Мне придется об этом написать, потому что после новостей о деле Седьмой студии, похоже, кейс Вилисова - это самое интересное из того, что происходит в российском театре. И, как бы того ни хотели те критики, что терпеть его не могут, своими комментариями они действительно делают Вилисова важной фигурой. Потому что есть простое правило - то, чему вы уделяете внимание, растет. В вашей голове. Особенно быстро оно растет, если внимание негативное. Если вы прочтете комментарии под этим постом редактора Алексея Крижевского, вы увидете баги и той, и другой стороны. Читайте, только если у вас есть интерес к дрязгам в театральной тусовке. Кто не в курсе, я сейчас кратко расскажу суть. Итак, #интригинашегогородка
1. В театральном мире внезапно появляется Персонаж. Он не имеет репутации в этом мире, но имеет паблики с большим числом подписчиков и хорошо пишет о Роберте Уилсоне. Он также критикует некоторых уважаемых представителей из мира театра в своих соцсетях и делает это так, что скоро редакторы уважаемых изданий заказывают ему статьи. Upd. Статьи заказывали и раньше.
2. Уважаемые представители и их коллеги и друзья испытывают неприятные ощущения от того, что делает Персонаж. В ответ они начинают обесценивать его и говорить о том, что не стоит обращать на него внимание, что Персонаж прыщав и, возможно, психически болен.
3. Другие коллеги, не менее уважаемые, защищают Персонажа, пишут, что сам он не того, но статьи у него ого-го, что он молод, а потому надо его понять или даже перевоспитать.
Тут бы и делу конец. Но нет.
4. Персонаж, вместо того чтобы писать новые статьи или смотреть Уилсона, приходит в комментарии и начинает объяснять, что он имел в виду, когда обзывал уважаемых людей, мол, обзывал он не их, а имел в виду их как явление и т.д.
Объясняю, как надо. Этим объяснением я тоже выращиваю фигуру Вилисова в коллективном бессознательном, но мне можно. Я Вилисову обязана - он своим примером побудил меня завести этот канал и я даже изредка зарабатываю на нем.
Что же сейчас происходит? А то, что в театральную среду, наконец, пришел акционизм. Пусть неосознанный, но пришел. Московские акционисты славились своим хамством. Осмоловский дрался на философской конференции в МГУ, а Бренер напал на одну критикессу и испачкал ее лицо маркером. Вы думаете, это расценили как искусство? Нет, конечно, как хамство. Хотя были и те, кто такое поведение одобрял. Что касается срачей, то тогда соцсетей не было, оскорбляли прямо на открытиях. Приходили и чморили художников и кураторов.
Возвращаемся в наши дни. Человек Никита решает уничтожить московскую художественную сцену. За ним никого нет, кроме куратора Михаила Климина, который, как никто, чувствует русскую хтонь. Человек Никита делает артбрютовые надгробия нелюбимым представителям художественной тусовки, куда почему-то заодно попадает критик Игорь Гулин. Еще раньше он грозился взорвать Школу Родченко, один из преподавателей в сговоре со студентами пишет на него донос в органы. Человек Никита отправляется к психиатру и продолжает эксперименты над психиатром. Дальше он решает уничтожить неполюбившегося ему художника, Яна Тамковича. Он крадет его имя и копирует имидж. Буквально. Он делает себе паспорт и становится Яном Тамковичем-Фриске по документам и в соцсетях. Личный разговор реального Яна и фейкового кончается практически дракой. Но фейковый продолжает свое дело и доходит до того, что его приглашают в институции современного искусства, путая с реальным Яном. Фейковый ходит на мероприятия, подписывает документы. Сотрудники институций в шоке, когда узнают правду, пишут ему угрозы. Все это Тамкович-Фриске выкладывает тут же в соцсетях в виде скриншотов, собирает в каталог и издает - это его работа, его стратегия.
Безусловно, в мире искусства мнения разделились. Однако не было такой ситуации, чтобы мэтры собрались и решили придать остракизму юношу, который таким образом вписался в арт-систему, потому что зашел он в нее как абсолютный маргинал (поначалу только одна институция, наш #центркрасный, принимала этого Персонажа), но как гений ведения соцсетей, в основном, фейковых.
1. В театральном мире внезапно появляется Персонаж. Он не имеет репутации в этом мире, но имеет паблики с большим числом подписчиков и хорошо пишет о Роберте Уилсоне. Он также критикует некоторых уважаемых представителей из мира театра в своих соцсетях и делает это так, что скоро редакторы уважаемых изданий заказывают ему статьи. Upd. Статьи заказывали и раньше.
2. Уважаемые представители и их коллеги и друзья испытывают неприятные ощущения от того, что делает Персонаж. В ответ они начинают обесценивать его и говорить о том, что не стоит обращать на него внимание, что Персонаж прыщав и, возможно, психически болен.
3. Другие коллеги, не менее уважаемые, защищают Персонажа, пишут, что сам он не того, но статьи у него ого-го, что он молод, а потому надо его понять или даже перевоспитать.
Тут бы и делу конец. Но нет.
4. Персонаж, вместо того чтобы писать новые статьи или смотреть Уилсона, приходит в комментарии и начинает объяснять, что он имел в виду, когда обзывал уважаемых людей, мол, обзывал он не их, а имел в виду их как явление и т.д.
Объясняю, как надо. Этим объяснением я тоже выращиваю фигуру Вилисова в коллективном бессознательном, но мне можно. Я Вилисову обязана - он своим примером побудил меня завести этот канал и я даже изредка зарабатываю на нем.
Что же сейчас происходит? А то, что в театральную среду, наконец, пришел акционизм. Пусть неосознанный, но пришел. Московские акционисты славились своим хамством. Осмоловский дрался на философской конференции в МГУ, а Бренер напал на одну критикессу и испачкал ее лицо маркером. Вы думаете, это расценили как искусство? Нет, конечно, как хамство. Хотя были и те, кто такое поведение одобрял. Что касается срачей, то тогда соцсетей не было, оскорбляли прямо на открытиях. Приходили и чморили художников и кураторов.
Возвращаемся в наши дни. Человек Никита решает уничтожить московскую художественную сцену. За ним никого нет, кроме куратора Михаила Климина, который, как никто, чувствует русскую хтонь. Человек Никита делает артбрютовые надгробия нелюбимым представителям художественной тусовки, куда почему-то заодно попадает критик Игорь Гулин. Еще раньше он грозился взорвать Школу Родченко, один из преподавателей в сговоре со студентами пишет на него донос в органы. Человек Никита отправляется к психиатру и продолжает эксперименты над психиатром. Дальше он решает уничтожить неполюбившегося ему художника, Яна Тамковича. Он крадет его имя и копирует имидж. Буквально. Он делает себе паспорт и становится Яном Тамковичем-Фриске по документам и в соцсетях. Личный разговор реального Яна и фейкового кончается практически дракой. Но фейковый продолжает свое дело и доходит до того, что его приглашают в институции современного искусства, путая с реальным Яном. Фейковый ходит на мероприятия, подписывает документы. Сотрудники институций в шоке, когда узнают правду, пишут ему угрозы. Все это Тамкович-Фриске выкладывает тут же в соцсетях в виде скриншотов, собирает в каталог и издает - это его работа, его стратегия.
Безусловно, в мире искусства мнения разделились. Однако не было такой ситуации, чтобы мэтры собрались и решили придать остракизму юношу, который таким образом вписался в арт-систему, потому что зашел он в нее как абсолютный маргинал (поначалу только одна институция, наш #центркрасный, принимала этого Персонажа), но как гений ведения соцсетей, в основном, фейковых.