В Москве началась лаборатория «Документальная хореография», медиатор – Анастасия Прошутинская, кураторы Анастасия Патлай, Ольга Цветкова, Михаил Дурненков.
https://www.sakharov-center.ru/node/12381
Пишите Насте Патлай, если хотите попасть как наблюдатели (это, думаю, еще можно): nastya.patlay@gmail.com

21-23 мая 2018 года Сахаровский центр, Земляной вал, 57, стр.5
21 мая // Хореография, визуальное искусство, кино. Методы.
13:00 Открытие лаборатории.
13:30-15:00 "ДОКУМЕНТАЛЬНОСТЬ И СОВРЕМЕННЫЙ ТАНЕЦ" Анастасия Прошутинская (Nastya Proshutinskaya), искусствовед, куратор современного танца. Некоторые примеры того, как хореография работает с документом, памятью и травмой.
15:00-16:00 Обсуждение. Первая реакция участников на тему “документальная хореография”, совместное формулирование вопросов хореографов и драматургов к этому понятию.
16:00-17:30 обед, работа в группах
17:30-19:00 "ДОКУМЕНТЫ, СВИДЕТЕЛЬСТВА, ПУСТОТЫ" Александра Шестакова (Саша Шестакова (Sasha Shestakova), художественный критик В лекции будут рассмотрены различные способы работы с памятью, используемые художниками и кураторами. Речь в первую очередь пойдет о проявлении забываемого и обнаружении институциональности моделей прошлого. В лекции основной акцент будет сделан на локальном художественном контексте, но также будут рассмотрены несколько ярких примеров зарубежных художественных практик.
19:00-21:00 "КОРОЛЬ ЛИР" - фильм Дениса Клеблеева Показ фильма, разговор с режиссером Denis Klebleev о документальности, документальном кино, методах, проблемах, вызовах.

22 мая // Память и история в теле
13:00-14:30 "ТЕЛО И ПСИХИЧЕСКАЯ ТРАВМА" Ася Власик, Лидия Картышева и Мария Есипчук, психологи-психоаналитики На встрече мы поговорим о теле в его трех ипостасях - воображаемом, символическом и реальном теле. Затронем проблему формирования воображаемого тела, иначе: образа тела, и связи этого процесса с языком, чтобы приблизиться к ответу на вопрос: “Почему выражение “ранить словом” совсем не метафора?” Развеем некоторые мифы, окутывающие понятие психической травмы у человека, например, идею об универсальности травмы (что возможно некое событие, которое травмировало бы любого) и едином для всех способе исцеления. Ответим на вопросы о том, как связаны тело, в том числе воображаемое, и травма, и можно ли обнаружить в теле следы травм, которые субъект не переживал лично? Приведем примеры из клинической практики.
14:30-15:00 Ксения Перетрухина, художник Рассказ про воркшоп "АРХИВ ТЕЛА", кураторы Ксения Перетрухина (Ксения Перетрухина (Ksenia Peretrukhina) и Елизавета Спиваковская (Лиза Спиваковская (Liza Spivakovskaya) / Рефлексия куратора об этом опыте
15:00-16:30 Александр Гиршон, танцевально-двигательный терапевт. ПОСТСОВЕТСКАЯ ТЕЛЕСНОСТЬ: идеалы и реальность, нормирование и стихийность, russian smile&russian back. Пусть будет как расширенное название, без описания.
16:30-18:00 обед, работа в группах
18:00-19:00 ЧТО ОСТАЛОСЬ ОТ ПРОШЛОГО? ДОКУМЕНТ, ТЕЛО, АФФЕКТ. Варвара Склез (Варвара Склез (Varvara Sklez), научный сотрудник ШАГИ РАНХиГС Теория истории последних десятилетий поставила под вопрос возможность «прямого» доступа историка к прошлому. Главным элементом опосредования этого доступа можно назвать тексты - как самих историков, так и используемых ими документов. Как изменяются возможности доступа к прошлому, если точкой отсчета становится не текст, а тело? Этот вопрос ставит Ребекка Шнайдер в книге, посвященной реконструкции в искусстве и практиках любительской истории. Используя теорию аффекта, Шнайдер показывает, как взаимодействие тела с артефактами прошлого активизирует структуры опыта, не укладывающиеся в модерное представление о времени с его строгим разделением между прошлым, настоящим и будущим.
19:00-20:00 ТЕЛО, (НЕ)ДОСТУПНОЕ ВЗГЛЯДУ: РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ ТЕЛЕСНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ ТЕАТРЕ Галина Шматова (Галина Шматова (Galina Shmatova), старший преподаватель кафедры истории и теории культуры РГГУ, преподавала в Liberal Arts College РАНХиГС, Школы-Студии МХАТ, участник независимой исследовательской лаборатории «Theatrum Mundi:
Театр в пространстве культуры»Танцевальный спектакль «Ashed» («Из-под пепла») компании Unmute из ЮАР, недавно показанный в Москве в рамках фестиваля инклюзивного театра «Протеатр», может быть рассмотрен не только как достижение в области пластического искусства, но и как значимый культурный жест. Создатели постановки, в которой задействованы танцоры с физическими особенностями, актуализируют в своем высказывании две важные темы и проявляют связь между ними. Первая - это апартеид и насилие в ЮАР, вторая – телесная норма, «нормальные» и «не-нормальные», деформированные, травмированные тела. В докладе на примере спектакля «Ashed» как основного кейса рассматриваются вопросы о том, какие стратегии работы с телесностью и восприятия телесности, взгляда на тело на сцене предлагает современный театр? Как театр проблематизирует восприятие телесной нормы? Каких навыков подобного рода спектакль требует от воспринимающего субъекта и какие навыки формирует в процессе просмотра?
20:00-21:00 Рефлексии участников и "наблюдателей"

23 мая // День презентаций и их обсуждений.
13:00-14:30 Анна Гарафеева, хореограф «ДОКУМЕНТ И ХОРЕОГРАФИЯ» Опыт работы хореографа над танцевальными спектаклями, в основе которых - документ.
14:30-16:00 // Беседа с философом Олегом Аронсоном. ХОРЕОГРАФИИ ПАМЯТИ
16:00-18:00 Работа участников в группах, подготовка к презентациям обед
18:00-19:00 Презентации проектов участников лаборатории. (пары драматург-хореограф)
19:00-20:45 Обсуждение презентаций. Рефлексии участников и "наблюдателей" о работе лаборатории
20:45-21:00 Закрытие лаборатории

Счастье. «1968. Новый мир» Дмитрия Волкострелова (о 1968 годе, танках в Чехословакии и протесте против них – через чтение текстов журнала «Новый мир» и воспроизведение фильмов того года,а попутно - звучит западная новая музыка, «но мы ее не слышим») – три раза этим летом в Гараже. 24 июня, 22 и 23 августа. по 1000 р. Это совершенно обязательно!! https://garagemca.org/ru/event/1968-new-world-performance-directed-by-dmitry-volkostrelov Вот даже статью свою сюда прикреплю (лучше, конечно, идите и составьте свое впечатление-мозаику с нуля): http://oteatre.info/titry-iz-podpolya/ Ура!!

И кто еще не сделал этого: 27 мая в 16 и 18 часов в парке Музеон будет спектакль Kamchatka испанского театра Kamchatka, а в 11 еще и разговор с ними – это театр-променад самой высшей пробы, с потрясающим послевкусием и очень доброй энергией. Я вам всем завидую, потому что сама буду не в Москве. Регистрируйтесь, 500 р. – включая встречу с артистами! https://kamchatka-moscow.timepad.ru/event/702233/

"Точка доступа" этим летом! Полная программа: https://tochkadostupa.spb.ru/#/schedule

Швейцарец Мартин Шик ставит прогулку на кораблике по мотивам "Нью-Йорка вне себя" Рэма Колхаса, но про Петербург (интересно, что получится, сложно придумать настолько разные города при некотором количестве общих умыслов), а немец Йозеф Рёзинг при участии композитора Владимира Раннева (🖤) и художника Сергея Илларионова (костюмы "Губернатора", "Фунт мяса" в БДТ, недавняя "Медея" в Ленсовета, тоже очень 🖤) -- "Марат / Сад" в "Невском центре" с отличным актером БДТ Сергея Васильевича Лосева (среди работ последних лет -- один из Диких в "Грозе" Могучего и полицейских в "Губернаторе", блистательный начальник пластического сыска в "Что делать", а еще человек, какое-то немыслимое число раз сыгравший в кино Хрущева).

Между конференциями успею сходить на две встречи, присоединяйтесь! 2 июня в Электротеатре театральные видеохудожники расскажут о том, как это работает - видео в театре: https://electrotheatre.timepad.ru/event/710506/ - писала когда-то курсовую на эту тему, но что-то мне подсказывает, что практики расскажут что-то куда более захватывающее, чем теоретические тексты и наблюдения, даже свои (хотя who knows, вот посмотрим!), а 5 числа в Медиалофте на Пречистенской набережной - очередной семинар Theatrum Mundi, между прочим. «Театру не быть искусством действия? Или в поисках границы между медиацией и манипуляцией» - поговорим о спорных моментах партисипативности!
https://sash.timepad.ru/event/725795/

«Иммерсивный театр – это жизнь принудительного воздействия», - такую шутку придумали в сетевом обсуждении современного сценического искусства аспиранты РГГУ. За шуткой стоит значимая теоретическая проблема. Европейские исследователи указывают на то, что в современном театре (постдраматическом или после перформативного поворота) зритель является со-творческим субъектом. В литературе описано, а на практике представлено множество стратегий активизации, вовлечения зрителя. В теоретических конструкциях между вовлечением и субъективизацией зрителя порой ставится знак равенства: ведь именно так у зрителя появляется "возможность выбора", действия, "право голоса". Однако не в теории, а в откликах зрителей, описывающих свой театральный опыт на форумах и в блогах, нередко звучат тревога, разочарование и возмущение, вызванные потерей ощущения собственной субъектности во время спектакля, объективизацией, тем статусом, который был зрителям отведен в «интерактивном театральном действии». Это заставляет ставить под вопрос рамки театральной коммуникации, распределение ролей между ее участниками и тезис Николя Буррио о том, что театру, как и кино, недоступны подлинные реляционные формы, потому что театр "собирает небольшие коллективы перед однозначными для них образами".

Современная театральная эстетика предполагает готовность зрителя к действию. Бездействие (ни словом, ни телом) начинает характеризоваться как не-вовлечение и не-участие. Но как соотносится участие и свобода, физическая реакция зрителя и его субъектность? Означает ли неучастие в театральной ситуации бездействие в политической жизни, а участие или даже сопротивление разыгрываемой ситуации – способность к протестам в реальном мире? Может и должен ли театр быть полноценным полигоном внетеатральной активности, и существуют ли этические различия театральной, педагогической, психотерапевтических практик? Кажется, что театральные художники и теоретики пока еще мало задумываются об ответственности перед зрителем и о реальных последствиях спектаклей не для общества в целом, а для конкретных пришедших на спектакль людей и их психики. Зрительская травма – вещь, безусловно, не новая, но парадоксальным образом мало проговариваемая, хотя в рамках эстетики партисипативности она не может быть вынесена за пределы художественного поля, особенно если мы говорим о театре, задумавшемся о своей социальной функции.

Почему театр как экскурсия это приятно, а театр как эпатаж это пошло?
Как говорить друг с другом не прибегая к морализаторству и к критическому (экспертному) мнению?
Как осознать разницу или неразличимость body art и театра? Если ее нет, надо ли об этом предупреждать зрителя там, где пишут о нижнем возрастном пороге?

5 июня — устроим дискуссию, а? Приходите те, кто готов в театре на все, а ещё больше те, кто точно на все не готов, и кого что-то, возможно, уже в партисипативно-интерактивном театральном опыте задело.

Трансляция семинара будет тут: https://m.youtube.com/watch?feature=youtu.be&v=aexXsrEBQCo

Прийти можно сегодня просто с паспортом, будем встречать у входа.

Вот тут можно посмотреть программу открытой сессии нашей группы «Перформативные практики в России: стратегии гибридизации», которая будет идти весь день (с 12 и до победного) 10 июня в галерее на Солянке : https://drive.google.com/drive/mobile/folders/11VHr-P3vzvvU3CSxaILNoI7ysd-79bTA?usp=sharing.

Я очень надеюсь подробно успеть проанализировать двухдневную лабораторию InLiberty в Гоголь-центре, “Полдень” – о демонстрации восьмерых 25 августа 1968 года, против ввода советских войск в Чехословакию, для конференции публичных историков в Казани в ноябре, – и всех, кстати, призываю посмотреть на их анонс и податься.
http://publichistorylab.ru/archives/484

Сейчас совсем нет сил, но просто себе для памяти пару тезисов.

- Важно, что ребята не играют в 1968-й. Всегда – разговор о связи времен и вот не просто о рифме, тут попытка разобраться с собой, а можем ли мы так выйти, и что даст сегодня это “выйти”, что это вообще такое – “наша и ваша СВОБОДА”.

-Очень сильный акцент на телесности. Начиная с первого же эскиза, формального экзерсиса от Димы Волкострелова. Как проживаются последние моменты перед выходом в известную неизвестность? 10 минут тянутся вечность, в абсолютной тишине. И тишина эта ощущается кожей. Будничные действия, чай-листочки-накрасить лицо–переодеться– превращаются в сюрреальные, так как рутинная ритуальность отсвечивает своей нарочитой l’art pour l’art бесцельностью: красивое платье, помада, тушь – чтобы выйти и быть схваченной. При этом свитер такой может быть и сегодня в гардеробе, да и платье – почему не винтаж, так что до конца как бы неясно, это такое проваливание современной девушки во времени, это реконструкция или вообще изображение ожидания чего-то совсем другого. Все главное вынесено за скобки.

- Еще больше тему телесности развивает – ну, логично – дуэт Татьяны Гордеевой и Екатерины Бондаренко, предлагающий зрителям не просто смотреть на фото Красной площади, а выйти и занять позы тех, кто уже решался выйти туда вживую. А потом сменить тех, кто в этой позе устал. Выйдя, осознаешь, насколько время в центре пустого пространства и перед публикой течет по-другому, статичная поза еще и заставляет почувствовать изнутри околевание, как остолбенение и своего рода заколдовывание. Что-то вокруг происходит, а ты в другом измерении. Или это все другое измерение вокруг. Те восьмеро, они проманифестиваровали всего несколько минут, пока их не начали прогонять, но что такое были эти несколько минут?

- А еще Таня и Катя предлагают сказать, чего не хватает на Красной площади. А Сева Лисовский в своем эскизе предлагает актерам (тем, кто выбрал быть на сцене – и неделю ходил на репетиции, так-то там не только профессиональные актеры оказались) высказаться, что такое вообще для них - свобода. И я вот думаю о том, что огромный ресурс для развития гражданского самосознания, прежде всего в себе, – воображение. Не критичность даже, про которую мы столько говорим, в академии и вне ее, а воображение. Способность выйти из поставленных рамок. Или новые рамки создать. А еще, конечно, внимание к реальному человеку, вот тут напротив. Почему свобода вообще часто мыслится через власть над другим, проверяя на прочность зрителя-добровольца, проверяешь ли ты этим свою и его свободу? Почему сменять затекших в позах людей и вообще на сцену выходят преимущественно (очень сильно преимущественно) знакомые знакомых? Насколько мы повязаны, насколько наш выход и не выход куда-то определяется нашим ближним кругом, нашими соц. связями?

- В “Репетиции” Семена Александровского было очень здорово суметь отдать флажок с документальным оппозиционным (а это синонимы же уже, а) текстом одной из девушек, державших ткань – шатер над нашими клоунскими головами – и должной, по замыслу, над нами смеяться. Реплики других двух девушек – да что это они о себе возомнили, домой бы шли, у нас-то все нормально – вызывали небольшие мурашки оттого, насколько это легко все произносится, как будто не игра вовсе (да и нужно ли было по заданию прямо реплики выдавать?), такое между делом перемалывание косточек в штатском. И неважно, что перемалывать. Вообще как некоторые заходились во смехе – было в этом что-то зловещее…

- В этюде Андрее Стадникова было много Крымова, ели землю, играли в Гоголя и допрашивали свидетелей – тех, кто задерживал демонстрантов на площади, как бы помогал милиции, потому что сам-то там не числился…И тут такая странная вещь была.

Очевидно, насколько мощны вопросы защиты и бесхребетны ответы этих не-милиционеров, судьи и прокурора. Но тон допроса, хождение режиссера-и-главного-голого-перформера по кругу, вблизи зрителей, очерчивание им круга, такое ярое, и реплики в сторону мешающих/выходящих зрителей и сотрудников бара, – смещает видение происходящего и его акторов в какую-то шизофреническую плоскость, с героической парадигмы переводя в неврозную... а действие все затягивается и делает пребывание на этом межвременном суде даже не мучительным, а неловким, все жалко и беспомощно, и оттого зло. Или наоборот. Но я вот все думаю над тем, что такие выходы, выходы на красную площадь, они случаются прежде всего для себя, по-настоящему – для себя, и думать о зрителе, может, и нужно иногда в последнюю очередь, а стоит делать то, во что веришь, даже если со стороны это будет казаться бредом/провалом/переигрыванием/недоигрыванием.
И что вообще фундаментальный вопрос сегодня – насколько мы готовы принимать другое и быть другими.

Так, ссылка как-то странно далась. Театр и история, говорим в Казани! Подаваться сейчас.
http://publichistorylab.ru/archives/484

Какой горький фильм – «Лето»… Или это мысли такие: вот два прекрасных музыканта, на которых все 90-е будут основаны, играть которых будут еще и потом во всех дворах.. А до не-ссср они так и не дожили (и даже Перестройку нам не показали формально). И нет, не режим убил, но "его надо записывать сейчас, а то что там наша русская жизнь принесет"... Вот это состояние: кажется, что до падения и нормальной жизни всего ничего, но можно и не увидеть. И что еще хуже, после периода условного вольнодумства наступает снова период, когда за странную музыку и «поклонение» западу могут и милиционеру пожаловаться в электричке… И вместо наложенных музыкальных фраз из западного рока а ля мюзикл в троллейбусе услышишь совсем-совсем не музыку ты.
Или эта ведущая, в общем, тема ученичества, заимствований… В каком-то смысле она кажется автобиографической. Сколько в наших условиях приходилось тратить на самообразование - просто чтобы достать нужные пластинки, на слух записать слова, а главное – и тут нужны такие люди, как Науменко, а в театральном мире как Серебренников, арт-директор Территории, создатель Платформы, – чтобы это знание распространить, твой капитал – раздать другим, сформировать вкус. А пока ты формируешь вкус, выступаешь, так сказать, амбассадором, ты просто не можешь идти в ногу с теми, кто тренды в искусстве задает. У них были и Beatles, и Rolling Stones, и Doors, и даже Blondie, зачем им Зоопарк? И на самом деле не факт, что не нужен им Зоопарк, что все только вторично, но это разные цели совсем – покорять мировые рубежи или менять ситуацию у себя в городе… И дело не в нищете и богатстве, вот уж до чего герои фильма не охотники! Одна Марьяна, будущая жена Цоя, и показана как человек, который деньги считает… Художники здесь вне этой орбиты, совсем.
В этой нищете зато есть место достоинству. Но нищета сама по себе не поэтизируется. Очень важно, что нет: несколько раз ловила себя на мысли, что не в таких условиях именно музыка могла быть и лучше записана, и вообще развиваться быстрей… Но вот отношения героев точно не нищенские.
Рома Зверь просто прекрасный. И мне, извините, совершенно все равно, был там реально любовный треугольник или нет, но сцена, когда Майк приходит домой после дождя, она кристальная, любовь и принятие.
Про операторскую работу все всё сказали, и я вот думаю, что французам так фильм и понравился – потому что черно-белая дымка – это так по их!
Тео Ю мне тоже понравился очень. Хорошо, что он не выделяется (как многие хотели) харизмой /от песен все равно - мурашки/, это фильм не про Цоя, он про время и атмосферу в целом… Как тут читала комментарий зрительский – может, я не понял, конечно, но фишек красивых много, а содержание где? А в фильме прямым текстом говорится, что и песни нужны – без смысла. Апология искусства как образа жизни. Бесцельного, бесстрашного. И жалко только, когда не решаешься устроить залу жар.
Но эти взрывы именно такого искусства как жизни, жизни как искусства – предельно отчего-то коротки, «вот и кончится лето».
Так и фильм весь – изнутри лета, но с острым ощущением конечности этого счастливого эфемерного периода.
P.S. Еще почему-то очень обрадовалась Семену Серзину на экране и в титрах, вспоминала «СашБаш». Внимание к рокерам сегодня кажется совсем неслучайным…
Да и вообще это фильм не о 80-х и русском роке, а о нашей памяти о них, о части биографии поколения Серебренникова, Зверя и нас.
/и давно со мной такого не было – сразу захотелось пойти второй раз/

Подкаст на Арзамасе - от нашего Валеры Золотухина!! - о том, "как в 1920-е годы советский театр, в пер­вую очередь самодеятельный, учился говорить с народом, создавал нового человека, формулировал, как следует оценивать самые разные явления, создавал новые ритуалы для нового обще­ства — и вообще придумывал новый послереволюционный мир."
https://arzamas.academy/radio/announcements/zolotukhin

Я пропущу, а вы не пропускайте. Читки!


«Позёры» московского драматурга Евгения Зайца, одна из таких пьес, разбирает реальное и виртуальное пространство веб-каналов для взрослых и, в буквальном смысле, срывает маски со зрителей подобного контента. Сам автор отмечает, что если моделей для этих каналов обычно воспринимают как людей, которых на такую деятельность толкнула жизнь, то зрителей же априори считают извращенцами, не пытаясь разобраться в их мотивах.
После прочтения пьесы состоится обсуждение с драматургом.

Вход на мероприятие свободный по предварительной регистрации: goo.gl/eHPQnU

Дата: 21 июня
Время: 20:00
Место: Арт-пространство NOL (метро «Дубровка», «Кожуховская» или «Автозаводская», ТРЦ «Мозаика», улица 7-я Кожуховская, дом 9, 2 этаж)
Встреча читки в Facebook: https://www.facebook.com/events/172667443410706/

А сегодня ещё можно успеть на:
17 июня (воскресенье) в 20:00
Бар «Untitled,»
Фёдор Любимов «Шайя лавз ю»
режиссёр Виктория Привалова
https://www.facebook.com/events/385164211985083

"Сама форма, может, и неплохая, когда жители, а не актеры участвуют. И это достаточно живенько все получилось. Понравилось, как люди играли, как раскрепощенно вели себя перед зрительным залом. Но сам спектакль не показался мне настолько интересным, что его стоило бы ставить как спектакль-открытие".

"Думаю, что за полтора миллиона рублей любой из вас за вечер написал бы куда более острые вопросы, чем те, которые прозвучали там."

Rimini Protokoll как организаторы самодеятельности - в глазах воронежских властей.
http://oteatre.info/bychkov-schitaet-sushhestvovanie-platonovskogo-festivalya-pod-ugrozoj/