вчера щитпостил с друзьями в твиттере, и в процессе вспомнил эссе классной художницы Энни Дорсен On Algorithmic Theatre, ну и решил поделиться им тут

сначала подумал, что не стоит делиться, тк ну какой к черту цифровой театр щас, да и театр вообще, а потом подумал, что многим, может, окажется к месту. но если че простите 😬

вообще текст написан, эээ, в 2012 году, но его по-прежнему можно воспринимать как хорошее интро в теорию цифрового театра. в нем Дорсен последовательно объясняет, как классически связанные с театром штуки, типа присутствия, эфемерности, репрезентации и языка ложатся в первую очередь на алгоритмы, да и на цифровые технологии в целом

https://theatermagazine.org/web-features/article/algorithmic-theater

Прошел год с момента, как закрыли Центр им. Мейерхольда. О том, как это было, я сделал выпуск подкаста «Против театра» летом прошлого года. Если вы так и не послушали его, самое время

https://podcast.ru/1473455023

у подкаста «Медлячок» 250 тысяч прослушиваний от 50 тысяч уникальных слушателей. жесть 🥲

https://podcast.ru/1609638812
https://podcast.ru/1609638812

в последнее время читаю тексты, которые Анна Толстова пишет в рамках проекта «Обретение места. 30 лет российского искусства в лицах» — это портреты тех, кто «работали с новой российской действительностью и советским прошлым». уже вышло девять статей, а другие будут выходить в течение года. про «Город Устинов», Тиму Радя, Марину Алексееву, «Группировку ЗИП», Янину Болдыреву и еще нескольких — уже на сайте.

https://www.kommersant.ru/theme/3458

узнал о книге The Practice of Art and AI — это документация работы более чем десятка культурных и научных институций Европы, в которых были созданы арт-проекты с использованием искусственного интеллекта. помимо списка самих работ с описаниями, есть выходные данные о деятельности институций — о воркшопах, фестивалях, резиденциях, конференциях. можно долго бродить по названиям и находить новый для себя контент!

https://ars.electronica.art/newdigitaldeal/files/2021/08/artandai.pdf

На канале «Трудное наследие | Difficult heritage» выходят статьи о различных подходах к работе со сложным прошлым, а также об инструментах проработки культурных травм методами художественных, экспозиционных и музейных проектов.

Мы собрали семь статей канала, рассказывающих о примерах такой работы:

● Джереми Деллер, «Мы здесь, потому что мы здесь» (2016)
Городская интервенция с возвращением имен погибшим в битве при Сомме во время Первой мировой войны британским солдатам. О разнице между триумфальным и траурным нарративами о прошлом.

● Кристоф Майер, «Невидимый лагерь» (2007)
Как звук помогает «услышать» сложное прошлое, когда не осталось его визуальных следов? Об аудиоинсталляции в концлагере Гузена (Австрия), работавшем с 1940 по 1945 годы.

● Джеремм Деллер, «Битва при Оргриве» (2001)
Зачем было реконструировано столкновение 1984 года между бастующими британскими шахтерами, недовольными жесткой политикой правительства Маргарет Тэтчер, с полицией.

● Поезда памяти: возвращение и работа скорби
О работе с депортационной травмой калмыков на примере ж/д путешествий в места насильственных переселений в Сибири и Центральной Азии.

● Милица Томич, «Контейнер» (2005-2008)
Как искусство становится «протезом» для отсутствующей репрезентации преступлений на севере Афганистана в 2001 году.

● Йонас Стааль, «Перераспределение токсичности» (2019)
Об инсталляции, которая обращается к теме «мусорного колониализма» — ситуации, когда отходы из развитых стран вместо утилизации направляются в менее благополучные страны.

● Против реконструкций: жертвенные сообщества и негативная групповая сплоченность
Как реконструция прошлого может не только помогать, но и вредить — взращивать чувства ненависти и мести, наносить новые и обнажать старые травмы.

→ Подписывайтесь на «Трудное наследие | Difficult heritage» и следите за новыми материалами.

рассказал онлайн-школе bang bang education, согласно каким принципам в прошлой жизни подавался на гранты, опен-коллы и резиденции. супер базовые вещи, но вдруг кому-то из вас не хватает именно такой информации

Пока бюст Нефертити, Пергамский алтарь и Розеттский камень привлекают тысячи туристов в музеи Великобритании и Германии, Египет и Турция тщетно пытаются вернуть себе эти артефакты, награбленные империями в ходе колониальных завоеваний. Дискуссии о реституции ведутся годами, но лишь малая доля древностей возвращается «домой». Европейцы уверены: нестабильные режимы не могут заботиться о ценностях и всего лишь хотят заработать денег на туристах. Так ли это?

Востоковед Дмитрий Гавричкин рассказывает, как страны региона MENA борются за драгоценные артефакты и какие отговорки придумывают европейские музеи, чтобы не возвращать объекты. Действительно ли средневосточные музеи не готовы к работе с древностями? И кто вообще может претендовать на артефакты мертвых цивилизаций?

Возвращение артефактов: как бывшие колонии борются с европейскими музеями за свое наследие

Расскажите про Perito друзьям, если то, что мы делаем, вам нравится.

вчера на двоих с @atomoflex сделали лекцию-событие для одной там горизонтальной академической тусовки

рассказывали о перфолекциях и — шире — о перформативной подачи знания. на утро после ивента понял, что это вообще мой любимый тип образовательных событий: где знание об искусстве и творческие практики даются не как оторванная от реальности констелляция культовых работ из учебников, а как жизненная органика, которую можно встроить и в свою собственную (любую) практику. если понять, как и зачем те или иные художники обращались к ней, что тем самым скрывали, а что обнажали, какие цели преследовали и так далее. да и сегодня в таком типе ориентированных на пользу лекций я просто вижу смысл. а помните, как мы ходили на лекции, типа «Театр Ромео Кастеллуччи»? я не верю, что все это было

на память — история о культовой работе из учебника) в 1999 году по приглашению Ханса Ульриха Обриста философ Бруно Латур делал реэнактмент лекции Луи Пастера 1864 года. есть видео, посмотрите

http://www.bruno-latour.fr/node/846.html