Театр и академия

Началась осень, и нужно срочно описать те пару художественных вещей, которые были для меня важны в предыдущем сезоне!

Самым главным, пожалуй, для меня были прогулки, организованные итальянской командой Stalker и Лабораториями Обервилье. Les Labos вообще - одно из любимых моих мест в Иль-де-Франсе, немного за территорией самого Парижа, куда я моталась весной раза два в неделю, потому что там просто совершенно мои люди и место! Там открытая кухня, там в дворе печь, и можно приходить учиться печь хлеб, там начатый когда-то художницей сад на месте бывшей парковки, шикарный стол во дворе, за которым можно обсуждать все проекты, своя коллекция книг по театру и перформансу, небольшой бар, театральный зал, и междисцплинарная команда - от актеров до поэтов, самых разные художники здесь показывают свои работы и приходят участвовать в проектах других. Завтра будет первый сбор в новом году - и первая Mosaïque des Lexiques, где артисты показывают какие-то мини-работы и перезнакамливаются, а потом просто танцы-вино. Так что кто в Париже - айда.

А что же делали Сталкер? В мае они открывали запись в Школу кочевой урбанистики (Ecole d’urbanisme nomade). И 10 дней группа в плавающем составе 15-20 человек ходила по району Сен-Сен-Дени, т.е. по пригородам Обервилье и Сен-Дени, исследовала самые разные тропы, чтобы прочувствовать место и обнаружить или не обнаружить отзвуки колонизации, ибо поводом стал день памяти жертв колониального рабства. Какого-то специального и продуманного плана не было, но комом добавлялись идеи, куда надо дойти, и часто ходили мы дольше, чем было прописано по плану - что во Франции редкость! Сквозной оптикой прогулок стал вопрос, насколько пространство открыто, насколько оно принимает или отвергает… Мы увидели каменные столбики разной высоты, поставленные явно для того, чтобы там не разбивали палатки - и даже перекопанную землю - с той же целью, и даже валуны! А с другой стороны, были палатки на территории, куда по идее вообще нельзя заходить, ибо территория эта принадлежит военным, была семья румын около моста, палатку которых мы еле приметили, такая там была мимикрия с зеленью вокруг, и были, конечно, сквоты. Сквоты очень разные - от сквотов, где обитают художники, и в них царит такой почти хипстерский дух, до сквотов, где живут многочисленные семьи мигрантов из Африки и Сирии, и если один такой - Шеффер, можно назвать образцовым, с невероятной самоорганизацией, с продуманными и построенными бараками-ячейками для каждой семьи, чистой территорией душа, кухни, расписанием языковых занятий и еженедельными собраниями, то другой - коллектив La Seine - показывал, каким тяжелым может быть быт беженца, хотя ребята там казались дружелюбными, говорил за всех только один лидер, который давно в этом сквоте уже не живет, и от нас почему-то ждали только писем в поддержку и свидетельств, что так жить нельзя, хотя снимать при этом что либо там запретили. Многие беженцы возмущались неравенством в связи с тем приемом, какой оказывали украинцам…

А еще была мастерская скульптора, который давно самовольно занял пространство в поле, и превратил его в свою мастерскую и скоро должен открыть вход для посетителей, были совместные огороды - фишка большого Парижа вообще, когда соседи выращивают овощи на совместной территории, - был клуб-бар, так и хочется сказать «на районе», во дворе большого дома, открытый местными парнями, чтобы соседи общались друг с другом, и были крыши Maladrerie, архитектурного образца социального жилья, построенного Рене Гайусте, где бетон соседствует с зеленью, даже если ты не первом этаже.

В нашей группе были художники, люди из мира академии - преподаватели студенты, фотографы и просто зрители Лабораторий. Было много итальянцев, так что итальянский вообще был в фаворе, и вообще много «приезжих», включая меня - так что чужими не чувствовали себя никто. Кто из Афганистана, кто их России получилось, натурально… так что свое «мне жаль» я еще сказала в процессе.

344 viewsedited 15:03