Пришёл на "Ахматову..." с Демидовой в Г-центр. Пока самое щемящее чувство вызывают два экрана перед сценой, чтобы напоминать текст.

Уважаемые товарищи, я к большому посту про «Золотого осла» Бориса Юхананова буду подступаться потихоньку, а пока вот первый шажочек.

Уже все в фейсбуке видели пост Игоря Гулина — он сходил на третий, кажется, день модулей, и написал пост в том духе, что это страшно гнусное культурное явление, что это путинизм в творческой интеллигенции процветает етс етс. Пост вот по ссылке — https://www.facebook.com/igor.gulin.9/posts/10209077587290744 — там 400+ комментариев, я их все честно прочитал, а также второй пост Гулина в его профиле и — там тоже комменты, + пост Федяниной ему в ответку.

Я к Гулину отношусь предельно хорошо, и даже не потому что они с Катей Морозовой почти два года назад взяли мой текст к себе в литературный журнал «Носорог», чем я до сих пор ностальгически горжусь. И сразу же, как этот пост увидел, я хотел его сюда запостить, хотя не согласен с ним вообще. Но забыл, потом не успел, а потом там такая дискуссия мощная развернулась и теперь уж все видели. Мне что кажется важным на бегу сказать. Этот пост меня озадачивает не тем даже, что Гулин не в курсе контекста/рамки, как он сам сформулировал, а тем, что он воспроизводит распространённую проблему, когда критики не учитывают собственный, извините, психотип или темперамент, когда что-то ругают. Потому что мне думается, что перед тем, как перейти вот к этому мощному потоку извлечения смыслов, который там в комментах при участии Бориса Нелепо осуществился, должна быть какая-то предварительная стадия входа в произведение и она работает за счёт того, что эмоциональная эстетика произведения укладывается в твою психологическую натуру. Игорь Гулин производит впечатление доброго человека, у него доброе лицо и добрые глаза. Я сомневаюсь, что Гулину знакома функция получения удовольствия от наблюдения [искусственного] унижения других, у таких людей это вызывает просто недоумение. В них нет вот этой, извините за вульгарность, бесятинки, на которой эмоционально в основном работает шоу Юхананова. Я не готов утверждать, хорошо это или плохо, мне лично пока кажется, что это просто разность темпераментов и Гулин не въехал в тот модус комического (довольно кстати конвенциональный) и эпического, который Юхананов в «Золотом осле» педалирует.

Но пост Гулина очень-очень важен тем, что это пост литературного критика про театр — пусть и такой категоричный и на бегу. И отсюда я хочу сказать про другой ужас — значительно более ужасный — который уже непосредственно из театрального мира следует.

Там в комментах к его посту есть реакция всеми в(н)ами уважаемой Марины Давыдовой, а потом и Ольга Федянина наебашила отдельный пост. Вот я даже опущу претензии к интонации главной тётки, отвечающей за весь театр, с которой Марина Давыдова обычно через губу пишет, вульгарность — личная беда каждого. Но смысл реакций заключается в том, что вы сначала Фишер-Лихте почитайте, а потом свои рыла, значит, в наш сверкающий мир театра суйте. Это вот этот ужасающий постсоветский тип сельского снобизма, который хочется вытравлять напалмом. Есть уникальный кейс — отличный литературный критик в кои-то веки сходил в современный театр и написал про него для своей аудитории. И Давыдова буквально пишет: не разбираетесь — поменьше ходите в театр. Поменьше ходите в театр! И эти же люди потом пускают сопли на тему то одного, то двух процентов населения. Это та же самая лоховская поза, с которой одиозный Должанский увещевал зрительницу на Кеерсмакер, которая задала «глупый вопрос».

Я удивляюсь, как эти люди любят каких-нибудь Римини Протоколл — подозреваю, что они это любят чисто как аттракцион, потому что невозможно же такое двоемыслие: вы чтите феномен, который весь про это — про прозрачность, про выход за границы, про междисциплинарность, про открытый диалог, а вместе с этим вы чувакам в фейсбуке пишете про калашный ряд. Вот уж насколько я, вилисов, ебал в рот коммуникацию как таковую — предельно удобно чувствую себя в телеграме, где можно написать что хочется и никакая сволочь не полезет со своей ебучей обратной связью — но даже я осознаю губительность такого подхода, который демонстрируют эти возрастные товарищи.

Не говоря уже о том, что и в посте Федяниной, и у других комментаторов буквальной цитатой проговаривается мысль: «ну вообще у нас сейчас театр перетряхивают, поэтому мы немножко нервные, так что блять уважайте нашу нервность». Да идите вы нахуй просто, ебанутые, ебанутые, ебанутые. Извините!

аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа (очередные козни либералов)

Событие поразительное: я вчера был на спектакле Серебренникова «Ахматова. Поэма без героя», который, как все знают, выстроен вокруг Аллы Демидовой. У меня период истерической любви к ней был года полтора назад, теперь уже не так, но всё-таки главным образом и в первую очередь хочется сказать про неё — это, кажется, единственный тип (хотя, не разбираясь в актёрах, я не уверен, что это тип, а не исключение) актёра, имеющий право на существование — актёр такого рода, который не только про душу думает, но и про мозги, а на склоне лет не скатывается в бурляевщину и не обмазывается тихонько ностальгией по своим советским ролям, а находит себя в современном искусстве.

Серебренников в этом спектакле, как Печейкин мне рассказал, свою роль скромно обозначал как «художник-оформитель», и хотя Валере кажется, что оформил он всё как надо, присутствие режиссёра тут действительно чисто декоративное. Кстати, на сайте в описании спектакля в кач-ве режиссёра указаны и Серебренников, и Демидова.

Я не знаю, насколько это вообще окей, но этот спектакль целиком держится на Демидовой, на её каком-то успокаивающемся трепете и риторической мощи. Всё, что кроме Демидовой в спектакле есть, — если не вульгарно, то беспомощно. Вообще кажется, что лучше бы Серебренников был плохим художником, чем таким, какой он есть — крепко симпатичным. Вот эти вариации на чёрный свет, острые кокошники, светящиеся буквы — вся художественная работа Серебренникова во всех его спектаклях, где он заявлен как художник, сделана целиком из общих мест, и тут то же самое. В принципе появление двух арф на сцене — да ещё таких резных, с какими-то стразами на корпусе, — это всё, что про художника Кирилла Серебренникова следует знать. Арфы, блять, на сцене в поэтическом спектакле. И, конечно, целлофановый снежок.

Меня периодически настигает ужас, когда я вспоминаю, что у Аллы Демидовой не сложился спектакль с Уилсоном в начале 2000-х. Они встречались в штатах и решили делать спектакль по «Запискам сумасшедшего» Гоголя. Демидова, кстати, именно Серебренникова выбрала в качестве ассистента Уилсону. Но потом она заболела и проект развалился. Я думаю, что несостоявшийся спектакль Уилсона с Демидовой — это чудовищная потеря для современного театра, одна из самых ужасных.

И вот в связи с этим, конечно, думается, что Демидову надо окружать пустотой и укутывать светом-звуком, а не заваливать сцену декором, лестницами, зеркалами и прочей хуетой. Работа со звуком/музыкой в этом спекте просто ужасающая — они, в основном, тихо подводятся под реплики Демидовой, как это обычно делают в документальных фильмах на телеканале Культура. Я не понимаю, почему это так надо было сделать.

Спектакль однозначно не производит впечатления разочарования, потому что то, ради чего он сделан — актриса Демидова — в нём существует насколько это возможно хорошо. Но точно остаётся впечатление упущенных возможностей, потому что вот таким конвенциональным способом с Демидовой распорядиться — сделать ожидаемо тревожный лиричный спектакль в чёрном цвете — ну блять, ну это надо было постараться.

Комическим совершенно образом оказался вчера на репетиции нового спектакля Андрея Могучего «Три толстяка». Вчера утром ещё в поезде увидел репост Арсеняна с постом девушки из БДТ, в котором она разыскивала волонтёров для вечерне-ночных репетиций по прописыванию света. Я, конечно, тут же руки в ноги и написал. В первом же сообщении пишу, зная отношения Могучего к прессе: «я вообще критик, но мне страшно интересно». Девушка Дарья (вживую оказавшаяся максимально приятной, кстати) дала добро, а я не будь дурак ещё и милого дружочка и подруженьку прихватил с собой.

Мы пришли и сели, на сцене пока дорабатывали актёры, которые до восьми репают. Прошло полчаса, вижу — в зал забегает одна из главных хейтерш вилисова Сашенька Воробьёва, которая работает в БДТ и ведёт такой телеграм-канал про театр, в котором пишет, что вот сходила куда-то и скоро напишет про это, но в итоге ни про что не пишет 😰 😰 😰 — причем скорее всего дальнейшие события с нею никак не связаны, просто занятно. Так вот — подходит к нам с дружочками Дарья и говорит: мне уже только ленивый не сказал, что я притащила на закрытое мероприятие критика; щас придется спрашивать Могучего и получать пизды. Я говорю, мол, я ж вас сразу заалармил, не имел интенции никого объёбывать. Зная, опять же, пунктик Могучего на секретности, ваш вилисов пообещал молчать. Но Дарья пошла всё-таки к АМ, и между ними, наверняка, состоялся следующий диалог:

— Андрей Анатолич, к нам тут случайно главный театральный блогер россии попал, будем выгонять?
— вилисов что ли? вилисова уважаю, пускай сидит.

Я почему так подробно это описываю — потому что из уважения к этому конкретному театру и любви к Могучему не буду ничего про репетицию писать. Да и ничего существенного за три часа увидеть не удалось, они медленно выставляли свет. Мы с дружочками не пригодились, зато Алина примерила шубу.

Прямо перед нами стоял ноутбук с подключённым HDD, на который писалось видео репетиции. Вот если бы ваш вилисов хорошо бы выполнял свою работу, то он бы схватил жесткач и убежал бы. Но ваш вилисов, как видите, плохо выполняет свою работу. Так что извините.

А вот скандала хотите? Всё собирался писать пост про PERVERSEX Валеры Печейкина, а тут он делится охуением вчера: товарищ, который сделал аранжировку «танца феи драже» из Щелкунчика Чайковского и разрешил им использовать в видео, вдруг после показа затребовал у Валеры удалить видео с его кавером отовсюду и больще нигде не использовать и имя его не упоминать, а точнее «ни одно из имён». Товарища зовут Юрий Лобиков, а также зовут Георгий Закревский. У талантливого человека, как известно, должно быть несколько имён. Я про него ничего не знаю, но вот Валера специально подчёркивает, что он ученик Серебренникова, как будто среди творческой молодёжи не может быть мудаков. Вот дружочку показалось, что голые мужики с хуями, как бы являющиеся метафорой гомосексуалов, — это ту мач.

А про само видео вот чего. Критикесса Тараканова шла по улице и утверждала, что это очень укладывается в мою претензию к репрессивному языку умолчания, которую я предъявлял к Г-центру и Серебренникову. Я лично не понимаю, как это укладывается, раз тут вещи называются прямо своими именами, ну бог с ними. У представителей фонда Бёлля, которые эту штуку поддержали, в начале тоже возник вопрос — не является ли некоторая карикатурность в изображении гомосексуалов, которая в фильме применяется, ещё большей стигматизацией. Печейкин, отвечая, эффектно вырулил в том смысле, что искусство пользуется стигмой, чтоб её преодолеть, но зная, что Валера риторический спекулянт, я думаю, что он родил эту формулу на ходу и потом был доволен собой.

Проект по форме представляет собой 45-минутное видео, сделанное в формате видеоблога, правда в большом количестве мест из этого формата вываливающееся в сценический нарратив. Видео основано на письме Ника Полякова к психиатру Бехтереву, в котором он подробно описывает свою гомосексуальную жизнь в социальных и интимных деталях. У Печейкина и команды была ранняя версия этого проекта в форме, собственно, эскиза спектакля, но Валере в итоге не захотелось делать спектакль, и я думаю что очень правильно.

Видео в целом очень весёлое, ну такое конвенционально-весёлое, с драматическим развитием и условно мощным финалом в конце. Бессмысленно рассуждать на тему, что с этим документом можно было поработать значительно мощней, вот Тараканова ругалась, что почти никакой работы с документом не видно. Но Печейкин прямо говорит в конце, что их прагматическая задача после премьеры видео — тупо увеличивать количество людей, которые это посмотрят. А выбранная масскультная форма, конечно, этому только поспособствует.

Не знаю, как об этом сказать, но ваш вилисов вчера попал в первый ряд мариинки-2 по подаренному билету: наш с вами тутошний читатель Алексей Соломатов вот решил чего-то вдруг я не знаю. Наверное, у него маленькая нефтяная вышка во дворе. Все уже успели пошутить про то, что на три миллиона от ТАСС вилисов и сам бы мог купить билет, так что не утруждайтесь шутками. Но вообще фантастика, надеюсь из меня «центр э» не придет ночью эти деньги выбивать.

Ходил я на «Саломею», которую Марат Гацалов тут поставил в феврале 2017 года. Мне Катерина Бабурина, спец в опере, доложила, что спект для мариинки хороший, а по злободневности и вообще выдающийся. Я вот злободневности не увидел, потому что, очевидно, в опере не разбираюсь, поэтому буду про внешний театральный язык рассказывать.

Значит декор предельно простой и внушительный — на сцене в начале одна буква С, сложенная из боксов, у которых фронтальная стенка то прозрачная, то непрозрачная (как это сделано?), потом к ней монументально подкатываются буквы О и Н, получается, соответственно, СОН. Потом ближе к концу их соединяют, так что слово исчезает, а потом в конце опять разъединяют. И вот, сон, значит — чего сон, бог его знает. Исполнители в очень качественных костюмах, большей частью белого цвета, но есть также красные и черные. Все в белых париках, кроме пророка.

В принципе спектакль красивый, но это потому что он склеен целиком из общих мест — простые выразительные цвета и монументальные формы. И потом — вся эта эстетика насквозь кастеллуччиевская, настолько что даже неловко как-то. Больше всего похоже на его постановку «Моисея и Арона».

Особенно меня поразил свет — вот чисто ради этого света на белые силуэты среди абсолютно чёрной глубокой сцены стоит на спектакль ходить.

В остальном же плотность событий минимальная, действия исполнителей минимальные и сводятся к жестам и перебеганию с места на место. Дурновкусная традиция оперной актёрской взбалмошности тут в куче мест проявляется, например в сцене с евреями.

Короче, красивый европейский спектакль, сходить стоит разочек.

согласен……….

Милые, а вот экстренный рекомендательный пост в жанре «куда сходить московской буржуазии». 29-го декабря в Театре.док будут показывать спектакль «Подельники», который также называется «Болотное дело — 2». Сразу к главному: в спектакле, помимо двух актрис дока, заняты, собственно, два отсидевших болотника, которые говорят тексты от себя — Алексей Полихович и Андрей Барабанов. Видеть не-актёров, тем более такого плана, в спектакле — зрелище страшно напряжённое и местами даже некомфортное, но в хорошем-сложном смысле. Кроме того, там предельно мощные документы — их рассказы о тюремном быте, они вообще не укладываются в конвенциональную интонацию «баек с зоны», это что-то действительно свежее. Я был на премьере ещё 31 октября и уже не помню, писал пост или не писал, но сейчас вас всех просто призываю купить билет — всего 700 рублей. Наверное есть и френдли-тикеты, кто знает у кого спрашивать — тот знает.
http://teatrdoc.ru/events.php?id=223