Храни бог режиссеров, или я же все-таки попала на Cantos! http://telegra.ph/Nemota-muzyki-02-11

Слушайте, вчера впервые была на фестивале Протеатр - фестивале инклюзивного театра. В этом году тема - современный танец, поэтому, сами понимаете, я тут как тут. Честно говоря, я до сих пор с трудом подбираю слова тому, что вчера увидела, но попробую сформулировать, потому что видела я вчера кое-что очень важное и очень крутое. Дайджест - сегодня и завтра в ЦИМе последний спектакль, приходите, обещают что-то необычное. http://meyerhold.ru/burya/

Вчера в ЦИМе показывали две постановки - "Онегин" Интегрированной танцевальной студии "Круг" и "Рождение памяти" британской Exim Dance Company. Шла я скорее на второй спект, поскольку первый играют в Москве регулярно.
Если в первом случае это был инклюзивный театр в традиционном смысле, то во втором случае это была полноценная работа режиссера и хореографа современного танца, работа с материалом и теорией современного искусства без компромиссов и экивоков в сторону не идеально танцующего артиста. Сейчас расскажу.

В "Онегине" все участники существуют в нормативном поле условно физически здорового человека, которому доступна вся амплитуда движений, поэтому иногда кажется, что если бы труппа была не инклюзивной, а вполне себе традиционной, спектакль бы не изменился. То есть в этом случае, по крайней мере, в готовой работе, совершенно не видна работа с особенностями каждого исполнителя - их возможностями и пластикой.

В "Рождении памяти" меня поразило, что хореограф сумел уловить характер пластики танцовщика с дцп и работал именно с ней. Не прикрывал стыдливо, не пытался сделать ее похожей на привычную танцевальную, а активно работал именно с ней, при этом не демонстративно, а как-то очень открыто, естественно и бережно. Наоборот, именно эта пластика задавала тон всей хореографии, все исполнители в равной мере взаимодействуют друг с другом, а Кевин, тот самый чувак с дцп и один из основателей компании, держит на себе почти весь спектакль, в коляске и без нее. В конце он выходит из-за кулис на коленях, медленно добирается до коляски и сам в нее влезает - и вот это был такой танец, ребят, что у меня натурально дыхание сперло. Причем понятно, что для нас такой подход ("мы все разые и не скрываем это") пока непонятен и непривычен, у нас этап уравниловки, не дай бог сказать вслух, что кто-то не такой, как все, но очевидно, что у британцев нет никакой демонстративности работы с темой, а есть вдумчивая проработка того материала, который есть. Такая человечная бесчеловечность. К сожалению, в трейлере это не очень видно, там, наоборот, кажется, что три артиста постоянно манипулируют Кевином, но в целом настрой понятен. Все это под шум (гравия или чего-то похожего) и запись голоса, который говорит о том, как ему не удается контролировтаь тело и принимать нужные позы. На задник проецировалась то какая-то абстракция, то отдельные слова и фразы - про память, движение, танец. Что-то такое неопределенное, но тематическое.

Это был Стравинский, если что!

Эти выходные - просто клад театральный. Сегодня, скажет, в ЦиМе - «Топливо» (кто не видел еще?!) Александровского с Фоминым, в Электротеатре - последняя серия «Сверлийцев», говорят, самая лучшая - композитор Владимир Раннев (кто сделал сумасшедшую «Прозу», она тоже будет блоком уже вот-вот!). А в сб и вс в Музее архитектуры - третий блок «Мельникова». Это документальная опера и тот случай, когда все сошлось (соединила все режиссер Театра.doc Настя Патлай) : сценарий, работа с текстами Наны Гринштейн – которая не в первый раз уже с Настей сотрудничает («Кантград», «Выйти из шкафа», «Вне театра»); актеры – один Игорь Ясулович чего стоит; пространство – «Руина» оставляет впечатление сама по себе, вот просто если ни разу там не были - идите, видео – проекция транслирует действие внизу, на которое мы смотрим с балкона, но при этом очень круто гоу-про фиксирует отстраненно сами стены, перекладины, кирпичики – и актеры туда только мельком и случайно попадают, так что видео играет на развитие мысли об архитектуре (Мельников же - архитектор), но не заменяет нам самой актерской игры; наконец, и главное, – музыка. Кирилл Широков написал сложную, красивейшую партитуру (исполняют «Ла Гол»), где эти документы и дневники пропеваются, отчаяние выговаривается, где, как мне очень понравился зрительский комментарий в конце, шелест и шуршание – отражают будничный чертеж архитектора, но и вынужденность оставлять свои проекты только, исключительно – на бумаге. По общей тональности все вместе похоже на реквием, спектакль – о несбывшемся, не построенном, свои советские "утраченные иллюзии". При этом нет никакого давления, что ли. Взгляд и внимание "блуждают", как эти камеры внизу, и думаешь о своем и своих.
https://dom-melnikova.timepad.ru/event/652299/
А в Питере же 18-го – в ЦЕХе «Донецк. Вторая площадка» Праудина, про который я все уши вам прожужжала уже (вот не опера, а тоже удивительный документальный спектакль – и то, как создатели вообще собирали материал, поехав в город под обстрелы, и то, как актер Иван Решетняк там существует, совершенно подлинно), а в Квартире – «Разговоры» Бориса Павловича, о которых я давно наслышана, и надеюсь наконец попасть. После «Бури» на Протеатре просто необходимо увидеть и услышать, как по-другому можно выстраивать театральную коммуникацию с людьми с расстройством аутистического спектра.

"В сериале ты понимаешь все, что происходит, потому что это показано. А в реальной истории, когда ты – современник каких-то событий, у тебя нет полноты информации. В нашем спектакле ты можешь услышать всю историю. Но видишь ты только ее часть. И с какого-то места Сталин тебе не виден, хотя он есть".

"Музыка изначально оперирует памятью". 

Андрей Стадников и Дмитрий Власик рассказывают культурологии и публичному историку Варваре Склез о спектакле "Родина".

https://www.opendemocracy.net/od-russia/varvara-sklez/s-chego-nachinaetsya-rodina

Я сейчас поеду ночным автобусом (!) в Псков, чтобы посмотреть там новую часовую работу Татьяны Гордеевой и Екатерины Бондаренко — «Онегин-жест» на Пушкинском фестивале. Названа она не просто так, это будет не спектакль на сцене для статичного просмотра, а социальный танец. Так что просто отглядеться в стороне не получится.
Чтобы понять, что это такое и зачем я трачу много часов дороге на один час «непонятно чего» (крутизны), посмотрите вот эту их вещь на Любимовке:
https://m.youtube.com/watch?list=PL9Pz6qSnYlVGBPbhB8WDxMFgl5tzoWr5A&v=Z482cykNiNo
Показать пьесу из математических формул языком социального танца — это очень остроумно, по-моему. Лучшая читка ever.
И заодно подпишитесь на канал Любимовки наконец! Кто ещё так старается познакомить нас с вами с миром ( подчас безумным) современной драматургии!

Вилли первый. Если вы не посмотрите этот фильм, не пойму вас! Последние выходные, когда работает MyFrenchFilmFestival, фестиваль французского кино онлайн (с субтитрами или без). https://www.myfrenchfilmfestival.com/ru/movie?movie=42023 (да, это я в дороге все никак заснуть не могу)

На днях написали из «Территории» с просьбой прорекламировать в канале «В гостях. Европа» Rimini Protokoll - проект, который фестиваль проводит до сих пор, так что вполне можно еще успеть на показ (часто звучит вопрос, а где: друзья, это каждый раз разная квартира, но в Москве обычно внутри кольцевой). Я его, естественно, дико советую, кто не был — let’s go срочно, хотя просьба оставила во мне недоумение: расписывать мне спектакль не нужно, потому что я на нем была — с записи о нем этот канал и начался в своё время (http://telegra.ph/В-гостях-Европа-зрительский-опыт-2-12-30 ), а обращаться к давно бывшему, но все-таки когда-то пресс-секретарю так (а я работала на Территории в 2013) — совсем как-то странно. Но бог с ним, ловите места, если появятся.
http://territoryfest.ru/projects/detail.php?ID=5547

Я же про другой иммерсив все хочу рассказать.
/Как вы понимаете, пост должен был появиться сильно раньше, но по иронии какой день уже отхожу от отравления, не ешьте, дети, в университетских столовых салатов. Давно знаю этот лайфхак, но когда корпус в 20 минутах от всего, а пары три с утра отвёл, выбора маловато..).
Ирония в том, что до этого накормили так вкусно и хорошо, что казалось, я в гастрономическом паю. Сейчас расскажу, потому что речь — о спектакле!/

В Москве запустилось «Зеркало Карлоса Сантоса». Спектакль, в создателях которого значатся важные для современного театра имена: Талгат Баталов, Максим Курочкин, Ольга Никитина, Александр Андрияшкин, Нарек Туманян. И спектакль, в который входит (а не следует необязательно, а то и в другом месте потом) ужин — от шеф-повара Руслана Закирова.
Кажется, что эти два компонента компрометируют друг друга: ужин как приложение,а не отдельная трапеза, спектакль - как пролог к едопотреблению... но, знаете: нет. Хотя у меня всегда вызывало досаду, что на вопрос о виде культурного досуга большая часть горожан отвечает ‘кафе/ ресторан’, здесь (спасибо продюсеру Евгению Кадомскому) происходит слияние и взаимонастройка восприятия: это прежде всего приятное времяпрепровождение, так что (псевдо)философские тексты можно воспринимать не слишком серьёзно, поиграть, так сказать, в игру (и, соответственно, примерить роль пациента психотерапевта, а не обязательно всерьёз задуматься над тем, не ребёнок ли ты до сих пор), а ужин становится неизбежно ещё и обсуждением события и случившегося или неслучившегося опыта, спектакль как бы задаёт тон и хоть немного отклоняет от чисто бытового.

Безусловно, у такого соединения есть издержки и опасности: когда режиссёр выходит к гостям, чтобы пообщаться, это делает культуру вроде как ближе и семейней, но одновременно немного походит на армянский ресторан. Хотя... больше всего ведь на фуршет для спонсоров какой-нибудь. И это не так уж плохо, зрители как спонсоры — это честно и открыто.

Ужин на 12 персон, конечно, при этом всем сразу отсылает к Тайной вечере, и это тоже работает на остранение и ироническую рефлексию: вот мы все здесь участники и свидетели какого-то ритуала, овеянного дымкой коммерческого мистицизма (путь к нужной двери описан так, чтобы уже он стал приключением, своего рода посвящением с препятствиями: найти вывеску, пройти через щель, найти на крыше светящийся красный шар...).
Это вот «участие и опыт» настолько приелись уже в описаниях иммерсивных спектаклей, что в самую пору так их одновременно юзать и деконструировать.

Текст Курочкина полон штампов, но именно этим он с ними и работает. Можно совсем отрешиться и не смотреть на метауровень, т.е. взаправду писать, о чем мечтаешь, и отправлять Сант-осу реальное письмо. А можно думать о мягкости кровати, на которой в какой-то момент предлагают полежать, и выверенности движений актёров и актрис, в почти-эротической сцене или в лабиринте, и как вообще «сделан» рождественский - в ожидании чуда и подарков - мир. И один уровень совершенно не отменяет второго, вот в чем прелесть. Ну, ведь можно и в жизни понимать коммерческий смысл декабрьской индустрии развлечений, но все равно ждать чуда.

И «наивное», и скептическое прохождение комнат вызовет чувство удовлетворения: в одном случае поработаешь немного над собой и вообще с собой - побудешь, а так как проговаривается давно известное из всяких психологических передач — то и опасности нет; в другом — порадуешься собственной насмотренности и начитанности и способности противостоять навязанным голосам.

Часто иммерсивы вызывают у меня двойственное чувство, потому что эксперимент над сценической формой, движение театра к социальности, желание построить сообщество и вообще сделать мир демократичнее и лучше (моделью вроде как выступает такой вот горизонтальный театр, где зритель активен), встраиваются в коммерческую продюсерскую модель и продаются как корпоративы, потому что это модно и элитно. «Зеркало» и не думает апеллировать к высокому искусству, прямо говорит о своей коммерческой природе, и даже потенциальные корпоративы в этом пространстве совершенно не вызывают ухмылки: наоборот, хочется кому-то посоветовать туда пригласить отдел. Мы ведь даже скептические любим избранность, и сидеть вечером в центре Москвы за прекрасной испанской едой (билет недешёвый, 6-7 т.р., но и ужин такой вышел бы в приличную цену), среди небольшого количества людей твоего, как правило, круга, как минимум приятно.

В общем, да здравствует честное искусство, и честное коммерческое —тоже.
http://zerkalo.in/

Смотря сегодня «Бесконечный апрель» Краевого театра драмы из Хабаровска / Маска плюс началась!!/, думала о том, как изменились молодые за эти 8 лет (вроде бы пьесу Ярослава Пулинович писала в 2010). Ну и вообще как интересы общественные изменились.
Героиня 25 лет, входящая в дедовскую квартиру, не интересовавшаяся его жизнью и путающая время жизни Достоевского и Бродского, думающая только о том, как бы в этой гигантской хате устроить сейшн («вписку» уже сказали бы, наверно) в стиле блокады, смотрится совершенно ходульной и совершенно не принадлежащей сегодняшнему дню, где историей и политикой интересоваться все более принято. Первокурсники еще могут быть вне «дискурса», но модные 25-летние?
Завидую им даже. В отличие от нас, успеют своих и не только бабушек-дедушек обо всем расспросить.

Сезон лекций и разговоров про театр. Вот например, добавьте, что называется в календарь (и не забудьте зарегистрироваться):
1 марта - про новые технологии в театре и не убивают ли они сам театр - Семён Александровский, Максим Диденко, Анна Абалихина (по составу участников очевидно, что ответ будет нет)), в Мультимедиа арт музее https://sberbanktheatre.timepad.ru/event/671888/ ;
13 марта - встреча с драматургом Евгением Казачковым (Радио Таганка, Топливо, Совместные переживания, фестиваль Любимовка!) в Парке Горького https://odeonlecture.timepad.ru/event/667530/

Всегда угнетает, что приходится выбирать между разговором про театр и театром (время вечернее), но иногда разговор бывает не менее захватывающий, а тут ещё и такие красивые и харизматичные люди.

Ощущение, что тебя потравмировали, чтобы поиспользовать, или наоборот, не могу решить. Какая-то поза и априорная к зрителям ненависть.
Вот такой вышел "Снег любви" на Маске плюс.
(Говорят, поменялось к спектаклю процентов 30, и актер был совсем другой, мне даже хочется посмотреть запись, потому что видно, что отдельные сцены просто красивы очень, и что текст Коля Русский написал достойный и умеет с ним работать. Какие-то образы прямо стоят в глазах.
Но так все похерить, и типа рубануть жесткачом после гэгов... Ох.

При этом мерещился очередной Абьюз, и creepy в замедленном темпе заливистый смех отца и сына, - до отчаянья.

(Синопсис: мальчик /случайно/ убивает отца, принеся домой из стрелкового клуба пистолет. А тот потом звонит и говорит ему, что всё у него будет хорошо, не виноват он и пусть смотрит лучше на снег).

Простите, не умею объяснять, даже самой себе, почему плохо и не вышло.

Но актриса прекрасная. Анна Донченко - если вдруг не знали, запомните, приковывает.

Создавая этот канал, думала, что почти все буду писать я-письмом. Регистрировать свой зрительский опыт просмотра спектаклей, в которых зритель - ключевой персонаж или от которого зависит структура.
Несильно пока не выходит (но я восхищаюсь каналом @bolotyanpishet), но о питерских «Разговорах» Павловича по-другому, слава богу, было и нельзя.
Это спектакль со студентами центра «Антон тут рядом», людьми с расстройствами аутистического /но не артистического/ спектра, и профессиональными артистами. И нами, обычными зрителями.
После «Бури» на Протеатре – отдушина настоящей инклюзии.
https://syg.ma/@egordienko/poetichieskaia-kvartira
(после моего - текст подруги, и он, может, даже более важный).

Это вам для расслабления: перевод французской статьи о типах театральных зрителей. https://syg.ma/@egordienko/iz-kakoi-tieatralnoi-publiki-vy

Из какой вы публики?
anonymous poll

Ненасытные – 23
👍👍👍👍👍👍👍 34%

Профессионалы – 15
👍👍👍👍👍 22%

Случайные – 13
👍👍👍👍 19%

Паломники – 9
👍👍👍 13%

Невосприимчивые – 5
👍👍 7%

Компанейские – 2
👍 3%

👥 67 people voted so far.

«Довлатова» я смотрела после лаборатории Детского Weekend’а на Золотой Маске, выступающей в этом году местом встречи театра для подростков и современной литературы (сегодня вот будет ещё: https://electrotheatre.ru/electrozone/event.htm?id=326 ).Первый — «Мучные младенцы» по Энн Файн (режиссёр Наталья Пахомова), об эксперименте в «трудном» классе, где максимум детям дают мешки из муки, ака детей для понимания родительства, чтобы лаборатории не развалили. Главный герой Саймон пытается узнать, какую мелодию насвистывал его отец, когда уходил из семьи. О мУке одиночества и детей, и взрослых (матери, классрука...). Второй эскиз режиссёр Галина Зальцман и художник Катя Злая делали по «По ту сторону синей границы» Дорит Линке (уж не знаю, почему в программке не указаны имена писателей, исправим), о том, как два подростка из ГДР пытаются вплавь добраться до Западной Германии. Спорили потом с подругой, они изначально в воду идут как на самоубийство, или все-таки с верой в чудо, немного по-детски, ожидая, что корабль там-то непременно их ждёт.
Для меня почему-то это был эскиз о нормальном, здоровом подростковом бунте, который исторические «взрослые» обстоятельства и вообще психология карательная учительская доводят до трагического конца. Титаник, который при норме был бы просто со смехом вспоминаемой историей о доплытии до ближнего буйка и повороте назад к тёплому одеялу, или даже суматошной, но недолгой и удачной погоне родителей.
Но эпоха не та.

И вот «Довлатов» — именно об эпохе. Достаточно банальная мысль, но не понимаю, почему все так взъелись, что де эпоха есть, а Довлатова нет. Фильм страшный именно тем, что показывает, как эти условия съедают поэтов и поэтическое, не дают печататься, а тем самым говорить вовне своего круга, вместо раскрытия предлагая окукливание и вечные заморозки талантам (хотя мне кажется, это больше не про зиму, а про вечную нашу болотную слякоть...). И индивидуальности поэтической просто как бы и нет: битва за честь поэтическую — не начать писать-таки требуемые «трудовые» и светлые фальшивые темы, за выживание, за честь отцовскую — куклу-то бы достать! —это все есть, а роман — не пишется. Довлатов здесь тонкий слушатель своего времени, но это слушание, эта надежда на то, что издадут — но уже такая слабая — они хоть и становятся автобиографическим письмом, нашими «8 1/2», не уравновешивает того факта, что поэт здесь как те замёрзшие дети шести лет, подготовишки, которых откапывают только через 25 лет из холодной земли. По случаю рытья шахты метро, чисто внешнему случаю...

Даже попытки самоубийства — резание рук поэтом и реальное бросание под машину художника-фарцовщика, которого хотят посадить за то, чего никогда и не было бы, если бы дали выставляться... — даже смерти — они взрывают «атмосферу», ритм, но не изменяют и не останавливают систему.
«Ад — это мы сами», говорит герой Милана Марича в финале фильма.
Верхушки никто в фильме и не видит, только во снах (как Брежнева - Довлатов), как и заграницу. Но жизнь и есть только во снах и мечтах об ином, а в «реальности» — только дымка, только морок. И вместо живых поэтов — наклеенные бороды под Толстого и Пушкина, и «Блока не люблю, он манерный».