Наконец-то посмотрел «Макс Блэк или 62 способа подпереть голову рукой» Хайнера Геббельса. Видео сорян не могу, идите в Электротеатр вживую смотреть.
Спектакль этот — восстановленная версия геббельсовского спекта аж 1998 года, который назывался просто «Max Black» и впервые был показан в швейцарской Лозанне.
Я ничего не могу с собой поделать — меня приводит в сакральный ужас российский артист и этот текст на русском. Это мне кажется таким неуместным и провинциализирующим, что просто нет никаких сил. Понятия не имею, почему у меня возникает такое впечатление. Вероятно, потому что я русофоб. Может быть это просто колониальный синдром. Но никак фонетически/электронно не модифицированная русская речь в «европейского типа» перформансе заставляет меня чесаться и нервничать. А ещё этот актёр воспроизводит вот этот странный модус погружённого в себя учёного — такого, каким погружённого в себя учёного показывали в советских фильмах: всегда чуть сгорбленный, смотрит вниз, в моменты эврики поднимает голову и приоткрывает рот, повторяет механически одни и те же вещи. Это так стереотипно, что неприятно.
Но вообще бог с ним с актёром, он тут слава богу один и слава богу он хотя бы не забывает, что ему нужно делать в какой момент времени. Спектакль же, несмотря на то что имеет текст, скомпилированный из записных книжек четырёх философов и учёных — Поля Валери, Макса Блэка, Георга Лихтенберга и Людвига Витгенштейна — генерально строится на взаимодействии перформера с реквизитом, выворачивающимся в музыкальные декорации. Тут всё изобретательно: всякие мелкие штуки, вот например он стукает крышкой кофеварки и этот звук записывается и крутится несколько раз, так и с другими инструментами и с его речью тоже.
Спектакль безобидный абсолютно, ноль агрессии, милые картинки сумасшедшего учёночного мирка с аквариумами и всякой такой хуйнёй. То есть ты прямо смотришь и в голове держишь: ага, 1998 год, отлично вообще. Есть какие-то очень крутые штуки с пиротехникой или такой коробкой, которая под давлением выпускает круги пара/дыма, которые вылетают по прямой и растворяются.
Вообще отлично и красиво и окей. Будет в афише — идите.
Спектакль этот — восстановленная версия геббельсовского спекта аж 1998 года, который назывался просто «Max Black» и впервые был показан в швейцарской Лозанне.
Я ничего не могу с собой поделать — меня приводит в сакральный ужас российский артист и этот текст на русском. Это мне кажется таким неуместным и провинциализирующим, что просто нет никаких сил. Понятия не имею, почему у меня возникает такое впечатление. Вероятно, потому что я русофоб. Может быть это просто колониальный синдром. Но никак фонетически/электронно не модифицированная русская речь в «европейского типа» перформансе заставляет меня чесаться и нервничать. А ещё этот актёр воспроизводит вот этот странный модус погружённого в себя учёного — такого, каким погружённого в себя учёного показывали в советских фильмах: всегда чуть сгорбленный, смотрит вниз, в моменты эврики поднимает голову и приоткрывает рот, повторяет механически одни и те же вещи. Это так стереотипно, что неприятно.
Но вообще бог с ним с актёром, он тут слава богу один и слава богу он хотя бы не забывает, что ему нужно делать в какой момент времени. Спектакль же, несмотря на то что имеет текст, скомпилированный из записных книжек четырёх философов и учёных — Поля Валери, Макса Блэка, Георга Лихтенберга и Людвига Витгенштейна — генерально строится на взаимодействии перформера с реквизитом, выворачивающимся в музыкальные декорации. Тут всё изобретательно: всякие мелкие штуки, вот например он стукает крышкой кофеварки и этот звук записывается и крутится несколько раз, так и с другими инструментами и с его речью тоже.
Спектакль безобидный абсолютно, ноль агрессии, милые картинки сумасшедшего учёночного мирка с аквариумами и всякой такой хуйнёй. То есть ты прямо смотришь и в голове держишь: ага, 1998 год, отлично вообще. Есть какие-то очень крутые штуки с пиротехникой или такой коробкой, которая под давлением выпускает круги пара/дыма, которые вылетают по прямой и растворяются.
Вообще отлично и красиво и окей. Будет в афише — идите.
Четыре часа с двумя антрактами я вчера высидел на новом «Гамлете» петербургского режиссёра Юрия Бутусова. Не могу описать свою генеральную эмоцию иначе как деликатное недоумение.
Начнём с того, что в спектакле ничего не происходит. То есть совсем ничего не происходит в этом спектакле. Ну то есть тут актёры несколько раз пляшут под заливистый бит из начала двухтысячных на залитой красным светом сцене, а в остальное время они декламируют текст — в основном находясь в одной и той же позиции по 10-20 минут. Есть роли, которые исполняются истерически. Это не вызывает чувства стыда, но и не ангажирует внимание. Ещё они два раза выносят чёрные доски и застилают ими сцену — это вероятно должно было выглядеть как ритуал, но выглядит как потеря времени.
На сайте театра зачем-то особо подчёркивается, что роль Гамлета исполняет девушка (Офелию — мужчина, но сделано это так невыразительно, что наверняка режиссёр просто запереживал отсылок к гомосексуальности). Я не понимал, зачем это надо подчёркивать, пока в первом антракте зрительница сзади меня не спросила своего спутника: «а зачем это сделано так что вот баба вместо мужика и мужик вместо бабы?» Вероятно, для этой культурной вселенной кросс-кастинг до сих пор предмет для обсуждения и внимания. Радует, что есть в России люди, готовые удивляться, это всегда приятно.
Если бы мне потребовалось охарактеризовать этот спектакль одним словом, я бы выбрал слово «никакой». А ведь есть люди, которые по режиссуре этого спекта пишут курсовые! Мне кажется, в дохлой копчёной свинье больше режиссуры, чем в «Гамлете» Бутусова.
Совершенно не стоило бы писать этот пост и вообще ходить в Ленсовет на это, если бы меня не спрашивали так часто «а ты принципиально не смотришь Бутусова или как?» — ну то есть существует какая-то база любителей этого режиссера, причём совсем молодых, плюс для питерской театральной тусовки он какая-то прямо фигура. И я всегда удивлялся на такие вопросы, потому что ну не спрашивают же меня всерьёз а чё я не хожу на спектакли Марка Захарова или там Михаила Ширвиндта. Вот на фоне этого диссонанса интереса к Бутусову некоторой референтной группы и абсолютно никакого спектакля и формируется моё недоумение. Мало ли уёбищного театра в мире — да ужрись хоть за глаза, но как такое могло выйти из под руки известного человека в Петербурге в 2018 году — у меня аж дыхание перехватывает от непонимания.
Причём самое ужасное, что это не стыдно и не плохо, это очень крепко склеено и скроено, актёры читают всё как надо, свет какой-то даже симпатичный, но если бы это было русско-драматически ужасно, то ещё можно было за что-то уцепиться глазами, но в этом спекте нет вообще никакой амбиции, а если она есть, то она мне непонятна. В итоге ты сидишь четыре часа и нет какой-то адовой скуки или мучения, но есть только большая неловкость от непонимания, а зачем вот это вообще всё.
Начнём с того, что в спектакле ничего не происходит. То есть совсем ничего не происходит в этом спектакле. Ну то есть тут актёры несколько раз пляшут под заливистый бит из начала двухтысячных на залитой красным светом сцене, а в остальное время они декламируют текст — в основном находясь в одной и той же позиции по 10-20 минут. Есть роли, которые исполняются истерически. Это не вызывает чувства стыда, но и не ангажирует внимание. Ещё они два раза выносят чёрные доски и застилают ими сцену — это вероятно должно было выглядеть как ритуал, но выглядит как потеря времени.
На сайте театра зачем-то особо подчёркивается, что роль Гамлета исполняет девушка (Офелию — мужчина, но сделано это так невыразительно, что наверняка режиссёр просто запереживал отсылок к гомосексуальности). Я не понимал, зачем это надо подчёркивать, пока в первом антракте зрительница сзади меня не спросила своего спутника: «а зачем это сделано так что вот баба вместо мужика и мужик вместо бабы?» Вероятно, для этой культурной вселенной кросс-кастинг до сих пор предмет для обсуждения и внимания. Радует, что есть в России люди, готовые удивляться, это всегда приятно.
Если бы мне потребовалось охарактеризовать этот спектакль одним словом, я бы выбрал слово «никакой». А ведь есть люди, которые по режиссуре этого спекта пишут курсовые! Мне кажется, в дохлой копчёной свинье больше режиссуры, чем в «Гамлете» Бутусова.
Совершенно не стоило бы писать этот пост и вообще ходить в Ленсовет на это, если бы меня не спрашивали так часто «а ты принципиально не смотришь Бутусова или как?» — ну то есть существует какая-то база любителей этого режиссера, причём совсем молодых, плюс для питерской театральной тусовки он какая-то прямо фигура. И я всегда удивлялся на такие вопросы, потому что ну не спрашивают же меня всерьёз а чё я не хожу на спектакли Марка Захарова или там Михаила Ширвиндта. Вот на фоне этого диссонанса интереса к Бутусову некоторой референтной группы и абсолютно никакого спектакля и формируется моё недоумение. Мало ли уёбищного театра в мире — да ужрись хоть за глаза, но как такое могло выйти из под руки известного человека в Петербурге в 2018 году — у меня аж дыхание перехватывает от непонимания.
Причём самое ужасное, что это не стыдно и не плохо, это очень крепко склеено и скроено, актёры читают всё как надо, свет какой-то даже симпатичный, но если бы это было русско-драматически ужасно, то ещё можно было за что-то уцепиться глазами, но в этом спекте нет вообще никакой амбиции, а если она есть, то она мне непонятна. В итоге ты сидишь четыре часа и нет какой-то адовой скуки или мучения, но есть только большая неловкость от непонимания, а зачем вот это вообще всё.
Ещё про два спекта скопом, открытка ростовчанам и петербуржцам. Позавчера смотрели на видео «Чёрную икру» из Театра 18+ и ходили в Театр поколений на «Конец героя».
«Чёрную икру» поставила Оксана Зиброва по пьесе Сергея Медведева. Я когда в начале февраля в Ростов летал, видел там Медведева — на меня ураганом любви напала его жена Юлия Быкова. Она не верила, что скандальный критик вилисов, который «всех рвёт в фейсбуке», выглядит как карикатурный пидор и вообще весь такой нежный, поэтому всё допрашивала Муравицкого, правда ли это вилисов к ним в Ростов прилетел, а не его клон. Мы выяснили, что правда, и тогда она сказала, чтобы я посмотрел спектакль по пьесе её мужа. Вот я и посмотрел.
Это довольно смешно вообще — такую новогоднюю комедию поставили как комикс, причем с окарикатуренной формальной манерой игры, чему я всё ещё удивляюсь применительно к тамошним актёрам. Мы даже смеялись натурально в нескольких местах. Короче ростовчане кто увидит — бегите. Скрины выше — оттуда, довольно забавно художественно всё оформлено, такой ростовский аналог Вегарда Винге.
«Конец героя» поставили Данила Корогодский, Эберхард Кёлер и наш славный дружочек Артём Томилов, который ко всему прочему ещё и написал, собственно, эту пьесу и исполнил главную роль. По-моему это всё идеально сложилось — не думаю, что лучше него это кто-то мог бы сыграть.
Спект, если совсем коротко, про такого лузера 21-го века, только у которого парадоксально имеются большие способности к авторефлексии. Там разрабатывается вся вот эта тривиальная тематика про жена/начальник/работа/тёща, но всё даже на уровне текста сделано с таким не то чтобы даже вкусом, а вообще с неконвенциональной оптикой для таких штук, что смотрится и слушается просто отлично. Вообще этот спект он как-то так странно сбоку ото всего — то есть он не модный европейского типа, но и в нём нет вот этой русской драмы или чего-то типа, то есть он современный без апломба и даже визуально.
Единственные вопросы — к вольготной работе с музыкой и времени действия. В конце ещё смешная сценка, как Томилов с Медведевой (победительница в номинации самый сексуальный голос Петербурга) сидят и воспроизводят реакцию «типичного зрителя»: «да, разучились делать нормально; современное искусство называется» — вот это вот всё, зрители узнавали себя и страшно хохотали. Короче, петербуржцы тоже увидите — бегите.
«Чёрную икру» поставила Оксана Зиброва по пьесе Сергея Медведева. Я когда в начале февраля в Ростов летал, видел там Медведева — на меня ураганом любви напала его жена Юлия Быкова. Она не верила, что скандальный критик вилисов, который «всех рвёт в фейсбуке», выглядит как карикатурный пидор и вообще весь такой нежный, поэтому всё допрашивала Муравицкого, правда ли это вилисов к ним в Ростов прилетел, а не его клон. Мы выяснили, что правда, и тогда она сказала, чтобы я посмотрел спектакль по пьесе её мужа. Вот я и посмотрел.
Это довольно смешно вообще — такую новогоднюю комедию поставили как комикс, причем с окарикатуренной формальной манерой игры, чему я всё ещё удивляюсь применительно к тамошним актёрам. Мы даже смеялись натурально в нескольких местах. Короче ростовчане кто увидит — бегите. Скрины выше — оттуда, довольно забавно художественно всё оформлено, такой ростовский аналог Вегарда Винге.
«Конец героя» поставили Данила Корогодский, Эберхард Кёлер и наш славный дружочек Артём Томилов, который ко всему прочему ещё и написал, собственно, эту пьесу и исполнил главную роль. По-моему это всё идеально сложилось — не думаю, что лучше него это кто-то мог бы сыграть.
Спект, если совсем коротко, про такого лузера 21-го века, только у которого парадоксально имеются большие способности к авторефлексии. Там разрабатывается вся вот эта тривиальная тематика про жена/начальник/работа/тёща, но всё даже на уровне текста сделано с таким не то чтобы даже вкусом, а вообще с неконвенциональной оптикой для таких штук, что смотрится и слушается просто отлично. Вообще этот спект он как-то так странно сбоку ото всего — то есть он не модный европейского типа, но и в нём нет вот этой русской драмы или чего-то типа, то есть он современный без апломба и даже визуально.
Единственные вопросы — к вольготной работе с музыкой и времени действия. В конце ещё смешная сценка, как Томилов с Медведевой (победительница в номинации самый сексуальный голос Петербурга) сидят и воспроизводят реакцию «типичного зрителя»: «да, разучились делать нормально; современное искусство называется» — вот это вот всё, зрители узнавали себя и страшно хохотали. Короче, петербуржцы тоже увидите — бегите.