Пока я думаю, как переформатировать канал, чтобы в нем стало больше академического и меньше отзывов (но если вы хотите, чтобы отзывы остались, напишите), открыла себе записную книжку для риторических разборов. Только аргументы, только хардкор. Не люблю дубли, но так как первая заметка - про разговоры о театре, зрителях и критиках (и кто платит за кого), то пусть будет и здесь. Будет и продолжение, на самом деле, не относящееся непосредственно к Маске. Да, просьба с уважением относиться к топик-стартерам, я если и беру цитату, то только как выражение какой-то общей позиции, сложившегося дискурса. Это не разоблачение, а выявление различающихся общих мест, заочная полемика.

http://telegra.ph/Kak-kritik-halyavy-to-i-ne-zametil-12-15

На злобу дня - в Вышке разговор с Ковальской о зрителе "Публика - (д)ура?". https://teatr-lab-ev-org.timepad.ru/event/633790/. 21 декабря в 18 часов на Старой Басманной.

Поназадавала себе вопросов в связи с дискуссией вокруг поста Игоря Гулина о «Золотом осле» Бориса Юхананова (но совсем не о спектакле). http://telegra.ph/Teatr-kak-podchinenie-12-24

Конференция про театральные лаборатории! Январь - время написания заявок, как известно;) всех-всех зовём! http://ion.ranepa.ru/announcement/3826/mezhdunarodnaya-konferentsiya-laboratoriya-v-performativnykh-iskusstvakh-mezhdu-metaforoy-i-praktiko/?ELEMENT_ID=3826&clear_cache=Y

Пока я думаю, с какого долга начать сюда возвращаться, почитайте статью Алёны Карась о "Заповеднике" Женовача. Вот кого нужно читать, конечно. http://m.colta.ru/articles/theatre/17049

почему-то только сегодня увидела, вдруг вы тоже прошли мимо: Театр.lab (бывший Театральный навигатор, студенты-культурологи Вышки) подготовил презентацию о тенденциях прошедшего года. Среди важного - коммерциализация экспериментального театра (прежде всего иммерсивного) и прямой пафос в спектаклях. Последнее привычно про гражданственное (среди выделенных ребятами - в богомоловском «Драконе»), не так привычно – про социальное («Абьюзе» Ивана Комарова), и отдельно отметим - личное. Может, это уже и мой персональный «итог» года - как трагический пафос снова становится возможным, ирония и скептицизм больше не работают так всецело. Это, конечно, о S.O.S. Мартынов-Сысоева. Но и «Мельников.Документальная опера» Насти Патлай в МУАРе (к слову, 26 и 27-го - идите обязательно). И Настя меня побьет, но и в «Донецк. Вторая площадка» в меня попал именно этим. (дальше уже можно спорить, далеко или близко, при прямой эмоции, - до спекуляции). https://docs.google.com/presentation/d/18xb1Vm8q4DnhQHnVCqsXrmaO8ydWKrYrRUUBsWbes4A/edit#slide=id.g2cc71b60c9_0_0

Само столкновение разных типов “текстов” внутри сериальной композиции “Колеса” заставляет думать о соотношении исторического документа и миража художественного свидетельства. Как одно бросает отсвет на другое и, распутывая, запутывает вновь, как зритель оказывается наедине с необъяснимостью исторических поворотов и множественностью ответов на принципиальные вопросы. В этом смысле проект Нового пространства Театра Наций выходит за пределы чисто театральной лаборатории. - читайте наш с Кристиной Матвиенко обзор театрального сериала "Красное колесо" наконец! :) http://screenstage.ru/?p=7997

Не могу не поделиться CFP на конференцию о (!) плохом вкусе. https://www.fabula.org/actualites/le-mauvais-gout-marginalites-ambiguites-paradoxes-xixe-xxie-siecles_83161.php (английский вариант сразу после французского). Какие отличные вопросы! когда считается правильным (буквально «хорошим вкусом является») иметь плохой вкус? Плохой вкус всегда - у других? Есть ли у плохого вкуса этическая сторона? Кто определяет, что является дурновкусием (и в разные эпохи - одни и те же и одно ли то же)? Можно ли считать плохой вкус социальной категорией?

Насчет коммерциализации иммерсивного. Об этом, по крайней мере кулуарно, достаточно много говорят. На конференции в рамках «Точки доступа» летом у Ники Пархомовской часть доклада была этому посвящена (она рассказывала о роли и образе продюсера в театральном производстве). Антон Хитров и устно, и, кажется, письменно, считал достижением прошедшего театрального сезона то, что на театре у нас «в частном секторе» наконец-то научились делать деньги – хорошие режиссеры, экспериментальные направления. Во время давления всего государственного это важно.

Но. Очень много говорили об этом в связи с именем Федора Елютина – и его «импресарио» самопрезентацией. А хотя вклад Импресарио, очевидно, приличный, количество расплодившихся частных театральных проектов с высокими и очень высокими ценами на билеты и большой на них модой, вынуждает сделать именно более широкий вывод: вообще вот этот «экспериментальный» театр начинает хорошо продаваться и - быть коммерческим. Что-то внутри эстетики есть необходимое. Это совсем не только заслуга отдельных продюсеров (хотя они и большие молодцы, ну или наоборот, тут как кто оценивает))).

Почему экспериментальный в кавычках?

Очевидно, спасибо Василисе Козловой, что в моде именно иммерсивное и партисипативное. О терминах сейчас не будем (подождем статью Дарьи Демехиной, например!). Просто скажем, что это те проекты, где зрителю дается право прежде всего физически участвовать в действии, вообще передвигаться по театральному пространству, что пока еще считается делом необычным, часто - трогать предметы руками и рассматривать их - что точно необычно для театра – совсем вблизи. Как и актеров. Что, может, еще важнее, это проекты, которые называют зрителя соавтором, а то и единственным автором спектакля, именно зритель и его опыт становятся ключевыми категориями. И вот тут и есть искомое нами звено (одно из звеньев точно).

Субъектность зрителя, соучастие, переживание, чувственный опыт, – это элементы эстетики, эстетики перформативности, спасибо Эрике Фишер-Лихте. Но одновременно это еще и маркетинговые маркеры и принципы экономики впечатлений (смотрите хотя бы здесь: http://cookandtalk.ru/economica-vpechatleni/ ).

Тут и общие принципы рекламы. С самого элементарного и пошлого - это только для вас, Вы этого достойны, выиграйте ужин с артистом X, – до апелляции к чувственности и очевидной акцентуации на визуальном поле. Визуальное в моде, визуальное – потребляется.

«Почувствуй новый опыт». А опыт-то часто совсем не новый. Категориально точно.

Если вспомнить Вернувшихся, Черного Русского, Пиковую даму (оперу-променад)- главные кейсы этой самой волны – то бросится в глаза, как минимум, что это все спектакли в особняках. Не то чтобы это важно само по себе, но я тут вижу, например, интерес и любовь зрительскую к декорациям-интерьерам и вообще костюмным драмам. Я тут уже писала, что «Вернувшиеся» ассоциировались у меня отчего-то с «Аббатством Дантон», и продолжу это утверждать: именно исторических фильмов и сериалов здесь эстетика пробралась. Спросите, а чем это не мейнингенство - воссоздание эпохи же, не станиславский и вообще, реализм, классическая павильонная декорация? Это, конечно, именно павильонные декорации, но при этом зритель может рассмотреть все детально, так детально – как камера. Из бельэтажа, да и из партера, так – не видно. Это вопрос (в том числе) именно визуального потребления. И востребован - денежно - не абы какой интерьер, а интерьер знати, как и костюмы… Пышность и «красиво».
Конечно, вуайеризм. (и отсутствие физической дистанции прекрасно сочетается с принципом иллюзии...)
Еще очень важный элемент – интрига. Даже если общий сюжет известен, и интрига не в самом нарративе, зритель не знает, на какую конкретно сцену он попадет, в какую группу, что ему дадут увидеть… Удовольствие от ожидания, неизвестности и «не как у всех».
Не как у всех – безусловно, принципиальнейше. Тут продюсеры действительно молодцы: все события подаются как уникальные, на которые попадает одновременно малое - избранное – количество людей. Светскость, демонстративное потребление… пишу сейчас и думаю, что еще «попадает» и в определенной степени социофобство. Многие зрители сами не любят (других) зрителей. Здесь – только свои и их мало, не надо топтаться в гардеробе со всеми, головы не заслоняют действие…

Это все, конечно, феерический иронический кульбит, потому что то же соотносимое количество актеров и зрителей во время одного показа, отсутствие дистанции и режиссерского «послания» сверху часто обосновываются - но и на самом деле бывают связаны с – желанием равно-сторонности, признания зрительских прав и вообще важности личности всех, не только гениев… В общем, левацкий такой интеллектуальный дискурс. Но форма при этом прекрасно совершенно подходит и «правым», убери ярусы (это же иерархия!) – получи сплошной партер.

Закончу выводом по эстетике (и надо бы подумать побольше). Хотя мы продолжаем рассуждать о спектаклях в категориях физического соприсутствия, эфемерности, противопоставляя театр и тем более иммерсивный театр - медиатизированным формам, на деле, выскажем гипотезу, массовое приятие иммерсивных театральных форм обеспечено привычкой к масштабированию интернет-изображений, рассматриванию гугл-карт, виртуальным турам и просто просмотров костюмных (а какие - не) сериалов.

Даша Демехина открыла свой канал! Ура!

Если вы путаетесь, чем отличается партисипаторное от интерактивного и других социальноориентированных практик, а разбираться нет времени, вот самое короткое пояснение от Клэр Бишоп, которое я видела: "This expanded field of post-studio practices currently goes under a variety of names: socially engaged art, community-based art, experimental communities, dialogic art, littoral art, interventionist art, participatory art, collaborative art, contextual art and (most recently) social practice. I will be referring to this tendency as ‘participatory art’, since this connotes the involvement of many people (as opposed to the one-to-one relationship of ‘interactivity’) and avoids the ambiguities of ‘social engagement’, which might refer to a wide range of work, from engagé painting to interventionist actions in mass media; indeed, to the extent that art always responds to its environment (even via negativa), what artist isn’t socially engaged?" (Claire Bishop, Artificial Hells, p.1-2).

Сходила на «Золушку» Пермского театра оперы и балета - открытие Золотой Маски 2018. Там был отличный второй акт, история про то, как золушку и принца балета разлучает совсем не волшебное зло (а вполне конкретная советская номенклатура и их «свита»). Есть какой-то мурашечный восторг от того, как здорово знакомая музыка с въевшимся на подкорку сюжетом ложится - на другой сюжет и хронотоп, как это придумали и подобрали – например, в «Кармен» Чернякова /кто не смотрел – драматургический must/, и вот здесь в сцене часов. Бой курантов и вид Кремля, для одних такой сакральный и восхищающий, а для других – вбивающий тебя в землю и убивающий все надежды. Безразличные к человечеку башни.
Пародийные Фурцева с Хрущевым, с его ботинком по кафедре, так и вовсе смотрятся, на волне снятия из прокаты ленты «Смерть Сталина», как что-то здоровое в этом мире. Конечно, над Хрущевым смеяться можно было и в советское время уже, но тут дело не столько в конкретных исторических личностях, сколько вообще в несовместимости их с искусством, непонимании лирики и выпадении из жанра, из стиля – именно из-за этого. Как они пыжатся быть «над» и даже «вместе с» театром, и оттого смешны.

И все это пройдет, а танец останется.
Такой вот неожиданный светлый финал.

Подробно - в канале у Дины Годер (https://t.me/chtoyavidel/383) и на странице https://www.facebook.com/inner.emigrant/posts/390669694715273

/а вообще про балет-то я не понимаю ничего, вот про Cantos бы вам написать, где Александровский и Перетрухина режиссер и художник, слежу за ними отчаянно, но мест нет и не пускают… и как, спрашивается, жить? /

Вышел, меж тем, сборник научно-исследовательских работ студентов НИУ ВШЭ за 2016 год (скорость, ага), и там есть мой текст про взаимодействие с пространством в спектаклях in situ, то есть о сайт-специфическом театре. Там вот и об Александровском, и о Перетрухине, хотя больше о теории (часть моего диплома вышкинского, были времена!).
https://www.academia.edu/35846223/Взаимодействие_с_пространством_в_спектаклях_in_situ

Странная штука: вот берутся пьесы, во время написания бывшие очевидно социально заряженными, по крайней мере, затрагивающими разные соц.вопросы, отражающие и судящие своё время. И ставятся сегодня, иногда впервые, как в лучшем случае притча... приметы времени, если и есть, то костюмно-киношного толка. И даже язык — как будто намеренно сохраняет какие-то искусственные черты. Когда-то, может, и естественные (может, только для перевода), а сегодня звучащие напоминанием, что это - fiction. Красиво сделанная пьеса, un bel animal. В цимовском «Лилиоме» раза три, не меньше, повторяется слово «зазноба». Зазноба!! Вот где вы в последний раз его слышали? В «Сказках Веского леса» по Эдену фон Хорвату в Маяковке Слава Ковалёв на полном серьезе произносит «Я был опечален». Это такой синтаксис, про который мы на филфаке шутили, что он возможен только в учебниках. Ну не говорят так. ‘Улицу построили строители’, ‘Я был опечален’ — грамматически эти предложения корректны, но в узусе — нет.
С «Лилиомом» вообще примирил только органичнейший Рома Васильев из Июльансамбля и то, что путь от спектакля до гардероба обвешан афишами «Абьюз». Потому что как умещается в одном репертуаре спектакль с повторяющимся на голубом глазу мотивом «бывает такая боль, от которой не больно» — это про удар мужчиной женщины по лицу, и это откровение передаётся от матери дочери!! — со спектаклем, прямо называющим домашнее насилие насилием, как физическое, так и не только, — одним «небесным стражам» известно.
/ сцену с ними, к слову, смотрите обязательно — в фильме Фрица Ланга. Как же там здорово играет он с жанровостью, мелодраматизмом и бюрократизмом! И никаких «зазноб» в переводе фильма 1934 года, к слову, нет/

POSLE – это спектакль, который должен был появиться в феврале. С его волшебным снегом, от которого, тем не менее, кому-то плохо и серо, с его 14-м, который не все смогут провести «как в кино». С пред- или пост-влюбленностью.
(со спойлерами) Много претензий слышала и читала, но все-таки нельзя так серьезно относиться ко всему в театре, что ли. Это такая необязательная, но милая и интересная на «повертеть» вещица. Очень трогательные записи аудио - по дороге из ЦиМа к собственно месту действия, настраивающие. Внутри удобные тапки и вообще - коты. В прихожей все толкутся, как в настоящих гостях, хотя всего семеро «вмещаются» на показ. Тут, наверно, уместно назвать его сеансом – особенно в свете того, что в одной из комнат можно прослушать документацию разговора с психотерапевтом… В соседней же играют на гитаре и поют, и ты сначала только слышишь эти призывные звуки и надеешься, что это не на этаже сверху где-то, а действительно тут – и потом оказываешься на мини-концерте по твоим бессознательным заявкам.
Гетеронормативность бросается в глаза (Леша Киселев не только заметил ее, еще и потроллить актера постарался, бедный мальчик), но тут какое дело: ситуации, в которые зритель призывается к участию, где он должен подыграть и встрять в диалог, они максимально тут не из жизни, а из мелодрам, телевизионных, где только она у нас и есть… я по крайней мере чувствовала себя закинутой в сериал, когда пришлось разговаривать с любовницей (моего) молодого человека и еще больше – когда пришлось «отводить» дуло от горла «бывшего» или беседовать о разрыве за бокалом вина и сыром с московским другом. Или это просто у меня жизнь скучная и все нормальное кажется нереальным, а в таких квартирах никто из друзей не живет…
Спектакль камерный совсем, hand-made буквально - отчего и всякие вылезающие швы, вроде присутствия админов в коридоре для отправки всякий раз зрителей в следующую по часовой стрелке дверь… Но потом они так мило ставят вазочки с розами и дарят тебе одну, что все кажется уместным и радостным, вот она сила – домашнести. Присутствие режиссера Елены Ненашевой и вовсе естественно: она - хозяйка, и это, в общем, ее история, куда она нас пускает на правилах фикшена.
Почему fiction? История где-то может оказаться и реальной, но это настолько не педалируется, и должно стать скорее фоном для твоих собственных воспоминаний и игры с ними или моделированием возможного, что совсем получается не про «документ». И даже наша реакция тут – она изначально настроена на то, чтобы быть игровой. Ты ведь понимаешь, что пистолет не выстрелит, что у актеров прописано несколько сценариев диалога, что, в конце концов, у тебя всего пара минут до «звонка» – такое явное ограничение длительности вполне специально не дает тебе психологически полностью погрузиться. Ты примеряешь на себя роли разных персонажей или даже пытаешься представить, как бы ты хотел что-то сказать драматургичное в предъявленной ситуации, и это такая арт-ролевая игра, безопасная и, в общем, приятная.
В одной комнате ты остаешься один на один с чужими признаниями и сомнениями и фотографиями – явной фотосессией для спектакля, снимка каждого изменившегося движения двух. За этой фиксацией мимолетных изменений, взглядов между двумя в ч/б так интересно наблюдать, и вдруг хочется что-то такое и в жизни, – не уверена, что так работало бы, если бы это были фотографии именно реальной пары, или по крайней мере, лучше об этом не знать. Спектакль вроде бы потому что о расставании – но во многих моментах и о легкости, когда еще - внутри, о прелести и необходимости вообще чувств.
Необходимо – любить.
💘

Эзра Паунд.

И с этими надо поспешить. https://daily.afisha.ru/brain/8091-15-spektakley-zolotoy-maski-na-kotorye-vse-esche-mozhno-kupit-bilety/

Храни бог режиссеров, или я же все-таки попала на Cantos! http://telegra.ph/Nemota-muzyki-02-11