полтора-два месяца назад меня позвали в жюри московского фестиваля «Артмиграция». я люблю исследовать политически неблизкие мне вещи, поэтому согласился, тк уровень включенности как жюри достаточно опосредован и связан с необходимостью быть собой, отбирая конкретные работы на фестиваль. мне показалось, что это достаточно безопасное расстояние для участия в инициативе, к которой я имею базовый скепсис: выбирать спектакли со всей России, чтобы привезти их в Москву на фестиваль с названием «Артмиграция» — что-то здесь точно работает не так, как хотелось бы. в течение месяца я отсмотрел чуть больше 80 спектов на видео, надеясь вникнуть в то, как изнутри работают такие вещи. скажу честно, больших инсайдов или ответов на свои вопросы я не получил, но связано это, прежде всего, со структурой отбора и символическим статусом названия фестиваля. а люди, с которыми я общался в течение работы — котики, так что мой спич адресован не им, а утопической оправданности фестиваля с названием «Артмиграция» в 2021 году.
в чем, собственно, проблема?
отбор спектаклей осуществляется из единого списка поданных проектов, то есть на фестивале нет деления на жанры и формы. с одной стороны, это круто, потому что смотреть на невнятные потуги других проектов в попытке объять необъятное в жанры уже невозможно, но с другой, это ведет нас к тому, что происходит на «Артмиграции». в одном списке, из которого мне как жюри приходится выбирать, оказываются спектакли, которые существуют ну просто в разных системах координат. и я не то чтобы не знаю, как их сравнивать, но тупо не знаю, зачем это делать.
представьте, что вам надо отобрать 6 названий из 80, а в одном списке соседствуют режики, мусолящие советские и постсоветские травмы, спектакли национальных театров, кукольные спектакли для детей 3 лет (в самом их стереотипном изводе), партиципаторные иммерсивки, где нарушают зрительские границы, ну и просто десятки плохих спектаклей вперемешку с несколькими классно исследующими локальный контекст и опыт конкретных людей и места работами. но если они исследуют локальный опыт, нужно ли везти их в Москву? кому это нужно и зачем? не лучше ли нарушить эту пространственную гегемонию какой-то неожиданной конфигурацией связей, которая высветит и локальный контекст, и не будет обслуживать централизацию вокруг Москвы?
конечно, сам по себе такой разброс названий и форм вообще не плох, если критерии для выбора спектаклей найти в каком-то стороннем предмете: иметь четкий кураторский стейтмент или понимание аудитории фестиваля. тогда выбор программы осуществлялся бы по прозрачному механизму, который на уровне подачи заявки отсеивал бы одни команды и привлекал другие. но я не чувствую, что фест работает именно так.
меня, к слову, дико заинтересовали спектакли национальных театров, тк я оказался в ситуации, где неясно, как это смотреть, то есть привычные зрительские ключи не работают. это полезный опыт. но тут же возникает вопрос: мы что серьезно повезем в 2021 году спектакль национального театра на фестиваль с названием «Артмиграция» в Москву? ну такое. тогда, думал я, можно найти спектакли, которые будут существовать в той системе координат, которые соответствуют московским театрам, чтобы вещи хотя бы сочетались между собой, кристаллизуя отношения. но тогда зачем в Москву везти то, что в ней есть и так? короче, символическая нагрузка фестиваля в связи с его структурой, названием и условиями помещает меня как жюри в странное состояние, где надо изобрести критерии, необходимость изобретения которых я в принципе готов ставить под вопрос.
пару дней назад выложили результаты конкурсного отбора. там есть пара вещей, привоз которых по разным причинам кажется мне любопытным: «Пусть они всегда танцуют» (режиссер Иван Куркин) из тюменского «Космоса» и sak-sok (режиссер Нурбек Батулла) из казанского MOÑ. Еще «Корея 03» прямо странная штука, поэтому советую. но в целом мой пост был об утекающем времени и вещах, которым хорошо бы утечь вместе с ним.
http://www.artmigration.ru/uchastniki2021
в чем, собственно, проблема?
отбор спектаклей осуществляется из единого списка поданных проектов, то есть на фестивале нет деления на жанры и формы. с одной стороны, это круто, потому что смотреть на невнятные потуги других проектов в попытке объять необъятное в жанры уже невозможно, но с другой, это ведет нас к тому, что происходит на «Артмиграции». в одном списке, из которого мне как жюри приходится выбирать, оказываются спектакли, которые существуют ну просто в разных системах координат. и я не то чтобы не знаю, как их сравнивать, но тупо не знаю, зачем это делать.
представьте, что вам надо отобрать 6 названий из 80, а в одном списке соседствуют режики, мусолящие советские и постсоветские травмы, спектакли национальных театров, кукольные спектакли для детей 3 лет (в самом их стереотипном изводе), партиципаторные иммерсивки, где нарушают зрительские границы, ну и просто десятки плохих спектаклей вперемешку с несколькими классно исследующими локальный контекст и опыт конкретных людей и места работами. но если они исследуют локальный опыт, нужно ли везти их в Москву? кому это нужно и зачем? не лучше ли нарушить эту пространственную гегемонию какой-то неожиданной конфигурацией связей, которая высветит и локальный контекст, и не будет обслуживать централизацию вокруг Москвы?
конечно, сам по себе такой разброс названий и форм вообще не плох, если критерии для выбора спектаклей найти в каком-то стороннем предмете: иметь четкий кураторский стейтмент или понимание аудитории фестиваля. тогда выбор программы осуществлялся бы по прозрачному механизму, который на уровне подачи заявки отсеивал бы одни команды и привлекал другие. но я не чувствую, что фест работает именно так.
меня, к слову, дико заинтересовали спектакли национальных театров, тк я оказался в ситуации, где неясно, как это смотреть, то есть привычные зрительские ключи не работают. это полезный опыт. но тут же возникает вопрос: мы что серьезно повезем в 2021 году спектакль национального театра на фестиваль с названием «Артмиграция» в Москву? ну такое. тогда, думал я, можно найти спектакли, которые будут существовать в той системе координат, которые соответствуют московским театрам, чтобы вещи хотя бы сочетались между собой, кристаллизуя отношения. но тогда зачем в Москву везти то, что в ней есть и так? короче, символическая нагрузка фестиваля в связи с его структурой, названием и условиями помещает меня как жюри в странное состояние, где надо изобрести критерии, необходимость изобретения которых я в принципе готов ставить под вопрос.
пару дней назад выложили результаты конкурсного отбора. там есть пара вещей, привоз которых по разным причинам кажется мне любопытным: «Пусть они всегда танцуют» (режиссер Иван Куркин) из тюменского «Космоса» и sak-sok (режиссер Нурбек Батулла) из казанского MOÑ. Еще «Корея 03» прямо странная штука, поэтому советую. но в целом мой пост был об утекающем времени и вещах, которым хорошо бы утечь вместе с ним.
http://www.artmigration.ru/uchastniki2021
как я и говорил, мы с Машей Слоевой курировали сценическую презентацию сборника драматургии ШАГ-6 от Гете-института. помимо того, что я рад собравшимся вместе людям из разных городов, у нас получилось сделать то, в чем с самого начала были сомнения: удастся ли нам в прямоугольном пространстве неудобного Лендока с высоченными потолками локализовать точки, в которых будут проходить события, тем самым нарушив привычный для этого пространства способ организации зрительского внимания — прямо в сторону сцены. и еще сомнение: удастся ли нам собрать воедино все работы (три разные локации для видео и перформанс, которые идут весь вечер; читку одного из текстов, обсуждение и игру), не нарушив границы каждой из них, но создав герметичную вселенную из разнонаправленных очагов. думаю, это получилось. событие вообще вышло необязательным, что круто: кто-то ходил, рассматривая все работы, а кто-то залип в одной локации на весь вечер, то есть все были предоставлены самим себе. не знаю, нужен ли такой опыт другим, но мне всегда казалось честным не пушить других на участие, оставляя точки для входа. будем надеяться, что так и было :)
а вообще я хотел порекомендовать всем сборник ШАГ-6, который доступен только онлайн после регистрации на сайте Гете-института: https://www.goethe.de/ins/ru/ru/m/kul/sup/sch/sh6.html
а вообще я хотел порекомендовать всем сборник ШАГ-6, который доступен только онлайн после регистрации на сайте Гете-института: https://www.goethe.de/ins/ru/ru/m/kul/sup/sch/sh6.html
SCHAG6.pdf
9 MB
а в этом журнале есть вся информация о предыдущих сборниках, аннотации к пьесам, информация о переводчиках, а также интервью с драматургами 💕💕
ТЮМЕНЬ, читаю две лекции в «Космосе» через две недели — передайте тем, кому могло бы быть интересно, ну и приходите знакомиться. надеюсь, будет нормально!
1. «Современный танец как lifestyle» 13 мая в 19:30, Лекционный зал
Описание: «Серьезные хореографы все чаще присваивают себе поп-культуру, тиражируя форматы и образы глэм-вечеринок, светских показов, реклам и клипов: Сиди Ларби Шеркауи ставит для Бейонсе, а Уэйн Макгрегор для COS. По мнению Михаила Ямпольского, эта практика говорит о том, что «культура начинает эволюционировать в сторону смешения искусства с повседневностью», а «экономика … вбирать в себя, помимо искусства, моду, изысканную дорогую еду, все то, что принято называть стилем жизни — life style». Так и меняется культурное пространство в современном европейском танце, для которого «рынок престижных ценностей» становится новой площадкой для коммуникаций в искусстве».
Запись на лекцию здесь: https://docs.google.com/forms/d/e/1FAIpQLSdbAXWrbgGrCIKaLNZ4rpd4-trO5ip16-cEL1jcoA2QQl7JYw/viewform
👌🏻✌🏻👌🏻✌🏻👌🏻✌🏻👌🏻✌🏻👌🏻✌🏻👌🏻✌🏻
2. «Цифровой театр: капитализм платформ» 14 мая в 19:30, Малый зал
Описание: «В марте 2020 года, после начала первого локдауна, в определенном сегменте российского театра усилился интересен к технологиям. Многие ринулись осваивать цифровое пространство, перекладывая законы драматургии на гейм-дизайн, а режиссуру на организацию сетевых платформ. Цифровой театр, как его стали называть, был своевременен, и вокруг него быстро образовалась своя инфраструктура. Сегодня, казалось бы, все уже забыли о цифровом театре, но его инструменты никуда не делись. Так что такое цифровой театр? Зачем нужны технологические платформы в искусстве? И что нового они сообщают нам?»
Запись на лекцию здесь: https://docs.google.com/forms/d/e/1FAIpQLSft0TlXeHJw0t46iWKCXGYZINpk0MQRQ1hUlO5WIPAbZvU0pw/viewform
1. «Современный танец как lifestyle» 13 мая в 19:30, Лекционный зал
Описание: «Серьезные хореографы все чаще присваивают себе поп-культуру, тиражируя форматы и образы глэм-вечеринок, светских показов, реклам и клипов: Сиди Ларби Шеркауи ставит для Бейонсе, а Уэйн Макгрегор для COS. По мнению Михаила Ямпольского, эта практика говорит о том, что «культура начинает эволюционировать в сторону смешения искусства с повседневностью», а «экономика … вбирать в себя, помимо искусства, моду, изысканную дорогую еду, все то, что принято называть стилем жизни — life style». Так и меняется культурное пространство в современном европейском танце, для которого «рынок престижных ценностей» становится новой площадкой для коммуникаций в искусстве».
Запись на лекцию здесь: https://docs.google.com/forms/d/e/1FAIpQLSdbAXWrbgGrCIKaLNZ4rpd4-trO5ip16-cEL1jcoA2QQl7JYw/viewform
👌🏻✌🏻👌🏻✌🏻👌🏻✌🏻👌🏻✌🏻👌🏻✌🏻👌🏻✌🏻
2. «Цифровой театр: капитализм платформ» 14 мая в 19:30, Малый зал
Описание: «В марте 2020 года, после начала первого локдауна, в определенном сегменте российского театра усилился интересен к технологиям. Многие ринулись осваивать цифровое пространство, перекладывая законы драматургии на гейм-дизайн, а режиссуру на организацию сетевых платформ. Цифровой театр, как его стали называть, был своевременен, и вокруг него быстро образовалась своя инфраструктура. Сегодня, казалось бы, все уже забыли о цифровом театре, но его инструменты никуда не делись. Так что такое цифровой театр? Зачем нужны технологические платформы в искусстве? И что нового они сообщают нам?»
Запись на лекцию здесь: https://docs.google.com/forms/d/e/1FAIpQLSft0TlXeHJw0t46iWKCXGYZINpk0MQRQ1hUlO5WIPAbZvU0pw/viewform
пиши перформенс
как я и говорил, мы с Машей Слоевой курировали сценическую презентацию сборника драматургии ШАГ-6 от Гете-института. помимо того, что я рад собравшимся вместе людям из разных городов, у нас получилось сделать то, в чем с самого начала были сомнения: удастся…
чего-то задумался сегодня про «Тетрис», который мы курировали с Машей Слоевой с продюсерской защитой Насти Фалилеевой на базе Гете-института, и решил еще выложить этикетаж, который был по каждому проекту внутри формы сделан, а также планировку и время всего вечера. вообще, совместное кураторство — очевидно полезная штука, потому что финальная сборка художников разнится даже на уровне моего личного интереса к каждому. с кем-то я общаюсь, а с кем-то нет, кто-то мне близок как художник, а кто-то нет. но так как интерес и вкус в современной культуре являются оч относительными понятиями, такими базовыми формами и удается разомкнуть зону личных пристрастий. вообще, говорю какие-то очевидные вещи, но мне же надо было снабдить фото комментарием)))
ОМСК, 16-го мая в 13:00 читаю у вас в Пятом театре лекцию «Автофикшн. Как придумать себя» перед премьерой спектакля «Артем Томилов» моего одноименного друга Артема Томилова. Лекция открытая, регистрации нет, так что просто неорганизованно приходите знакомиться в небольшом тесном кругу.
Описание: «Привет, меня зовут Ваня Демидкин. Я не исследую автофикшн профессионально, но внимательно слежу за теми, кто пишет внутри этого направления и о нем, а также интегрирую автофикшн в свои проекты. Вообще, автофикшн как «реакция на усталость от закостеневшей формы романа и поиск новых, адекватных XXI веку способов рассказать о личном опыте» лежит на пересечении многих писательских стратегий. На лекции я расскажу, что такое автофикшн как литературный жанр, чем он отличается от автобиографии, мемуаров и художественной прозы, кому нужно писать о себе и что происходит, когда автофикшн проникает в перформанс и театр».
и чтобы вы понимали контекст, в котором я окажусь: после моей лекции, где я буду рассказывать, например, про No Kidding Press, вечером в театре играют спектакль с названием «ShЛЮхИ — Не оGoНЬ». вот и живите с этим знанием. жуткий пиздец:
«Женщины под скальпелем режиссера и драматурга. «Эта пьеса не про шлюх, а про огонь, — предупреждает автор и безжалостно препарирует современное женское сознание на глазах пораженной публики. Как на рентгеновском снимке он показывает все их опухоли и переломы, а скальпелем особого шергинского юмора делает разрезы в самых интимных местах» [...] В пьесе нет мужчин, лишь мужские голоса в телефонной трубке. И пять героинь — жительниц спальных районов, для которых главное развлечение — шопинг, а главная цель — устроиться так, чтобы ничего не делать, но иметь все, что необходимо для красивой жизни: «В мире столько способов зарабатывать, не работая…» Вранье, глупость, неумение отвечать за свои поступки — «джентльменский» набор современной гламурной барышни. Но при всей своей одноклеточности, страдают они по-настоящему. И по-своему, на примитивном уровне, пытаются понять: зачем мы живем? А что после?».
просто ааааааааа помогите им всем
Описание: «Привет, меня зовут Ваня Демидкин. Я не исследую автофикшн профессионально, но внимательно слежу за теми, кто пишет внутри этого направления и о нем, а также интегрирую автофикшн в свои проекты. Вообще, автофикшн как «реакция на усталость от закостеневшей формы романа и поиск новых, адекватных XXI веку способов рассказать о личном опыте» лежит на пересечении многих писательских стратегий. На лекции я расскажу, что такое автофикшн как литературный жанр, чем он отличается от автобиографии, мемуаров и художественной прозы, кому нужно писать о себе и что происходит, когда автофикшн проникает в перформанс и театр».
и чтобы вы понимали контекст, в котором я окажусь: после моей лекции, где я буду рассказывать, например, про No Kidding Press, вечером в театре играют спектакль с названием «ShЛЮхИ — Не оGoНЬ». вот и живите с этим знанием. жуткий пиздец:
«Женщины под скальпелем режиссера и драматурга. «Эта пьеса не про шлюх, а про огонь, — предупреждает автор и безжалостно препарирует современное женское сознание на глазах пораженной публики. Как на рентгеновском снимке он показывает все их опухоли и переломы, а скальпелем особого шергинского юмора делает разрезы в самых интимных местах» [...] В пьесе нет мужчин, лишь мужские голоса в телефонной трубке. И пять героинь — жительниц спальных районов, для которых главное развлечение — шопинг, а главная цель — устроиться так, чтобы ничего не делать, но иметь все, что необходимо для красивой жизни: «В мире столько способов зарабатывать, не работая…» Вранье, глупость, неумение отвечать за свои поступки — «джентльменский» набор современной гламурной барышни. Но при всей своей одноклеточности, страдают они по-настоящему. И по-своему, на примитивном уровне, пытаются понять: зачем мы живем? А что после?».
просто ааааааааа помогите им всем