальноориентированных практик, а разбираться нет времени, вот самое короткое пояснение от Клэр Бишоп, которое я видела: "This expanded field of post-studio practices currently goes under a variety of names: socially engaged art, community-based art, experimental communities, dialogic art, littoral art, interventionist art, participatory art, collaborative art, contextual art and (most recently) social practice. I will be referring to this tendency as ‘participatory art’, since this connotes the involvement of many people (as opposed to the one-to-one relationship of ‘interactivity’) and avoids the ambiguities of ‘social engagement’, which might refer to a wide range of work, from engagé painting to interventionist actions in mass media; indeed, to the extent that art always responds to its environment (even via negativa), what artist isn’t socially engaged?" (Claire Bishop, Artificial Hells, p.1-2).