На Salzburger Festspiele показали новый спектакль Остермайера «Юность без Бога» https://www.schaubuehne.de/de/produktionen/jugend-ohne-gott.html?m=360
Нормальный на одну десятую спектакль. Именно одну десятую занимает натуральный лес в глубине сцены; на деревья накладывают видеопроекции сумрачных теней, лес оживает и идет. Все эти технические пироги обслуживают самый наивный драматический театр: актеры внимательно разыгрывают роман Эдёна фон Хорвата.
Повесткой дня спектакль не детерминирован совершенно. Хотя можно было ожидать некоторой актуальности от спектакля, который начинается словами «Чем мы обязаны Адольфу Гитлеру? Всем». Остермайер сосредотачивается на моральных терзаньях героя-конформиста в фашиствующей стране.
В памяти от спектакля остается только милая рекурсия (актер залезает в брезентовую палатку, снимает себя в ней на камеру, а видео проецируется на эту же палатку), да треск кресел под нарядными задами зальцбургской фестивальной публики, обеспечивающий приятные перформативные эффекты им. Эрики Фишер-Лихте.
Остермайер зарекся ездить в Россию. Пока что. Уже и не надо. Эпоха импорта в российском театре официально закончилась в 2019 году.

Николай Коляда реализует стратегию прозрачного управления театром по-своему. Коляда недоволен тем, что в Екатеринбурге открылась новая театральная площадка «Место», которая имела неосторожность занять помещение, откуда в 2006 году выселили Коляду-театр.
Новый театр Коляда проклял, уволил одного из своих актеров за сотрудничество с «Местом» и тем же грозит остальным.

иммерсивная боль: актриса из «Вернувшихся» наступила на ногу и уверенно на ней стояла

я — научно обоснованный феномен. пойду маме покажу

КУЛЬТОВЫЙ ДЕНЬ НАШЕЛ СЕБЯ И ВСЕХ ДРУЗЕЙ В СТАТЬЕ УРАЛЬСКОГО ФЕДЕРАЛЬНОГО УНИВЕРСИТЕТА ХРАНИ ГОСПОДЬ РОССИЙСКУЮ АКАДЕМИЮ МЫ СУБЪЕКТЫ КОММУНИКАЦИИ

«Аннотация: Статья посвящена состоянию дел в современной российской театральной критике. Характеризуются традиционные особенности этого вида критики. Изучается эпатажная деятельность блогера-любителя Вилисова. Приводятся мнения о нем. Делается вывод о необходимости существования цивилизованных контактов между критиками-профессионалами и любителями.

Ключевые слова: театр, театральная критика, театральная журналистика, театральные блогеры, профессионалы, авторы-любители».

извините

Дорогой Олег Циплаков взял интервью у Всеволода Лисовского. Олег как-то очень настаивает на воспитательных задачах театра, но, думается, это от ограничивающих функций языка. А вообще Олег обладает главным качеством журналиста — умеет доебаться.
https://tayga.info/148298?fbclid=IwAR2ZfJWQKFIni1evoncKY5_nUiWaon-kt1sX5WUj89rFUQCmjn4IwW2MRvE

В Тюмени ищут новые формы. На неделе забомбили стену театрального центра «Космос». Там, например, Ритуал-шоу «После чудес» https://www.youtube.com/watch?v=XyqCNcpB_Rc

Между тем вышел уже третий выпуск подкаста «против тяьтра». Ваня Демидкин делает тихую революцию в театральном дискурсе.
По итогам трех выпусков сгенерировалась довольно общая, но ранее, кажется, никем не артикулированная мысль: театр только тогда театр, когда происходит между незнакомыми.
Вот смотрите, «Перфомск» Артема Томилова из первого выпуска не станет театром вполне, пока Томилов будет звать только своих знакомых. Этот неявный тезис подтверждается и в следующих беседах. Спектакль, в котором смотрят «Секс в большом городе» (второй выпуск с Машей Слоевой), без незнакомца очевидно несостоятельный вовсе. В третьем выпуске Алина прямо говорит о необходимости незнакомца. Вообще третий выпуск с Алиной и Сашей самый концептуально насыщенный. Здесь парадоксальные и точные идеи про замкнутость, про нежелание упрощать(-ся) для коммерциализации, про фотосинтез пластиковых цветов (вот да).
«против тяьтра» дает голос аутсайдерам. На фоне местных театральных институций Ванины гости, как густые волосы под мышками у Свободы с обложки подкаста, — картина Делакруа появилась не случайно, даже если она появилась случайно — самим своим существованием они высмеивают и приговаривают традиционные для наших широт способы производства. При этом герои подкаста не транслируют свойственную аутсайдерам радикальность, их принципиально неагрессивный вайб внушает, извините, надежду.
Отдельно про качество записи. Вышка.
Демидкину еще санкт-петербургскую театральную премию для молодых «прорыв» дадут. шутка. не дай бог. свят-свят-свят.
https://podcasts.apple.com/ru/podcast/против-тяьтра/id1473455023?l=en

театральную критику придумали

фронтмен брусникинцев Вася Буткевич летом ездил на сайт-специфичный фестиваль «Точка доступа» с моноспектаклем «Сонм», после которого он участвовал в паблик-токе. В ходе разговора, минуты через полторы, выяснилось, что Вася и его компаньон, режиссер Семен Ступин, не знают, что такое сайт-специфик.
Мастерская Брусникина изо всех сил пытается казаться современным театром, проблематизирующим собственные границы, но наполняют её ограниченные и невежественные актеры, которым по традиции русского театра XX века совершенно необязательно быть образованными или просто любопытными. У них это как-то связано с правдой переживаний.

С новым учебным годом!

вялый фестиваль «Сезон Станиславского» втихаря везет спектакль Кастеллуччи. Сайт фестиваля мертвый, соцсети не обновлялись с 2016 года, на письма не отвечают. Обычно у них додины и бутусовы по 20 тысяч рублей, а тут вот SCHWANENGESANG D744 — копродукция Socìetas Raffaello Sanzio и Авиньонского фестиваля 2013 года. С тех пор было, кажется, меньше десяти показов. Спектакль про функции зрителя, про способы восприятия театра. Валери Древиль, которая из «Медеи» Васильева, в какой-то момент хуесосит всех собравшихся.
Билеты продают уже неделю; продали 3-5 штук из огромного зала. До сих пор есть по 500 рублей. Контрибьютить ли этим немощным — решайте сами.

почти всем режиссерам спектаклей фестиваля «Артмиграция» под и за тридцатничек; союз театральных деятелей называет свой фестиваль фестивалем молодой режиссуры. Ограниченность становится конституирующей чертой не только языка СТД, но и всех спектаклей фестиваля. Всё, что привезли на «Артмиграцию», отличается лимитированными экспозиционными возможностями (только сцена-коробка и зал перед ней), а сама структура спектаклей предназначает их для одноканального восприятия.
Посмотрели два спектакля. Режиссер Мощицкий организует пространство «Всей сладости жизни» по типу некоего устройства для просмотра оптических изображений; зритель смотрит из одной точки, и никаких новых задач восприятия его спектакль не ставит. Внутри устройства, т.е. просто на сцене, актеры танцуют, двигаются в обратной перемотке, говорят разными голосами.
В основе «Гробницы малыша Тутанхамона» простая и потенциально сильная, как топор, пьеса Оливии Дюфо о создательнице комиксов, чья дочь покончила самоубийством (да-да, мало того, что все спектакли фестиваля молодых на сцене, они еще все по написанным пьесам). На статичной сценографии, символизирующей то ли карту какой-то страны, то ли протертый до дыры лист бумаги, появляются проекции карандашных рисунков.
Оба спектакля обнаруживают бедную техническую оснащенность русских актеров: они ужасно двигаются, им впечатляюще не даются модуляции речи (особенно в псковском спектакле). Вся отсталость местного театрального образования налицо — ни петь, ни рисовать. Спектаклю Мощицкого это вредит несильно и к актеру Степану Полежаеву, который почти статично и очень интенсивно присутствует на сцене все два часа, относится в меньшей степени. У Мощицкого и без актеров есть на что посмотреть: цвет (красивый зеленый), иногда костюмы. Драматический спектакль Бондарь слабые актеры приговаривают к мучительному существованию.
Зато половину из восьми спектаклей фестиваля поставили женщины.
сегодня будет прямая трансляция спектакля «Овраг» из Верхнего Уфалея, поставила Надя Кубайлат. Непонятно, точнее понятно, что там за спектакль, но прямая трансляция — это норм.