Силами великого русского режиссёра Филиппа Григорьяна имел сегодня место в партере «Театра наций» на «Цирке» Максима Диденко. От театра пышет благополучием так, что чуется уже в метро. Публика поразительная, впервые в жизни я, завороженный, видел, как треть зала буквально через три секунды после того, как стало понятно, что спектакль кончился, тихонько поднялась и с прямыми спинами вышла, — не из протеста против какого-то не такого спектакля, боже упаси, по ходу действия все хлопали как бешеные, — а ну вот просто потому что кончилось же всё, чего задерживаться на аплодисменты?

Спектакль просто золото. Ну то есть всё сложнее, но вот чисто эмоциональные впечатления — сплошной восторг. Очевидно, что меня это всё так порадовало главным образом из-за работы художников: тут всё синее, даже волосы и бороды, тут прекрасные костюмы, синие львы с хуями, прекрасная сценография и чудесная работа с видео вообще и видеоонлайнами в частности.

Я у Диденко видел, наверное, спектаклей пять: «Я здесь» вживую, «Конармию» и «Землю» на видео и вроде ещё что-то. Это всё было такое, кисленькое. Насколько могу судить по косвенным признакам остальных постановок, это были не самые выразительные его спектакли, хотя про любовь к межжанровому театру с преобладанием физического как бы понятна.

Почему всё сложно — преимущественно потому, что спектакль страшно весёлый и безумно развлекательный. То есть мне такое очень, очень нравится, но когда тебе комфортно и хорошо на спектакле российского режиссёра — тут же необходимо задуматься, а не слишком ли ты себя отпустил под простое удовольствие. Если бы было, например, удивительно и поразительно, — то другое дело, а тут просто такой бесконечно хороший спектакль-аттракцион. И сразу мимоходом — я понимаю всё простодушность этой претензии, но это же вообще невозможная уилсониада — и пластика, которую Варнава поставил, и характерный свет, и какое-то общее ощущение. Кого любишь, видишь во всех местах, конечно, то есть мне Уилсон и в Марке Захарове может почудиться при удачном стечении, но как бы алло, я же не совсем ещё слепой.

Так вот, из всего ассортимента меня смущает только ощутимая демократичность этого спектакля, ну она даже в форме выражается — такие почти сценки с перемежкой музыкальных номеров. Всё красиво и правильно, но как-то слишком правильно. Это же вообще для Диденко свойственно, он только в «Я здесь» вроде бы отошёл от этой демократичности, — и то исключительно за счёт капсульности текстов Рубинштейна, вероятно. А тут прямо такая ярмарка-базар, парень справа от меня на моменте с вот этой татлинской башней гоготал в голос, то есть натурально давился соплями, долетало до бельэтажа, в переходах между сценками зрители хлопали как оголтелые. И вот я, если честно, не знаю — ну понятно, что мне очень понравилось, но так мне и Мэрилин Мэнсон, например, нравится, только никто ж не говорит, что это high-brow art. Вот по-моему довольно опасно такое комфортное искусство сильно нахваливать, особенно в исполнении русских режиссёров.

Тем не менее в спектакулярном смысле это просто золотое чудо: актёры великолепные все, особенно Дапкунайте и этот немец; музыка прекрасная, хотя тоже страшно демократичная; в визуальном смысле всё безупречно, не оторваться; публицистичности на злобу дня в тексте добавили — очень хорошо спасибо пожалуйста; ну короче всё сделано, чтобы и вилисов, и сорокалетние тётки на ауди не ушли и не уехали обиженными. Поэтому я всем обязательно рекомендую идти, когда опять будут показывать.

Больше всего понравилось, конечно, когда под патриотическую распевку "широкастранамояродная" Дапкунайте на огромной синей арене катается в жёлтом платье. Хай живе, ще не вмерла и так далее.

А вот грандиозная удача: вчера вечером ходил в «Театр наций» на «Ивонну, принцессу Бургундскую» Гжегожа Яжины (!!!).

Неясно, как об этом говорить, потому что широкого сельского восторга нет, а вместе с этим понятно, что спектакль абсолютно великий. Он работает на каких-то тончайших частотах и как-то очень тонко и деликатно в тебя просачивается. Тут всё очень экономно в средствах, это проще всего будет понять по музыкальному фону: за исключением двух или трёх кульминационных моментов, когда звуковой нойз на большой громкости заполняет достаточно длительное время (несколько минут), в остальном это такие нано-катарсические всполохи опять же околокомпьютерного нойза, которые временами как бы будят публику или подчёркивают какие-то важные моменты. Вкупе с диким трёхстеночным видео на задниках и боках (то есть это даже не видео, а анимированный примитивистский арт — всякие радужные переливы, волны, что-то типа аудиовизуальной графики в айтюнсе, если кто вообще такое помнит) это на протяжении трёх часов создаёт абсолютно поразительное ощущение перманентного деликатного напряжения в ожидании развязки, которое внезапно лопается на самом конце ну вот буквально за десять секунд.

Мне поэтому кажется страшно важным обращать внимание именно на тонкость и филигранность этой работы, тут как бы ничего не оставлено просто так, а вместе с этим актёры и текст существуют в каком-то свободном воздухе и напряженном пространстве, вот непонятно, как это сделано. После всего этого дела остаётся очень качественное ощущение: ты как бы не обожрался арбузом, а медленно растирал по нёбу маленький кусочек мягкого сыра, вот это рафинированное впечатление тонкой хорошести прошедшего опыта очень будоражит.

Понятно, что театр это такой околоклассический по работе с пространством, актёрами и текстом, но он сдобрен какими-то постдраматическими придумками, которые его доводят до интересного уровня вполне современной странности. Про текст ничего не знаю, пьеса 1938 года, — видимо, на смысловом уровне Яжина эту историю как-то актуализирует и решает там свои задачи, но это мне непонятно и я туда не лезу.

Всё таки главное в этом спектакле, как мне думается, лежит в поле ощущений, потому что они всё сплошь какие-то нетипические. Ну ясно, что русские актёры, но это вот я «Вакханок» Терзопулоса смотрел и можно было сказать: ага, русский спектакль, — в том смысле, что как это стрёмно получилось на стыке иностранного режиссёра и чудовищных русских перформеров; а здесь вообще нельзя сказать «русский спектакль», вот я смотрел вполне себе польский спектакль, в котором предельно достойно русские артисты существуют, а где-то через полтора часа уже и язык перестаёт иметь значение и во всём этом появляется какая-то универсальность.

Ну и конечно, он довольно иронический, хотя совсем не гротескный. Я всем дико советую на этот спект идти, когда его вам будут опять давать, а пока напоминаю, что в нашем славном паблике есть телеверсия спектакля Яжины «Между нами всё хорошо», которая как бы и фильм, но самим Яжиной поставленный, сделанный по одноименному его же спектаклю и сделанный крайне театрально. Это фильм ну как бы совершенно грандиозный. Вот здесь его следует смотреть — https://vk.com/video-129481581_456239166

И снова ходил вчера в «Театр наций», только уже на малую сцену на спектакль «Заводной апельсин» главного визуального режиссёра русского космоса Филиппа Григорьяна по билетам, с которыми он же мне и помог. В фойе меня узнал респектабельный молодой человек, у которого я даже не спросил имени; молодой человек выглядел внушительно и интересовался, я ли веду группу вконтакте про театр и есть ли у меня соответствующее образование, коль я в этом «так хорошо разбираюсь» и так «интересно пишу». Я заверил его, что это ему всё кажется, хотя мне и приятно.

Публика театра наций это, конечно, такое прямо великое чудо. Перед нами сидело в ряд пять или шесть гранд-мадам за шестьдесят, они прикуковали на современный театр группкой и тяжело пробирались между рядами, кудахча на тему, как тут невозможно жарко. Парень рядом со мной задел самую выразительную из них ногой за ляжку, она полгода поворачивалась и потом при помощи своей соседки важно объясняла парню, почему нельзя так делать. И вот я весь спектакль честно разрывался на предмет куда смотреть — на сцену или вот на этих бабищ во главе с наблондиненной, потому что на моменте с оголённой жопой гопника она натурально закрыла лицо веером, а затем все два часа отрицательно кивала на каждом оскорбительном моменте вроде произнесения слов «поссать» и «член» или звуков смыва в унитазе. И вот таких было довольно много, слева от Ани Захаровой, с которой мы сидели, тоже разместились такие примадонны, которые не боясь бога шуршали, а потом светили вспышкой, ища что-то в сумках; ближайшая из них перед видеовставкой в конце прогремела: «да когда ж это уже закончится?» Ну понятно, в журнале «Домашняя хозяйка» написали, что театр наций это модное место, но всё же для меня главным вопросом остаётся, как эти люди туда попадают и чего они вообще ждут.

Теперь про спектакль. Это пятый спектакль Григорьяна, который я смотрел, и второй, который видел вживую. Он, конечно, тончайший художник; я на самом деле так сильно радуюсь, что наконец-то в моём поле зрения появился российский режиссёр визуального театра, которого я могу без зазрения совести любить. То есть даже не имея в виду всю работу с текстом и культурными ассоциациями и актуализацией, на любой его спектакль можно приходить ну вот для чистого, как он мне формулировал, «жира», для вот такой беспримесной токсичной красоты. И здесь это тоже было, хотя и как-то страшно экономно, только под конец спектакль отпустили в смысле опиздовывания палками зрителя по голове.

Не очень понимаю почему, но из всех пяти, что я видел, «Заводной апельсин» оказался самым разреженным по цеплянию, тут длинные монологи, которые почти никак не подсвечиваются визуальным контекстом, какая-то форсированная не очень понятная по задумке актёрская игра и так далее. То есть местами было смотреть прямо скучно, но я послеживал за лицом Ани, и она оживлялась в каких-то неочевидных для меня моментах, то есть ну просто я не туда смотрел и не не то обращал внимание.

Видеоролик в конце — адовый, такое удовольствие смотреть за советскими бабами, которые не знают куда от этого деться. «Реальный Алекс» в трениках и узконосых туфлях — ну чудо же само по себе, хотя вообще непонятно, как он вписывается в пастельный американских контекст всего спектакля. Вот здесь тонкие моменты: видно, что Григорьяну хотелось употребить весёлые придумки, но не очень получилось всё это упаковать в герметичный гезамткунстверк. Ну и бог с ним, всё равно так это всё хорошо, все идите.

Так, пришел с «Кафки» Кирилла Серебренникова в Г-Центре. На аплосы вышел сам режиссёр, зал визжал. Даю по порядку.

Совершенно непонятно, зачем и почему Печейкин на лекции перед спектаклем угрожал зрителям, что в первом акте будет непонятно, потом будет антракт, а во втором акте тоже будет непонятно. Это как раз очень понятный спектакль с довольно внятным биографическим (по крайней мере, в первом акте) нарративом, как минимум, на первом его слое. Заговорив единожды про Валерия, надо тут же с ним и разделаться: мне лично кажется, что самая грандиозная работа в спектакле выполнена как раз Печейкиным как драматургом, потому что ну это просто чудовищный масштаб текстов нужно было перерыть, да и компиляция/переписка/составление тончайшие и точнейшие и так далее. Вот мне обычно тексты в театре побоку, а тут прямо видно, как спектакль вырастает из текста и текст обрастает спектакулярными приёмами.

Это, конечно, конвенциональный такой КЛАССИЧЕСКИЙ театр по всем фронтам, но сделанный современными эстетическими средствами. Странным образом здесь время работает на пользу постановке: то есть сам факт того, что ты сидишь и смотришь на это три часа, он сильно чего-то добавляет. И параллельно со временем абсолютная фантастика, как весь спектакль целиком разворачивается от начала к концу: он раскрывается на базовом уровне — сценографически, а также расширяется текстово от камерных довольно историй к метанарративам, а за всем этим следуют и манеры актёрской игры, и свет, и звук и всё остальное. То есть вот если рисовать этот спектакль гифкой, то это такой, извините, расцветающий лотос, он за три часа динамически меняется и это всё очень внушительно.

Работа с пространством сцены абсолютно чудовищная в первом акте и довольно прекрасная во втором, вот непонятно, отчего так запущена первая часть: там всё очень грязно и рвано, какое-то архивное бытописание и кошмар. Но тем удивительнее, конечно, сидеть на втором акте, который вообще выглядит как эпилог к основному спектаклю в первом: там сильно меньше текста, значительно больше образности и чисто визуально/художественно он сделан очень хорошо.

Мне говорят тут, что это не самый лучший спектакль Серебренникова — окей. Всё-таки здесь всё сделано качественно, и ты выходишь ну вот именно что под впечатлением большого качества увиденного. Главным образом меня волнует одно: очень сильно понятно, как это всё сделано и как это работает, и в этом смысле спектакль, конечно, совершенно неинтересный. Он занимается сторителлингом и давит на типические эмоциональные состояния, не очень сложно предсказать, как ты себя будешь чувствовать в конце, каким интонационно будет финал и так далее. Ну то есть очень понятный спектакль без новаций, что, конечно, не делает его хуже самим по себе.

Кажется, я сейчас обосрусь и некому будет вечером писать пост.

Ебучих русских актёров запретить арестовать гноить в тюрьме. Русский язык запретить как непригодный для современного театра. Певицу-азиатку уничтожить растоптать лишить заработка. Миронова под суд. Завтра будет пост.

Так, скорёхонько будет плакательный пост про ебучие «Сказки Пушкина», а пока вот почитайте мальчика Костю из Петербурга, который завёл канал и написал про моноспектакль «Хозяин кофейни», поставленный Волкостреловым, который вот надысь показывали в музее советских игровых автоматов. Я ничего не понял, а значит хороший пост. Можете смело подписываться, потому что канал будет не про театр, а точнее не целиком про театр, а если он будет целиком про театр, то я приеду в Петербург и его выебу, и он больше не будет целиком про театр.
https://t.me/konstyped/3