Немирович и Данченко
1.57K subscribers
572 photos
83 videos
4 files
239 links
Театр и околотеатр. Это имеет отношение к Дионису.



По всем вопросам https://t.me/EZaytsev
Download Telegram
Завтра начнут показывать многострадальную «Матильду». Еще до всего кипиша собирался её смотреть. Причина – Ларс Айдингер. Самый мощный театральный артист в Германии, а может не только в Германии.
Вот так Айдингер играет Гамлета
Айдингер не тот артист, который что-то хорошо показывает или куда-то там вживается. Он вырабатывает физически ощутимую энергию; он не транслирует - «с оригинальной подачей» - смыслы, образы и идеи литературной основы, которую он играет, но генерирует нечто новое. Скажем, его Гамлет страдает синдромом Туретта.
В немецком театре после «эпического театра» Брехта не может идти речи ни о какой «четвертой стене», как бы разделяющей зрителей и артистов. В Германии артист всегда направлен «в зал»; артист взаимодействует со зрителем; артист реагирует на реакцию зала.
Я был свидетелем того, как берлинские дамы, чем-то оскорблённые и возмущенные, с шумом уходят с «Гамлета». В это время на сцене по тексту Гамлету говорят: «Это дерьмовая ситуация» (да, там был вот такой перевод Шекспира). Гамлет-Айдингер реагирует мгновенно (указывая на уходящих): «Нет. Вот ЭТО дерьмовая ситуация»!
Другой случай на том же спектакле. Рассказывает сам Айдингер: «В той сцене на мне было женское кружевное белье. Когда эти девушки поднялись со своих мест, я спросил их со сцены, почему они уходят. Одна ответила: «Дерьмо это все!» Тогда я побежал за ними и спросил, что они имеют в виду. Мне правда было интересно, почему они считают спектакль дерьмом. Когда я вернулся на сцену, я передал наш разговор зрителям».
«Я не первый, кто сравнивает актерскую игру с сексом. Когда я сплю с женщиной, я не знаю, что она ощущает, но я чувствую, возбуждаю я ее или нет. Так и с публикой. Я чувствую, слушают ли меня люди или отвлекаются. Во время игры я борюсь за то, чтобы их удовлетворить и при этом самому испытать желание. Я делаю что-то и вижу, что это вызывает реакцию. <…> Аплодисменты, могу при этом заверить, меня нисколько не интересуют. Меня интересует тот момент, когда я чувствую, что люди меня слушают <…> Аплодисменты в конце спектакля для меня то же самое, как если бы кто-то вдруг включил свет и начал хлопать в тот момент, когда я сплю с женщиной». Ларс Айдингер
Латвийский национальный театр любит Кирилла Серебренникова. Это после спектакля "Ближний город" в Москве
Рубрика «КиноТеатр»

Пошел смотреть «Оптимистическую трагедию» Рыжакова в Александринку - отмена. С горя пошёл на «Матильду». Дичь, конечно, но есть шикарное камео Евгения Миронова
В Мариинке Василий Бархатов возобновил оперу «Бенвенуто Челлини» со Шнуровым в роли старого Челлини. Роль разговорная, не подумайте. Шнуров, с его размашистой, жирной, нарочитой манерой игры, настоящая находка для оперного искусства.
«Ближний город». Латвийский национальный театр (Рига). Режиссёр Кирилл Серебренников
Спектакль про секс-туризм в глубины подсознания, сложный замес мизогинии и нежной любви к женщине. Оригинальную пьесу (там про скандинавов, даже Карлсон был) переписали. Остались обезличенные «здесь» и «там» - они не противопоставляются, ужас шевелится и «здесь», и «там» - и две сюжетные линии: многодетная мать ездит «туда» к проституту, а маньяк, в сознании которого связаны клитор и Америка, потому что они правят миром, изобретательно мучает жертву. В конце всё будет хорошо. Или не будет. Ответов нет, да и не нужны они. Сиди, примеряй на себя, ужасайся. Декорации больнично-белого цвета, и от того всё, что в них происходит, пугает еще сильнее. Из сценографии белое окно и белый матрас. Спектакль визуально силен, местами. А вообще такая компиляция Серебренникова из Серебренникова середины нулевых. Его же «Маленькие трагедии» гораздо более прорывные.
Список дел на каникулы в Петербурге:
1. Вынести Зенит
2. Вынести мусор
3. Купить билеты на декабрьские спектакли Могучего в БДТ
COMPLETED: 3/3
Куда податься театралу в Петербурге в 2017 году? Ленсовета? БДТ? Александринка? В бар, конечно же!
«С Чарльзом Буковски за барной стойкой», Pop-up театр, Санкт-Петербург, спектакль Семёна Александрова.
Приходишь в бар. Симпатичный, надо сказать, бар на Рубинштейна. Бармен выдает тебе наушники с плеером и стакан пива. Следующие 50 минут ты, глядя на завсегдатаев бара, слушаешь, начитанные монотонно, автобиографичные истории разной степени банальности. Истории о том, что сначала Буковски был молодым, бедным и иногда весёлым, а потом старым, не очень бедным и не очень весёлым. Спектакулярности во всём этом не больше, чем в разговоре с попутчиком в поезде или в перепалке с таксистом. К концу ты, конечно, входишь в некое медитативное состояние, но, скорее всего, это действует алкоголь.