Российские режиссёры, которые щас котируются у универсального зрителя из моспитерского миддл-класса (не слишком молодые и неизвестные, чтобы эстравагировать, не слишком старые и признанные, чтобы быть зашкваром у деловых женщин, заряжающих сатисфаеры безопасной современочкой) — вот эти ребята сорок плюс очевидно до сих пор воспринимают постмодернизм как инструмент, но не просто как инструмент, а как что-то внешнее по отношению к себе. У них не получилось в этом вырасти, зато получилось литературно апроприировать, но всё равно выходят такие неуверенные пользователи интернета: в курсе про языковые игры как приём, но над свежими мемами посмеиваются настороженно, без искреннего так сказать чувства. И творчество этих людей на театре — до сих пор в принципе единственный повод говорить вслух стыдное и не описывающее вообще ничего слово «постмодернизм».
Вот этот фрейм созидания, когда способ мышления/языка не является для человека естественным, а является внешним инструментом, — он, кмк, является причиной появления фейспалм-театра. Потому что вроде бы всё на своих местах, но гэп между чувственностью человека и тем, что он делает/говорит/показывает, в таких произведениях сияет как влажная залупа на солнце. И это делает любому наблюдательному человеку неловко.
Пока мы живём в 2020 году, Иван Вырыпаев, мне кажется, живёт в 2120-м. Потому что вот был нарративный театр, который осыпал мессаджами публику. Потом пришел постдраматический театр, который только деликатно обозначал фрейм, внутрь которого зритель мог разместить себя, или как у Мюллера — раскалывал реальность топориком, и между разными кусками создавалось невероятное напряжение, а из трещинок между ними сочилась протеиновая сперма, которую зритель мог при должном желании всасывать. А вот Вырыпаев из своего 2120 года написал идеально пустой текст, который вообще не оставляет наблюдателям другого варианта, кроме как размещать себя внутри этого прозрачного ничего, а затем на себя внимательно смотреть и задавать разные вопросы, в первую очередь, конечно — а за каким конским хуём ты здесь оказался.
Текст называется «Интертеймент», на одноимённый спектакль в Градский-холл я сходил 18-го числа. Поставил текст Вырыпаева Виктор Рыжаков, играет сам Вырыпаев и его супруга Каролина Грушка. Спектакль изящен в своей простоте как самые красивые одноклеточные: на сцене сделан круглый подиум под углом к зрителю, на нём два белых кресла, в этих белых креслах сидят в белых костюмах действующие лица. Они друг с другом разговаривают, почти друг на друга не смотря, и есть две линии — в одной они играют зрителей в зале, смотрящих спектакль, а в другой (тут меняется свет и интонации героев) — актёры, разыгрывающие любовную линию, на которую эти зрители смотрят. Я даже не хочу заступать на территорию фем-оптики, но женщина выведена у Вырыпаева такой романтической птичкой, всё время спрашивающей — ах неужели нет искренней любви на сцене? А мужчина — такой деликатный, но скептик-менсплейнер: да ну конечно же нет, это ведь интертеймент. И вот эта фраза идёт рефреном весь час, пока не выводит зрителей к катарсису. В тексте происходят: 1) отношения мужчины и женщины; 2) мысли Автора о Природе Театра.
Меня цепанула ироническая (не очевидно, разумеется, а просто я так вчитал) видеопроекция Владимира Гусева: развернутое под углом low-res онлайн-видео, на котором головы двух персонажей оставляют короткий глитчевый след. Вырыпаев в таком фрейме на экране выглядит как чистый Ленин, только вещает не про рабочих и заводы, а про то, что любовь это свет, а свет это любовь. Не знаю, что думает Гусев, но при должном подходе конечно небрежность видеоработы в этом спекте (рисованный декор театрального зала, дальше падает снежочек, дальше онлайн-видео) становится оч крутым авторефлексивным разъёбом происходящего.
Вот этот фрейм созидания, когда способ мышления/языка не является для человека естественным, а является внешним инструментом, — он, кмк, является причиной появления фейспалм-театра. Потому что вроде бы всё на своих местах, но гэп между чувственностью человека и тем, что он делает/говорит/показывает, в таких произведениях сияет как влажная залупа на солнце. И это делает любому наблюдательному человеку неловко.
Пока мы живём в 2020 году, Иван Вырыпаев, мне кажется, живёт в 2120-м. Потому что вот был нарративный театр, который осыпал мессаджами публику. Потом пришел постдраматический театр, который только деликатно обозначал фрейм, внутрь которого зритель мог разместить себя, или как у Мюллера — раскалывал реальность топориком, и между разными кусками создавалось невероятное напряжение, а из трещинок между ними сочилась протеиновая сперма, которую зритель мог при должном желании всасывать. А вот Вырыпаев из своего 2120 года написал идеально пустой текст, который вообще не оставляет наблюдателям другого варианта, кроме как размещать себя внутри этого прозрачного ничего, а затем на себя внимательно смотреть и задавать разные вопросы, в первую очередь, конечно — а за каким конским хуём ты здесь оказался.
Текст называется «Интертеймент», на одноимённый спектакль в Градский-холл я сходил 18-го числа. Поставил текст Вырыпаева Виктор Рыжаков, играет сам Вырыпаев и его супруга Каролина Грушка. Спектакль изящен в своей простоте как самые красивые одноклеточные: на сцене сделан круглый подиум под углом к зрителю, на нём два белых кресла, в этих белых креслах сидят в белых костюмах действующие лица. Они друг с другом разговаривают, почти друг на друга не смотря, и есть две линии — в одной они играют зрителей в зале, смотрящих спектакль, а в другой (тут меняется свет и интонации героев) — актёры, разыгрывающие любовную линию, на которую эти зрители смотрят. Я даже не хочу заступать на территорию фем-оптики, но женщина выведена у Вырыпаева такой романтической птичкой, всё время спрашивающей — ах неужели нет искренней любви на сцене? А мужчина — такой деликатный, но скептик-менсплейнер: да ну конечно же нет, это ведь интертеймент. И вот эта фраза идёт рефреном весь час, пока не выводит зрителей к катарсису. В тексте происходят: 1) отношения мужчины и женщины; 2) мысли Автора о Природе Театра.
Меня цепанула ироническая (не очевидно, разумеется, а просто я так вчитал) видеопроекция Владимира Гусева: развернутое под углом low-res онлайн-видео, на котором головы двух персонажей оставляют короткий глитчевый след. Вырыпаев в таком фрейме на экране выглядит как чистый Ленин, только вещает не про рабочих и заводы, а про то, что любовь это свет, а свет это любовь. Не знаю, что думает Гусев, но при должном подходе конечно небрежность видеоработы в этом спекте (рисованный декор театрального зала, дальше падает снежочек, дальше онлайн-видео) становится оч крутым авторефлексивным разъёбом происходящего.
И ещё: этот спектакль — это первый проект ОККО.Театра. Это продюсерское бюро внутри онлайн-кинотеатра ОККО и это дорогие мне товарищи, я к ним оч тепло отношусь. И чисто технологически (они будут выпускать спектакли, записывать их на видео (НЕ как обычно записывают театр на видео) и продавать онлайн) — это очень крутая именно продюсерская и технологическая история для России. Тем более мне интересно, как они вот эту часовую бубнилку о вечном запишут на видео, реально очень интересно.
А в финале я хочу сказать вот что. Современный театр, перформанс и в принципе межжанровые креативные практики накопили достаточный арсенал инструментов прямого искреннего высказывания. Вот например ты хочешь сделать высказывание про любовь и чтобы оно не звучало вульгарно и неловко — у тебя есть сегодня инструменты это сделать. И языковые, и эстетические. Будь ты 50-летний режиссёр или 20-летний куратор. Чтобы знать эти инструменты, надо много чего смотреть и много об этом думать. А если ты занят перетиранием мыслей о вечном и застрял в своей уверенности, что ты театральный философ современности, то разумеется, неоткуда будет взять время изучать новые инструменты. И тогда ты обречён на постмодернистское заворачиваение своего базового высказывания в миллион слоёв театральной формы, игры, каламбуров, цитат, игр с контекстами и тд. Так, что написав пьесу о том, что — боже мой, на театре и в шоу-бизнесе нет искренних чувств, — ты сам спектаклем по этой пьесе уничтожаешь любую искренность. Так, что в результате получается тотальный фейк. Который не ударяет просто ни во что, даже ёбнуть по самому себе у него не остаётся потенциала. И это ведь правда очень трагично. Это нормально — не уметь пользоваться такими инструментами, но тогда находи убежище в извините прагматически полезном театре. Вон Кэти Митчелл делает спектакли-лекции про климат; ну что-то потихоньку рассказывает людям. А ведь тоже могла бы делать стендапы на тему «любовь это свет, а свет это любовь». Вокруг так много интересного, камон.
И я даже не знаю, чем закончить. Ну наверное давайте закончим тем, что очень страшно — наёбывать себя. Вот реально очень страшно.
А в финале я хочу сказать вот что. Современный театр, перформанс и в принципе межжанровые креативные практики накопили достаточный арсенал инструментов прямого искреннего высказывания. Вот например ты хочешь сделать высказывание про любовь и чтобы оно не звучало вульгарно и неловко — у тебя есть сегодня инструменты это сделать. И языковые, и эстетические. Будь ты 50-летний режиссёр или 20-летний куратор. Чтобы знать эти инструменты, надо много чего смотреть и много об этом думать. А если ты занят перетиранием мыслей о вечном и застрял в своей уверенности, что ты театральный философ современности, то разумеется, неоткуда будет взять время изучать новые инструменты. И тогда ты обречён на постмодернистское заворачиваение своего базового высказывания в миллион слоёв театральной формы, игры, каламбуров, цитат, игр с контекстами и тд. Так, что написав пьесу о том, что — боже мой, на театре и в шоу-бизнесе нет искренних чувств, — ты сам спектаклем по этой пьесе уничтожаешь любую искренность. Так, что в результате получается тотальный фейк. Который не ударяет просто ни во что, даже ёбнуть по самому себе у него не остаётся потенциала. И это ведь правда очень трагично. Это нормально — не уметь пользоваться такими инструментами, но тогда находи убежище в извините прагматически полезном театре. Вон Кэти Митчелл делает спектакли-лекции про климат; ну что-то потихоньку рассказывает людям. А ведь тоже могла бы делать стендапы на тему «любовь это свет, а свет это любовь». Вокруг так много интересного, камон.
И я даже не знаю, чем закончить. Ну наверное давайте закончим тем, что очень страшно — наёбывать себя. Вот реально очень страшно.
Меня вчера жёстко выебали в глаза и уши на Новой сцене Александринки. Это был добровольный секс, мгновенно перешедший в насилие, не осознаваемое таковым группой меня ебавших. Им было весело и нормально. В спб приехал с гастролями Июльансамбль Виктора Рыжакова. Вчера показывали спектакль Романа Феодори «Питер Пэн. Фантомные вибрации». К сожалению, я сам раздвинул ноги, поэтому вместо заявления в ментовку пишу этот пост.
Давайте с вами для начала вспомним, кто такой Роман Феодори. Это такой режиссёр, который получил «Золотую маску» за мюзикл «Биндюжник и король». Я вам прямо советую: отвлекитесь прям щас от этого поста и загуглите куски видео или фотки этого мастерписа. Прям сделайте это. ———— Теперь вы вернулись к посту, и мы с вами знаем, что это такой изумительный спектакль, в котором режиссёр Феодори и его художник Ахмедов спиздили визуальный язык Роберта Уилсона. Просто по-сельски спиздили. Целиком. Ну, насколько хватило денег и таланта. Получилось удивительно: Боб Уилсон в сельском клубе. Я смотрел это целиком. Это невозможно. Как деликатно выражается режиссёр Феодори об этой работе: «мы исследовали визуальный язык Роберта Уилсона» или «Даниил Ахмедов придумал (!) воздушное решение, поместив музыку в эстетику полотен Магритта или нового европейского театра». Нет, чувак, вы спиздили целый визуальный код известного режика, сделав это максимально уёбищно и максимально провинциально. Ещё и насрав сверху русскими актёрами. И получили за это уёбищную провинциальную премию «Золотая маска». Конгратулейшнс.
Теперь про «Питера Пэна». Я могу просто повторить целиком первые два абзаца своего предыдущего поста про Вырыпаева. Сорокалетние мужики пытаются угнаться за временем, но у них нет скиллов черпать его ниоткуда, кроме чужого языка, отголоски которого они встречают в своём фейсбуке. Жалко ВСЕХ. Вы не поверите, это заявлено как «спектакль про миллениалов — про их проблемы, чаяния, особенности». Начинается всё стендапом одного плохого актёра. Он рассказывает про современный театр. Что в современном театре всем можно просто кукарекать — и это уже современный театр. Что всё нормально. Он успокаивает зрителей. Он говорит: у нас современный спектакль, поэтому композитор выбрал вместо крика петуха использовать звук таймера — и это нормально. То есть идёт бесконечное автотревожное перемалывание темы современности в попытке убедить себя и окружающих, что у них реально современный спектакль. SO PITY. Вещь, которая является чем-то по умолчанию и это очевидно для остальных, не нуждается в бесконечном нервическом проговаривании собственного свойства. Такое проговаривание автоматически означает отсутствие этого свойства у этой вещи. Какие-то совсем базовые штуки, ребят. Потом все заходят в зал. Там в выемке внизу продолжается стендап другого плохого актёра. Он рассказывает шутки и анекдоты. В смысле, серьезно — рассказывает шутки. И делает это так, как будто он из КВН. В смысле, на 100% воспроизводя квновскую манеру. Даже не камедиклабовскую. Посмотрите видео которые я прицепил. Это фантастика, то есть это реально удивительное мастерство вызывать неловкость С ПЕРВОЙ СЕКУНДЫ. Затем актёры собираются в зале и рассредотачиваются по разным местам. И по сигналу происходит переход к симультанности нескольких сцен: зрители могут свободно ходить между островками русдрамы и либо слушать какую-то ублюдочную поеботину, либо делать какую-то ублюдочную поеботину. Вокруг расставлены столы для рисования, лежат игрушки, подвешены шары с табличками, на которых текст распечатан настолько уёбищным шрифтом, насколько вообще возможно. То есть понятно, да? Заявлена тема детства. Что Питер Пэн не хочет взрослеть, поэтому это спектакль про миллениалов, которые молодые люди, и которые типа тоже не хотят взрослеть. И поэтому столики для рисования. И поэтому всё красочное. ⬇️
Давайте с вами для начала вспомним, кто такой Роман Феодори. Это такой режиссёр, который получил «Золотую маску» за мюзикл «Биндюжник и король». Я вам прямо советую: отвлекитесь прям щас от этого поста и загуглите куски видео или фотки этого мастерписа. Прям сделайте это. ———— Теперь вы вернулись к посту, и мы с вами знаем, что это такой изумительный спектакль, в котором режиссёр Феодори и его художник Ахмедов спиздили визуальный язык Роберта Уилсона. Просто по-сельски спиздили. Целиком. Ну, насколько хватило денег и таланта. Получилось удивительно: Боб Уилсон в сельском клубе. Я смотрел это целиком. Это невозможно. Как деликатно выражается режиссёр Феодори об этой работе: «мы исследовали визуальный язык Роберта Уилсона» или «Даниил Ахмедов придумал (!) воздушное решение, поместив музыку в эстетику полотен Магритта или нового европейского театра». Нет, чувак, вы спиздили целый визуальный код известного режика, сделав это максимально уёбищно и максимально провинциально. Ещё и насрав сверху русскими актёрами. И получили за это уёбищную провинциальную премию «Золотая маска». Конгратулейшнс.
Теперь про «Питера Пэна». Я могу просто повторить целиком первые два абзаца своего предыдущего поста про Вырыпаева. Сорокалетние мужики пытаются угнаться за временем, но у них нет скиллов черпать его ниоткуда, кроме чужого языка, отголоски которого они встречают в своём фейсбуке. Жалко ВСЕХ. Вы не поверите, это заявлено как «спектакль про миллениалов — про их проблемы, чаяния, особенности». Начинается всё стендапом одного плохого актёра. Он рассказывает про современный театр. Что в современном театре всем можно просто кукарекать — и это уже современный театр. Что всё нормально. Он успокаивает зрителей. Он говорит: у нас современный спектакль, поэтому композитор выбрал вместо крика петуха использовать звук таймера — и это нормально. То есть идёт бесконечное автотревожное перемалывание темы современности в попытке убедить себя и окружающих, что у них реально современный спектакль. SO PITY. Вещь, которая является чем-то по умолчанию и это очевидно для остальных, не нуждается в бесконечном нервическом проговаривании собственного свойства. Такое проговаривание автоматически означает отсутствие этого свойства у этой вещи. Какие-то совсем базовые штуки, ребят. Потом все заходят в зал. Там в выемке внизу продолжается стендап другого плохого актёра. Он рассказывает шутки и анекдоты. В смысле, серьезно — рассказывает шутки. И делает это так, как будто он из КВН. В смысле, на 100% воспроизводя квновскую манеру. Даже не камедиклабовскую. Посмотрите видео которые я прицепил. Это фантастика, то есть это реально удивительное мастерство вызывать неловкость С ПЕРВОЙ СЕКУНДЫ. Затем актёры собираются в зале и рассредотачиваются по разным местам. И по сигналу происходит переход к симультанности нескольких сцен: зрители могут свободно ходить между островками русдрамы и либо слушать какую-то ублюдочную поеботину, либо делать какую-то ублюдочную поеботину. Вокруг расставлены столы для рисования, лежат игрушки, подвешены шары с табличками, на которых текст распечатан настолько уёбищным шрифтом, насколько вообще возможно. То есть понятно, да? Заявлена тема детства. Что Питер Пэн не хочет взрослеть, поэтому это спектакль про миллениалов, которые молодые люди, и которые типа тоже не хотят взрослеть. И поэтому столики для рисования. И поэтому всё красочное. ⬇️
➡️ В этом спектакле реально есть сцена про интернет-зависимость. Вы мне не поверите — посмотрите видео. Две девушки сидят и надрывно орут о том как их парни зависят от инстаграма, доты и тиндера. То есть это реально проговаривается, for real, то есть это такой спектакль про миллениалов, которые говорят о проблемах с интернет-зависимостью своих бф. Серьезно. Ребят, серьезно. Посмотрите видео. То есть это всё звучит невероятно, но посмотрите видосики.
Это тот случай, когда у меня немножко размазывается язык по ходу, потому что очень плохо вообще всё и ты даже не знаешь, а про что ещё написать, что более ужасно. Актёры Июльансамбля это катастрофа. То есть по ним видно что в принципе вроде нормальные обычные молодые люди. Но видимо Рыжаков или Феодори их так надрочили, что, мол, ребята, мы делаем энергичный молодой театр, у нас молодой ансамбль, молодость это энергия, а энергия это что такое????? Правильно!!!!! ДАВАЙТЕ БЫСТРО И ГРОМКО ГОВОРИТЬ И ОРАТЬ КАК БУДТО МЫ В МХАТЕ ТАК ЗНАЕТЕ ЭКСТРАВЕРТНО ЧТОБЫ ЗРИТЕЛЯ ЗАЦЕПИЛО И ДАВАЙТЕ ДВИГАТЬСЯ ТОЖЕ БУДЕМ ТАК ЗНАЕТЕ ВЖУХ ВЖУХ НУ МЫ ЖЕ МИЛЛЕНИУМАЛЫ РЕБЯТ ДАВАЙТЕ ЭНЕРГИЯ РЭП ЧИКИПАУ ЙОУ ВОТ ЕТО ПАНЧ ЕЕЕЕЕЕЕЕ!!!!!!!! ⬇️
Это тот случай, когда у меня немножко размазывается язык по ходу, потому что очень плохо вообще всё и ты даже не знаешь, а про что ещё написать, что более ужасно. Актёры Июльансамбля это катастрофа. То есть по ним видно что в принципе вроде нормальные обычные молодые люди. Но видимо Рыжаков или Феодори их так надрочили, что, мол, ребята, мы делаем энергичный молодой театр, у нас молодой ансамбль, молодость это энергия, а энергия это что такое????? Правильно!!!!! ДАВАЙТЕ БЫСТРО И ГРОМКО ГОВОРИТЬ И ОРАТЬ КАК БУДТО МЫ В МХАТЕ ТАК ЗНАЕТЕ ЭКСТРАВЕРТНО ЧТОБЫ ЗРИТЕЛЯ ЗАЦЕПИЛО И ДАВАЙТЕ ДВИГАТЬСЯ ТОЖЕ БУДЕМ ТАК ЗНАЕТЕ ВЖУХ ВЖУХ НУ МЫ ЖЕ МИЛЛЕНИУМАЛЫ РЕБЯТ ДАВАЙТЕ ЭНЕРГИЯ РЭП ЧИКИПАУ ЙОУ ВОТ ЕТО ПАНЧ ЕЕЕЕЕЕЕЕ!!!!!!!! ⬇️
Что это? Зачем это? Мне очень стыдно. Мне реально очень стыдно было. Ко мне подошла актриса и стала пастись в мой телефон. Иммерсивный театр, ребят. (А знаете ещё крутой факт про миллениалов? Они в курсе что уёбищно заглядывать в чужие телефоны.) Я показал ей свою стори, где написал что это стыдно с первых секунд, а потом сообщение Артёма Томилова, где он говорит не смотреть актерам в глаза. Актриса засмеялась долго и неестественно и продолжила смеяться когда я отошёл. Потом была сцена, где у них был свободный микрофон. Она вышла и рассказала про эту стори. Метатеатр, понимаете? Подошла другая актриса, встала на расстоянии 5см от моего лица и стала смотреть строго в глаза — ну такой понимаете мощный приём контакта со зрителем из 1985-го. Ну я начал двигаться перед её лицом — всё, максимальная беспомощность в ответ, она тупо не знает что делать. Ребят, вы делаете типа театр открытый к коннекту зрителя, но вы вообще к нему не готовы. Никто из вас к нему не готов. КВНщику в начале какая-то пожилая женщина крикнула: вам не стыдно эту пошлость делать? Он на неё уставился с бараньим лицом и повисла тупейшая пауза, просто полное непонимание всего. Фронтальный театр в коробке — это для вас самое пригодное и безопасное место, ребят, играли бы дальше свою солнечную линию, ну серьезно.
Это одна из самых главных проблем: уважаемый товарищ режиссёр, вы сделали мне, зрителю, очень стыдно. И я думаю, что вы поймёте меня, потому что у вас наверняка есть какие-нибудь сумасшедшие родственники или знакомые, которые на свадьбах делают уёбищные конкурсы «лопни сто шаров своей жирной жопой». Вот ваш спект — это два часа уёбищных свадебных конкурсов, в которых человек с минимальным вкусом не хочет участвовать, потому что у этого нет иронического измерения, в которое можно встроиться. Большей части зрителей было весело, и я думаю, что это единственная индульгенция, на которой держится такой ублюдочный театр. Они оправдывают себя: ну, мы не элитные, мы для народа, народу нравится. [[Это не проблема того, что есть зрители идиоты, а есть снобский театр интеллектуалов, который не вызывает стыда. Возьмите спектакли Rimini Protokoll — они легко включают внутрь себя людей с любым бэкграундом. И это не вызывает стыда. Это просто и не стыдно, потому что у людей есть вкус и понимание, как обустроить фрейм коммуникации так, чтобы сделать включёнными всех и никому не было неловко. Они не делают уёбищные свадебные конкурсы. А в вашем спектакле ко мне подходит актёр и говорит: если вам скучно, у нас есть гора отверженных, можете там сесть. Это не проблема того, что есть снобы, которым не нравится ваше демократическое веселье. Это проблема того, что у вас сельский вкус.]] И вместе с этим они конечно держат народ за полных идиотов, потому что на выходе (а я ушёл до конца, разумеется) стоит колонка из которой звучат фразы как бы универсального недовольного зрителя: «ну, это не искусство; этот современный театр не для меня; что хотел сказать режиссёр? ох уж эти перформансы…». То есть если человек уходит, то он не понял высокого мастерства работы с современностью Романа Феодори. Нет, коллеги, я боюсь, что ваш «перформанс» уёбищный не потому что народ не сечёт в совриск, а потому что вы не сечёте в совриск вообще. Так же поверхностно как вы спиздили визуальные знаки Уилсона, так же поверхностно и абсолютно нерефлексивно вы взяли господи прости миллениалов и сделали спектакль о том как вы разбрасываете игрушки.
Друзья, это чужие слова. Вам они не принадлежат. Это не ваш язык, понимаете? Вы не умеете им пользоваться. У вас стоит квнщик и говорит «перформативные практики». Это не смешно, это большая трагедия о том, как люди натягивают на себя чужую реальность, неорганичный себе язык и способ выражения, и всё получается вкривь и вкось. Для начала можно попробовать быть собой. У каждого есть история о том, как быть растерянным 40-летним квиром на русском театре — ну вот может быть её попытаться как-то честно рассказать, а не делать спектакль о миллениалах? И тогда может быть это будет как-то ну, нормально? Ну вот просто адекватно себе.
Это одна из самых главных проблем: уважаемый товарищ режиссёр, вы сделали мне, зрителю, очень стыдно. И я думаю, что вы поймёте меня, потому что у вас наверняка есть какие-нибудь сумасшедшие родственники или знакомые, которые на свадьбах делают уёбищные конкурсы «лопни сто шаров своей жирной жопой». Вот ваш спект — это два часа уёбищных свадебных конкурсов, в которых человек с минимальным вкусом не хочет участвовать, потому что у этого нет иронического измерения, в которое можно встроиться. Большей части зрителей было весело, и я думаю, что это единственная индульгенция, на которой держится такой ублюдочный театр. Они оправдывают себя: ну, мы не элитные, мы для народа, народу нравится. [[Это не проблема того, что есть зрители идиоты, а есть снобский театр интеллектуалов, который не вызывает стыда. Возьмите спектакли Rimini Protokoll — они легко включают внутрь себя людей с любым бэкграундом. И это не вызывает стыда. Это просто и не стыдно, потому что у людей есть вкус и понимание, как обустроить фрейм коммуникации так, чтобы сделать включёнными всех и никому не было неловко. Они не делают уёбищные свадебные конкурсы. А в вашем спектакле ко мне подходит актёр и говорит: если вам скучно, у нас есть гора отверженных, можете там сесть. Это не проблема того, что есть снобы, которым не нравится ваше демократическое веселье. Это проблема того, что у вас сельский вкус.]] И вместе с этим они конечно держат народ за полных идиотов, потому что на выходе (а я ушёл до конца, разумеется) стоит колонка из которой звучат фразы как бы универсального недовольного зрителя: «ну, это не искусство; этот современный театр не для меня; что хотел сказать режиссёр? ох уж эти перформансы…». То есть если человек уходит, то он не понял высокого мастерства работы с современностью Романа Феодори. Нет, коллеги, я боюсь, что ваш «перформанс» уёбищный не потому что народ не сечёт в совриск, а потому что вы не сечёте в совриск вообще. Так же поверхностно как вы спиздили визуальные знаки Уилсона, так же поверхностно и абсолютно нерефлексивно вы взяли господи прости миллениалов и сделали спектакль о том как вы разбрасываете игрушки.
Друзья, это чужие слова. Вам они не принадлежат. Это не ваш язык, понимаете? Вы не умеете им пользоваться. У вас стоит квнщик и говорит «перформативные практики». Это не смешно, это большая трагедия о том, как люди натягивают на себя чужую реальность, неорганичный себе язык и способ выражения, и всё получается вкривь и вкось. Для начала можно попробовать быть собой. У каждого есть история о том, как быть растерянным 40-летним квиром на русском театре — ну вот может быть её попытаться как-то честно рассказать, а не делать спектакль о миллениалах? И тогда может быть это будет как-то ну, нормально? Ну вот просто адекватно себе.
друзя, к сожоленю я несмогу болше вести етот микроблог тк у мня развился сифелис мозга по итогам двудневово просмотра спектаклей телекомпани Июльансамбль. прошу мня извенить и можетбыть найдёцся кто-то кто хочет стать админом этой хуйни заместо мене????? сново прошошу свои извенения......
В рамках гастролей виктора рыжакова в гостиницу астория вчера сходил на ещё один спектакль Июльансамбля «Как эстонские хиппи разрушили Советский союз» Талгата Баталова. Тут как-то даже не знаешь чё сказать. Можно было бы вспомнить мой культовый пост про фокинского «Швейка», но Фокин хотя бы величина, ему есть куда падать, а тут такой прям знаете горизонтальный театр — всё сделано не поднимаясь со дна, не разгибая спину и не надевая трусов. И если на Феодори это было хотя бы активно омерзительно, то есть всё реально бесило, то тут просто никак, унылая и бессмысленная халтура. Курсовой театр в чистом виде: актёры произносят текст на одном месте 20 минут (кстати они реально даже не квнщики, а уральские пельмени, то есть вот такой модус игры), но чтобы это не было монотонно, они синхронно двигаются, не переставая говорить вот в этой ублюдочной пулемётной манере. Такая конечно кошмарная блевотина. Чисто студтеатр: удары в бубен, громкие сцены с хаосом в темноте, охуеть. Я помню что когда ещё Талгата не начали сильно дрочить в тусовочке за лайки к моим постам, он у меня спросил в лс типа а не хочешь ли посмотреть моих спектаклей??? И в ответ мгновенно (то есть у человека прям рядышком списочек лежит и он его видимо всем знакомым рассылает) отправил гору ссылок на подзамочный ютуб. И это конечно очень страшная история: это было года два назад, там было что-то из его раннего, свежего — и вот щас я посмотрел: просто реально очень страшно — человек никуда не двигается вообще. Меня это дико пугает. Я даже не знаю что меня пугает больше — тотальный фейк и неорганичность у Феодори или вот эта история, что люди на протяжении десяти лет делают просто одно и то же. У меня это вызывает панический ужас.
Но кроме пиздецовой курсовой режиссуры тут и текст пиздец. Это всё очень очень странно: я не понимаю абсолютно, как вот эти молодые актёры к такому подключаются. Ну то есть чтобы подключиться к какой-то нерелевантной для тебя хуйне нужен правильный интерфейс, или какая-то актуализация, или правильный взгляд. Тут же люди с пустыми лицами играют на разрыв ебала текст, который можно деликатно описать как сортирный постмодерн. Всюду неловкий мат и сленг, какие-то потуги на философию жизни, то есть ладно, в мире пишут много разной хуйни, но меня очень беспокоит судьба исполнителей. Потому что драматурги и режиссёры ебанутые и делают какую-то парашу, понятно. Им за это платят норм на театре. Но вот актёров реально очень жалко, потому что видимо как обычно это люди с промытой головой на тему «режиссёр это мастер и если зритель чего-то не понимает то он тупой а мы тут делаем театр сосмыслом етс етс». Вот очень стрёмная конечно история про то, как люди работают не собой. Зачем вам это надо, ну ребят. Ну и про режика тоже, конечно. Нашёл бы себе нормальную работу в офисе — с таким смазливым ебалом возьмут куда угодно. И то же самое про него — ну вот вроде чуваку даже сорокета ещё нет, а он ставит Солженицына, вот эту поеботину про Советский Союз. И всё тексты какие-то дико распердянские, и мне конечно оч интересно, неужели это всё его искренне интересует, вся вот эта плесень жизни.
В рамках гастролей виктора рыжакова в гостиницу астория вчера сходил на ещё один спектакль Июльансамбля «Как эстонские хиппи разрушили Советский союз» Талгата Баталова. Тут как-то даже не знаешь чё сказать. Можно было бы вспомнить мой культовый пост про фокинского «Швейка», но Фокин хотя бы величина, ему есть куда падать, а тут такой прям знаете горизонтальный театр — всё сделано не поднимаясь со дна, не разгибая спину и не надевая трусов. И если на Феодори это было хотя бы активно омерзительно, то есть всё реально бесило, то тут просто никак, унылая и бессмысленная халтура. Курсовой театр в чистом виде: актёры произносят текст на одном месте 20 минут (кстати они реально даже не квнщики, а уральские пельмени, то есть вот такой модус игры), но чтобы это не было монотонно, они синхронно двигаются, не переставая говорить вот в этой ублюдочной пулемётной манере. Такая конечно кошмарная блевотина. Чисто студтеатр: удары в бубен, громкие сцены с хаосом в темноте, охуеть. Я помню что когда ещё Талгата не начали сильно дрочить в тусовочке за лайки к моим постам, он у меня спросил в лс типа а не хочешь ли посмотреть моих спектаклей??? И в ответ мгновенно (то есть у человека прям рядышком списочек лежит и он его видимо всем знакомым рассылает) отправил гору ссылок на подзамочный ютуб. И это конечно очень страшная история: это было года два назад, там было что-то из его раннего, свежего — и вот щас я посмотрел: просто реально очень страшно — человек никуда не двигается вообще. Меня это дико пугает. Я даже не знаю что меня пугает больше — тотальный фейк и неорганичность у Феодори или вот эта история, что люди на протяжении десяти лет делают просто одно и то же. У меня это вызывает панический ужас.
Но кроме пиздецовой курсовой режиссуры тут и текст пиздец. Это всё очень очень странно: я не понимаю абсолютно, как вот эти молодые актёры к такому подключаются. Ну то есть чтобы подключиться к какой-то нерелевантной для тебя хуйне нужен правильный интерфейс, или какая-то актуализация, или правильный взгляд. Тут же люди с пустыми лицами играют на разрыв ебала текст, который можно деликатно описать как сортирный постмодерн. Всюду неловкий мат и сленг, какие-то потуги на философию жизни, то есть ладно, в мире пишут много разной хуйни, но меня очень беспокоит судьба исполнителей. Потому что драматурги и режиссёры ебанутые и делают какую-то парашу, понятно. Им за это платят норм на театре. Но вот актёров реально очень жалко, потому что видимо как обычно это люди с промытой головой на тему «режиссёр это мастер и если зритель чего-то не понимает то он тупой а мы тут делаем театр сосмыслом етс етс». Вот очень стрёмная конечно история про то, как люди работают не собой. Зачем вам это надо, ну ребят. Ну и про режика тоже, конечно. Нашёл бы себе нормальную работу в офисе — с таким смазливым ебалом возьмут куда угодно. И то же самое про него — ну вот вроде чуваку даже сорокета ещё нет, а он ставит Солженицына, вот эту поеботину про Советский Союз. И всё тексты какие-то дико распердянские, и мне конечно оч интересно, неужели это всё его искренне интересует, вся вот эта плесень жизни.
Но есть касательно этого ещё две реально отвратительные истории. Во-первых, два этих спектакля — проекты ЦИМа. Понятно почему — потому что Рыжаков директор, а Июльансамбль это его крепостные, поэтому они выпускают свой шлак в ЦИМе. С переходом Рыжакова в Современник непонятно, заберут ли туда всю вот эту хуйню. Я вообще не верю в ЦИМ как в точку притяжения чего-то осмысленно переворачивающего, там ни у кого нет ни понимания таких вещей, ни ресурсов что-то такое сделать. Но я верю в ЦИМ как в просто ещё один нестыдный гостеатр типа Электро или ГЦ. А такие проекты — это размазывание говна по ебалу и они сильно опускают общий уровень. А второе — это то что оказывается два этих шедевра привезли в Питер в рамках федеральной программы «Большие гастроли» Минкульта РФ и при поддержке комитета по культуре СПб. То есть независимая театральная компания Июльансамбль в действительности может кататься только при поддержке минкульта, ок. С одной стороны это хорошо, потому что раньше «Большие гастроли» возили только Малый театр в Хабаровск. Поэтому типа прогресс. Но это прогресс для дебилов, потому что вокруг так много реально отличных спектаклей — причем часто не таких тяжеловесных, как эта баталовская хуйня с огромным вращающимся кругом, бессмысленным и беспощадным, — которые надо возить. И то что у экспертов этой программы до сих пор нет никакой нормальной экспертизы — ну ок, ничего нового.
А в целом конечно очень страшно всё. Мы с Машей Слоевой сегодня это обсуждали и она отреагировала как-то так: «очень странно представить, чтобы ты вот всерьез сейчас пошёл на спектакли Июльансамбля. вот два года назад привозили брусникинцев и все такие вау, а сейчас вообще чтооо?» — ну то есть вот эта очень ценная и важная непроговариваемая эмоция молодого человека, для которого_ой за пару лет все вот эти бодрые ещё недавно молодые ансамбли равно как и гоголь-центр, практика, электро и тд — как они в принципе уравнялись с Львом Додиным. Кажется так же бессмысленно и нерелевантно туда ходить, как смотреть малоизвестные фильмы с Людмилой Гурченко — типа эм а зачем? И здесь опять же очень страшно: вот молодой режик Баталов с молодыми актёрами делает спект, аудитория которого — умирающие от Паркинсона необеспеченные люди с минимальными потребностями от арта. Ну то есть реально такой Филипп Киркоров, попадающий в безвременье между романсами для бабушек и мемными клипами, которые в твиттере nevertheless воспринимают на уровне «старики уёбищно шутят, лол». Очень жалко всех.
Ну и конечно system is broken, хочется всех попросить как-то остановиться на месяца три хотя бы, перестать выпускать контент, посмотреть на себя, на других, задуматься — а тем ли вы вообще занимаетесь? Может быть лучше в офис или на консалтинг. То есть люди продолжают за средне-большие деньги выпускать халтурное говно и всё это какой-то круговорот говна, которое никого не делает счастливыми. Понятно, что так в любой индустрии, но театр же очень маленький, поэтому за него проще переживать. И его видимо проще починить в целом. Но люди продолжают строгать контент. Ребят, у вас не будет больше такого городского сумасшедшего как я, который три года подряд будет орать что система сломана. Ну короче такое, грустно.
А в целом конечно очень страшно всё. Мы с Машей Слоевой сегодня это обсуждали и она отреагировала как-то так: «очень странно представить, чтобы ты вот всерьез сейчас пошёл на спектакли Июльансамбля. вот два года назад привозили брусникинцев и все такие вау, а сейчас вообще чтооо?» — ну то есть вот эта очень ценная и важная непроговариваемая эмоция молодого человека, для которого_ой за пару лет все вот эти бодрые ещё недавно молодые ансамбли равно как и гоголь-центр, практика, электро и тд — как они в принципе уравнялись с Львом Додиным. Кажется так же бессмысленно и нерелевантно туда ходить, как смотреть малоизвестные фильмы с Людмилой Гурченко — типа эм а зачем? И здесь опять же очень страшно: вот молодой режик Баталов с молодыми актёрами делает спект, аудитория которого — умирающие от Паркинсона необеспеченные люди с минимальными потребностями от арта. Ну то есть реально такой Филипп Киркоров, попадающий в безвременье между романсами для бабушек и мемными клипами, которые в твиттере nevertheless воспринимают на уровне «старики уёбищно шутят, лол». Очень жалко всех.
Ну и конечно system is broken, хочется всех попросить как-то остановиться на месяца три хотя бы, перестать выпускать контент, посмотреть на себя, на других, задуматься — а тем ли вы вообще занимаетесь? Может быть лучше в офис или на консалтинг. То есть люди продолжают за средне-большие деньги выпускать халтурное говно и всё это какой-то круговорот говна, которое никого не делает счастливыми. Понятно, что так в любой индустрии, но театр же очень маленький, поэтому за него проще переживать. И его видимо проще починить в целом. Но люди продолжают строгать контент. Ребят, у вас не будет больше такого городского сумасшедшего как я, который три года подряд будет орать что система сломана. Ну короче такое, грустно.