Перемены происходят довольно быстро: в конце ноября я смотрел интервью с Богомоловым в «Культурном обмене» на ОТР — тогда сдавал текст про его «Волшебную гору» на the village и чекал интервью, чтобы лучше понять. Он там ближе к концу проговаривает одну мысль — и кажется в такой форме проговаривает её впервые — что в значительной части так называемого прогрессивного европейского театра (и того российского, который делается по тамошним образцам), на самом деле нет корневой новации, потому что он строится на том же принципе отношений сцена—зал, что и «традиционный» театр: желании понравиться зрителю. «Понравиться» в широком смысле — вызвать сильные эмоции, впечатления, потрясения етс етс. Зная лёгкость обращения Богомолова со словами, я всё-таки думаю что это такая необязательная формула, однако уже к вечеру того дня, когда я это смотрел, эта мысль у меня крепко в голове засела и я её с тех пор время от времени шевелю, она в принципе довольно сильно сместила мою личную оптику.

Эта мысль неизбежно приходит в голову в связи с «Маленькими трагедиями» Кирилла Серебренникова, на которые я ходил третьего декабря. Перед показом Валера Печейкин меня бегло познакомил с Диденко, а через некоторое время после этого мы с Печейкиным ходили в Гараж на Мураками и уже на выходе вспомнили про «МТ» — Валера сказал, что они с Диденко были в большом восторге, и напрасно, мол, ты, вилисов, не был в восторге. После этого что-то вспомнили про Стадникова, на С.Л.О.Н.е которого Валера был с дружочком давно и у них там почти случилась истерика, потому что это почти пять часов «ничего не происходит», а потом вдруг в конце «все начинают громко кричать». И Валера, памятуя про мои восторженные отзывы на «Родину» резюмирует: ну если я должен был понять, что Стадников не любит зрителя, я это понял, спасибо, необязательно ещё раз идти на «Родину» за тем же.

Два совершенно условных полюса: Андрей Стадников и Кирилл Серебренников. Первый ебал в рот зрителя как такового и занимается своим радикальным искусством. Второй зрителя хочет облизать, насколько позволяет собственный культурный уровень, хочет сделать так, чтобы зрителю на пластмассовых стульях Г-центра было три часа комфортно: весело, грустно, тревожно, понятно.

Я сам по себе вот до этого интервью Богомолова вполне осознанно любил театр аттракционного типа: европейские красоты, шобы всё цветное и прыгало етс етс етс. Не то чтобы я резко перестал его любить, но когда вот эта мысль из интервью Богомолова и «Родина» Стадникова попадают в тебя за один короткий период, что-то обязательно происходит.

И, естественно, это помогло мне сформулировать то главное, от чего меня в спектаклях Кирилла Серебренникова тошнит: искренняя и безоглядная интенция навстречу массовому зрителю, вообще зрителю.

«Маленькие трагедии» в этом смысле — ну просто концентрация вот этого радостного движения навстречу, попытки зрителю угодить. Мы все понимаем контекст, в котором этот спектакль делался, и сколько там КС, а сколько не КС, особенно в последней части, но всё же.

Я у кого-то прочитал, что этим спектом КС «вырывается в новую эстетику», поэтому так «непривычно это смотреть». И тут у меня всерьёз, без кокетства возникает вопрос: это я дегенерат и не вижу тонкости прорыва в новую эстетику, или те, кто так считает, за новую эстетику держат минимальное смещение по фазе? Потому что лично мне после «МТ» хотелось, извините, цитировать Татьяну Москвину — «скучно, как всегда у Серебренникова». Окей — в «Машине Мюллер» было не скучно, то есть было, но по-хорошему скучно, не от бесконечного облизывания зрителя, а от медленного времени и изъёбистости мюллеровского текста.

Единственное, что меня в «Маленьких трагедиях» зацепило — это поразительная по энергетическому потенциалу сценография, замыкающаяся к заднику. И, естественно, этот потенциал вообще не был использован — Серебренников завалил его декором, людьми, хаотичным светом.

Я читал почти все тексты, которые про МТ выходили — и всюду сопли и восторг, зрелые женщины находят тонкости и глубину там, куда мне даже не приходило в голову заглядывать. Тонкость и глубина сводятся к неким вербальным сообщениям, которые Серебренников закодировал на стыке текстов Пушкина и современности. Вот эти генеральные вербальные сообщения «про сегодня» — этого, оказывается, хватает, чтобы спектакль был хороший. Жаль, что никто не проговаривает, что эти релевантные абстракции — суть пустословие. Можно сказать «да, друзья…» и сделать многозначительный вид — постсоветские интеллектуалы сразу разместят в контекст и все поймут: «ага, он, конечно, путина ругает». Какой в этом интерес с точки зрения искусства? Да никакого. Что «Маленькие трагедии» представляют собой с формальной стороны? — карикатурные иллюстрации к тексту, буквальное осовременивание через признаки времени, то есть приём, который был модным пару месяцев летом, я не знаю, 2001 года. С точки зрения формального театрального языка выразительных и существенных откровений здесь ноль: люди ходят по сцене и истерически изображают.

Самое ужасное, что это всё сделано, ну, «на достойном уровне». Серебренников крепко-средний художник, умеет оформлять и расставлять мизансцены более-менее нестыдно. Единственный преступный кошмар — в его моделях комического. С чувством юмора у Серебренникова настоящая беда, и очень странно видеть в театре, желающем быть европейским, вот такую уральск-пельменевщину, это прямо режет сердце, глаза, уши, другие критически важные части и органы восприятия.

Возвращаясь к вопросу об отношениях со зрителями: это проблема, характерная для многих сфер деятельности, не только для театрального искусства. В медиа до эпохи кликбейта было легитимно разделение на СМИ, которые угождают читателю, и те, которые ведут читателя за собой. В итоге: лайфньюс зарабатывает дохуя денег (хотя чем это кончается все знают), а «русская жизнь» и ранний эсквайр остаются в истории медиакультуры. Мне кажется очень опасным желание сравнительно молодого художника делать буржуазный зрительский театр. Давно ведь понятно, что такой тип остро-текстуального театра, в котором голые тела и критические вопросы, — что он усвоен вменяемой публикой очень-очень быстро. На каждом углу теперь встретишь интеллектуальных бабушек-поклонниц «Серебренникова и Богомолова». Я боюсь главным образом за то, что когда ты хочешь зрителю угодить, ты тонешь в компромиссах, потому что ты один, а их дохуя сколько.

Ну и у меня, конечно, после этого спектакля главный вопрос «а на кой, собственно, хуй?» Три часа можно и книжку дома почитать. Так много людей задействовано, все они что-то усиленно репетировали, учили текст, вот мотоцикл даже порезали, оставили переднюю часть, монтёры работали — вешали на цепи, доски колотили, световики расписывали свет, кассиры продавали билеты, пиарщики вписывали вилисова и других неприятных людей, а от одного какого-нибудь «Remote X» Rimini Protokoll впечатление глубже и плотнее в тысячу раз. Жили бы мы в СССР — там ясное дело, заграница пусть делает чё хочет, а у нас тут свои скрепы. Но его же зовут зарубеж ставить, можно было и, извините, мир посмотреть; неужели не понятно, что в 2017 году ставить людей на сцену декламировать классический текст и чтобы зрители сидели в зале и с антрактом это смотрели — ну это уже нужно только умственно-отсталым, ну что ж за несчастье-то такое.

Друзья, не хотелось бы выступать в чудовищном сельском жанре «роман должанский попрекает нерадивых зрителей», но тут совершенно дикое положение: это, кажется, именно я писал два восторженных текста про спектакль Андрея Стадникова «Родина», это, кажется, именно я писал восторженный пост про спектакль Андрея Стадникова «Родина» и постил его во всех филиалах «вилисова постдраматического», это, кажется, именно я упоминал этот спектакль в ноябре и декабре так часто, как ни один другой, и это, кажется, именно моё имя единственное указано рядом с названием СМИ в разделе «Пресса» в описании к спектаклю на сайте ЦИМа. То есть у вас, дорогих-ебучих наших славных подписчиков все шансы были узнать о существовании спектакля «Родина». И что мы видим? Мы видим, что на единственный запланированный показ этого спектакля 16 января продано меньше половины билетов.

Друзья, извините, но я это воспринимаю как личное оскорбление.

Пожалуйста, если вы живёте в Москве или будете в Москве в это время, сделайте следующее:
1) прочитайте мои рецензии на «Родину»
-http://www.the-village.ru/village/weekend/weeknd-theatre/291670-homeland
- http://tass.ru/opinions/4795371
2) соберитесь с духом
3) купите билет на 16 января — http://meyerhold.ru/rodina/
3.1) напишите мне в лс или комментариях, что купили билет, будучи замотивированны мною (серьёзно): это повышает мою личную капитализацию в моих же глазах, потом ещё Ковальской покажу.

Ой, друзья, смотрите: добрый человек из Петербурга записал на видео и выложил выступление Жолдака на культурном форуме в ноябре на новой сцене Александринки. Цимес в том, что я был на этом его выступлении вживую, оно было феерическое (as usual). (А на следующий день мы показывали нашу славную оглушительную мировую премьеру.) Смотрите обязательно, это MUST.
https://www.youtube.com/watch?v=FJbVI44PEXk

С удивлением обнаружил, что мой пост про «Маленькие трагедии» Серебренникова тянет на 7к знаков. Немудрено: это важный и серьёзный пост. А раз уж мы скандальное сообщество, которым раньше других дали потестить «Статьи» ВК, то вот пожалуйста, почитайте кто пропустил.
https://vk.com/@apolloniada-mt

ПОСТ ОБ ОЧЕВИДНЫХ ВЕЩАХ. Вот смотрите, как сильно всё меняет контекст. Вчера со скандальным художником Евглевским и легендарной критикессой Таракановой сходили в богоспасаемый ЦИМ на «Историю года». Это такой праздничный цирковой спектакль от «Антикварного цирка». И я не знаю, как там моим дружочкам-пирожочкам, но я вот о чём очевидном думаю: это же ведь концентрация того, чему имманентно противится современное / качественное искусство:

— примитивная чувственность

— вульгарное использование классической музыки

— ремесленность/мастерство

— дешёвые катарсисы

— трюкачество со скрытием швов

— тупорыленький юмор

— етс етс етс

И если всё это собрать в одном спектакле, который о себе заявлял бы как о театре, то это же просто грандиозная тошнотина, так? А тут написано: «Антикварный цирк», чуваки перед началом спектакля устраивают дешёвый интерактив с розыгрышем, и это так nice&comfortable что даже ругаться не хочется.

Тут бы самое место поскандалить в адрес всех тех театральных деятелей, кто знает этот хитрый приём и через нивелирование претензии сглаживает впечатление от своего искусства, но hui с ними.

Русские, ходите в цирк, вам там самое место!

Вот люди правильно делают: покупают билет на «Родину» и сообщают об этом или просто признаются в любви. Напоминаю: 16 января, главное потрясение вилисова за 17 год — http://meyerhold.ru/rodina/

Так, ну что, милые, поругаемся немножко? Давайте поругаемся. Ходил вчера ваш вилисов на «Сказки Пушкина» в Театр наций.

Какие вводные: Роберт Уилсон — до сих пор любимый мой режиссёр; в России два его живых спектакля — «Сказки Пушкина» и «Травиата» в Перми, оба я видел живьем по два раза; на «Сказки Пушкина» впервые попал в июне этого года, страшно был огорчён, по итогам написал пост, в котором, в числе прочего, призывал актёров посадить в тюрьму за то, как они с уилсоновскими рекомендациями и его театральным методом обращаются. Пост, естестественно, увидел бдящий менеджмент, после чего сверху запретили сотруднице театра давать мне видеозаписи тамошних спектаклей. Решение странное и советское со всех сторон, но бог с ними, в ТН много советского вообще. Ну и чего — я пошёл второй раз, во-первых, чтобы посмотреть, что происходит со спектаклем (напомню, что через некоторое время после премьеры «люди Уилсона» приезжали чекать и устроили локальный скандал, спектакль чуть не сняли — что именно проверяющим не понравилось — не уточняется), во-вторых, просто потому что ну почему бы и не сходить на Уилсона второй раз, пятый, десятый, пятидесятый.

Не уверен, что написал бы об этом, не попади я в ложу левого бенуара в этот раз, но поскольку попал, то важно. Вот музеи/галереи совриска (да и не совриска тоже), когда выставку проектируют, как-то работают с пространством: чтобы архитектурный и воздушный контекст вокруг объектов располагал к правильному восприятию экспоната: ну, там, белые стены, ШПАЛЁРОЧКА, свет правильный, свободное пространство перед объектом етс. Конкретно применительно к спектаклю Уилсона меня удивляет, что в театре не озаботились этим. То есть на спектакли Уилсона продавать вообще любые места бокового обзора — это значит наёбывать зрителя, показывать ему черенок от лопаты. Мне в принципе, на зрителя всё равно — тем более на зрителя Театра наций, куда ходит в основном понятно какой контингент, вот со мной в ложе сидели две идиотические бабы, которым за весь спектакль к голову не пришло наклониться или просто податься вперёд, чтобы более полно картину увидеть — ну таких зрителей и не жалко, в общем. Но спектакли Уилсона — они же тотально фронтально-ориентированные, это живые картины. И воспринимать их нужно исключительно с фронта. Вон в райдере Кеерсмакер к «Территории» было указано, что компания оставляет за собой право убрать из продажи некоторые места сбоку, которые им покажутся негодными для обзора. Почему тут такое не сделать? Потому что мы все любим деньги, понимаю. Я тоже деньги люблю.

В прошлый раз я когда ходил, я вроде бы написал, что довольно чудовищную музыку сделали CocoRosie. Теперь ответственно заявляю: это не так, музыка отличнейшая, за парой исключений типа заглавной песни про любовь. Единственное, что режет ухо — это, конечно, русский язык. Непонятно, как в такого типа театре с русским языком фонетически работать, чтобы он не звучал так по-сельски.

Ваш вилисов критичек ответственный, поэтому я на подступах к формулированию позиции, сначала осматриваю свой собственный контекст восприятия: а нормально ли я себя чувствую? а не испортил ли мне кто-то настроение перед спектиком? а хорошее ли у меня место? и так далее. Осмотрев всё и придя к выводу, что ничто не мешает быть насколько это возможно объективным, должен сказать: генеральное ощущение от спектакля ещё хуже, чем в прошлый раз.

Есть некоторые неуловимые вещи, которые можно безответственно обозначить как «магия Уилсона», это такая суггестия творческой энергии режиссёра. В некоторых уилсоновских спектаклях даже на видео ты чувствуешь, как она сочится с экрана — в «Adam’s Passion», например. В «Сказках Пушкина» есть всего три-четыре куска, на которых я это, извините, «океаническое чувство» по Фрейду испытывал. В основном это были невербальные куски — где перформеры просто двигаются по затемнённой сцене. Это меня ещё раз утвердило в выводе с прошлого раза: главная беда этого спектакля — в актёрах и немножко в русском языке, потому что со светом, декором, гримом, костюмами и музыкой тут всё как надо — насколько Уилсон и его ассистенты это были способны контролировать

Я даже не говорю о том, что исполнители не могут ровно на одной ноге стоять — они КАЧАЮТСЯ. Я даже не говорю о том, что они тупо забывают в нужном месте по свету ладонь развернуть. Понятно, что метод РУ приходит через тело, но мне кажется, что перед этим нужно его концептуализировать и вербализировать — Уилсон весь о жёсткости, перфекционизме, чистой форме и твёрдой фигуре, которая допускает художественный тремор, но не допускает выпадения из формы. Не думаю, что актёры это как-то внятно для себя уяснили. Я попал на показ с Мироновым в роли рассказика — та чудовищная романтическая джигадрыга, которую он с уилсоновской пластикой делает — это же просто очень стыдно, сельская дискотека. Остальные не лучше. Они расплёскиваются во все стороны, а позиции рук и ног чисто номинальные. Речь ведь идёт не только о том, чтобы сделать из актёра чисто внешне скульптуру, — в этих положениях тел у Уилсона продуцируется ещё и большое напряжение. Для чего он в спектаклях разводит влюблённых по сюжету в разные края сцены? Почему у него почти нигде перформеры не касаются друг друга, а касание рук даётся на расстоянии 10-15см? Ну вот как раз для этого специального напряжения, которое в «Сказках Пушкина» вообще ни в одном месте не появляется. И да, с прошлого раза продолжаю утверждать, что вокал этой азиатской девушки на позиции Шамаханской царицы — одна из самых чудовищных и вульгарных вещей, которые мне в театре приходилось слышать, такая попсовая распевочка из 98-го.

Очень обидно за спектакль, тем более что это единственная условно драматическая работа Уилсона в России и, как вы понимаете, шансы на то, что появится ещё одна — микроскопические, никому нахрен не усралась ваша Россия, а Уилсону уже под 80. То есть давайте я под конец максимально внятно проговорю: это ХОРОШИЙ спектакль и на него НУЖНО идти, но тот способ существования в нём актёров, какой есть, неизбежно испортит впечатление всем, кто хоть чуть-чуть имеет представление о том, что вообще такое уилсоновский театр. Вот так бывает с театрами в России — идёшь на Уилсона, попадаешь на, извините, Романа Феодори.

Никогда не занимался политической агитацией, самое время заняться: сходили сегодня со спектакулярными дружочками, включающими товарища С. из госкорпорации и Арину из ЦИМа, на Петровку 23/10с5 в штаб Ксении Анатольевны, поставили втройничка подпись за выдвижение её в тра-та-та. Надеюсь, ни у кого из читающих это в голове сейчас не закипает внутренняя дискуссия, потому что про «проект кремля», и спойлерство, и поздно запущенную кампанию всё уже пережёвано. Из очень простой предпосылки я исхожу: делай что должно и будь что будет. Вот есть независимый кандидат, могущий стать триггером перемен, которого можно накачать общественной поддержкой, и тогда он под давлением этой поддержки изменит свою политическую субъектность. Так что будьте любезны: открывайте сайт, ищите штаб в своём городе, подпись занимает ровно три минуты. Это, как следует понимать, больше к дружочкам из регионов обращение, чем к дружочкам столичным. Россия будет свободной, хотя и нихуя этого не заслужила!