Кажется, чувство вины и постоянные поиски собственных косяков — это какая-то особенная дисциплина современного материнства. Ну кто из нас не корил себя за сосиску, поданную ребенку на обед (вместе с брокколи, конечно, ведь вселенский баланс не должен нарушаться!)? Кто из нас не считал себя неудачницей за пропущенную прогулку в «любую погоду»?

Наша читательница Юлия Шульгина решила поддержать матерей, сгорающих от чувства вины за все на свете. «Я знаю, что я не Лев Толстой, но хотела бы написать вам в поддержку некоторых вещей, которые мамы себе запрещают, и за то, за что мамы себя часто ругают», — написала она в письме в редакцию. Вот ее манифест поддержки!

В материнстве сотни сложных и не очень вопросов, и да, — нам всем нужно их решать как- то, раз уж мы здесь все оказались. Но есть неочевидные вещи, за которые мамы все время себя ругают и чувствуют вину или даже стыд...

В российских соцсетях вслед за западными завирусился опрос «Отпустили бы вы партнера на похороны бывшего/бывшей?» и меня порвало на тысячу маленьких Ань. Возмутили, собственно, даже не ответы в стиле «Нет, не отпущу, зачем ему туда?», а сама постановка вопроса, потому что полномочий «не пускать» куда-то взрослого человека у партнера нет.

Когда-то я этого не понимала, парадигма «непускания» была прочно встроена в мой культурный код. А потом в 22 года мне открыли глаза самым забавным способом из всех возможных. Я пошла на вечеринку вместе со своей подругой Соней и тогдашним ухажером. Сборище было довольно формальным, рабочим даже, поэтому присутствовали люди самых разных возрастов. И один дядечка лет 70 так вдохновился атмосферой, что начал приглашать дам на вальс и танго. Он никого не хватал за неположенные места, просто довольно прилично танцевал, откланивался, а на следующем «медляке» направлялся к очередной девушке.

И вот мы сидим в нашем улу, а мой ухажер довольно громко заявляет: «Если он подойдет тебя приглашать — я не пущу!» Соня медленно к нему поворачивается, источая угрозу. Вам стоило бы познакомиться с этой девушкой, потому что у нее без сомнения самое пылкое и золотое сердце на свете, но при этом, от природы довольно зловещий bitch-face («лицо стервы» — это когда у человека как будто всегда презрительное или злое выражение физиономии — прим. ред.)! Она смотрит на моего кавалера долгим взглядом, открывает свой рот с этими недовольно опущенными уголками и говорит: «А какое право ты имеешь ее куда-то не пускать? Ты ей кто, вообще, хозяин что ли? Я тут что-то ошейника и поводка не вижу. Или ты настолько плох, что у тебя девушку может увести любой дед с пузиком и в очках?»