Уже несколько недель все кому не лень смеются над еще недостроенным стадионом в Екатеринбурге. Выглядит абсурдно, кажется ошибкой строителей. На самом деле, это временная конструкция. И это обычная практика. После крупных соревнований временные трибуны разбирают. Вот только стоимость демонтажа трибуны здесь составит примерно 1 млрд руб. (почти 1/10 от всей стоимости реконструкции стадиона). После ЧМ на этом стадионе будет играть местная команда – ФК «Урал». Предпоследняя по посещаемости в высшем дивизионе команда (в среднем ходит 5 тыс. зрителей) будет играть на 35-тысячном стадионе. Комично и нелепо, как почти всё в русском футболе. Причем здесь театр в Эпидавре - спросите вы. Именно театр в Эпидавре представляем мы, когда вдруг услышим «древнегреческий театр» (даже те, кто не знают, что такое театр в Эпидавре, представляют что-то подобное). А между тем, у нас нет никаких свидетельств того, что в древности в этом театр вообще ставили спектакли или разыгрывали представления. Театр в Эпидавре был частью асклепиона - храма медицины и лечебницы при нем. То есть театр в Эпидавре - это дом культуры при санатории. Многие ученые уверены, что посещение пустого театра было частью терапевтических процедур. Больные проходили в театр, смотрели поверх пустой орхестры на горы и закат, дышали свежим воздухом. Вот и получается, что в Эпидавре в театре не играли, но люди туда приходили, а на стадионе в Екатеринбурге будут пытаться играть, но никто не придет. Вот такие парадоксы. Эта была длинная присказка. А всё, что я хотел сказать, сходите в театр. Пожалуй, последнее место относительной свободы слова, совести, да и какой угодно свободы у нас в стране.

Говорят, в новосибирском театре «Красный Факел» были обыски и полиция изъяла финансовые документы. Директор Александр Кулябин утверждает, что ни о каких расследованиях и обысках речи не идет. Говорит, что это обычная ситуация для бюджетного учреждения. А мы напоминаем, что главный режиссер «Красного Факела» - Тимофей Кулябин - тот самый режиссер, который поставил оперу «Тангейзер», которая так оскорбила митрополита Тихона, что ему пришлось не только уговорить минкульт уволить директора театра Мездрича, исключить спектакль из репертуара, но и освятить здание оперы и балета, когда угроза для всего русского православного мира миновала.

Будете смеяться, но вмешательство православной церкви в репертуарную политику отечественных театров имеет более чем столетнюю историю. Так в 1909 г. Немирович-Данченко ставит спектакль по пьесе Леонида Андреева «Анатэма». Вариация на тему Фауста. Анатэма – не то Мефистофель, не то Люцифер – является бедному и доброму еврею Давиду Лейзеру в образе адвоката Нуллюса и посылает тому огромное состояние; Давид раздает это богатство всем желающим. За короткое время спектакль играют больше тридцати раз. Но сразу после премьеры московский митрополит Владимир просит власти снять спектакль. Немирович-Данченко едет в Петербург просить за спектакль. Вроде бы договариваются. Посланный Столыпиным цензор Бельгард никакой крамолы в постановке не находит и обещает дать одобрительный для театра отзыв. И вот 10 января 1910 года спектакль запрещают раз и навсегда.

Анатэму играл Василий Качалов. Играл, как утверждают, гротескно и остро

Каждое утро буднего дня Евгений Витальевич Миронов зазывно машет мне с баннера в переходе на «Театральную» и говорит, что «Время идти в театр». Когда поездка в московском метро подорожала сразу аж на 10 рублей, на «Афише» вышла статья под названием «40 рублей - очень правильная заградительная цена». У нас тут вопрос: от кого отгораживается Евгений Миронов, если билеты в партер на «Иванова» стоят 10-11 тысяч рублей? Дело привычное - цены на спектакли с Мироновым обычно стремятся к 10 тысячам. Вы скажете: но это же Евгений-Излучающий-Свет-Миронов. Да, но прошлым летом билеты на «Ричарда III» с Файнсом в заглавной стоили не дороже 50 фунтов (ну и что, что Файнс - это всё нестыдное, что было в этом спектакле). На прекрасные от начала до конца спектакли берлинского Шаубюне с Ларсом Айдингером и того дешевле: 30-50 евро. В том же «Театре Наций» «Аудиенция» с Чуриковой 13 тысяч. Серьезно? Ремейк спектакля 2013 г. с Хелен Миррен, билет на который стоил максимум те же 50 фунтов. Когда Марк Захаров предлагает купить билеты на премьеру «Дня опричника» чуть не за 20 000 рублей, хочется записаться в какую-нибудь леворадикальную партию и расхерачить этот «Ленком». Я понимаю, фестивальные спектакли. Люди ехали, везли декорации, труппу и проч. Хотя, объясните мне, каким образом «Три сестры» Додина из 2000 руб. в Петербурге превращаются в 10-15 тысяч в Москве (это ж «Сапсан» туда-обратно, билет на спектакль в Петербурге и на шаверму еще останется). И такая метаморфоза с Додиным в Москве происходит всегда. Почти на любой большой и приличный спектакль в Москве билет стоит примерно 5 000 руб. (на двоих – сами понимаете). А если тебе важно и нужно ходить в театр чаще, чем раз в полгода? Вот лично я только на эти билеты и работаю. Станиславский: «Надо из Художественного превращаться в общедоступный, <…> когда подумаешь, кому мы посвящаем свои жизни – московским богачам. Да разве можно их просветить?» Захочет человек пойти в театр, глянет на цены в «Театре Наций» - думаю, вряд ли родится в нем тяга к искусству и прекрасному, а родится в нем ненависть к этому искусству и этому прекрасному.

Давно хотел рассказать о столь нашумевших «Трех сестрах» Тимофея «Тангейзера» Кулябина. Повод стопудовый: вычитал тут, что вчера Анатолий Васильев сказал, что эти «Три сестры» полная херня и такую херню может поставить любой первокурсник. Почему с этим спектаклем так все носятся? В основном потому, что этот спектакль от начала до конца на жестовом языке. А что нам дает этот Чехов на жестовом? Ничего! Не происходит никакого приращения смысла. С тем же успехом можно было всех героев погрузить в огромный бассейн или посадить на мотоциклы. Перед зрителями, размещенными Кулябиным на сцене (не подумайте, что этого не делали до него), дом Прозоровых с полной обстановкой, но без стен. Так Тимофей сообщает нам, что он тоже смотрел фон Триера. Кулябин – король общих мест: Наташа - пошлая мещанка? Пусть бегает с полотенцем на голове и красит ногти. Жизнь Андрея как-то не сложилась? Значит ночами будет залипать в экран ноутбука.
- Тимофей, а как нам осовременить Чехова?
– А давай у всех айфоны и они переписываются, ведь глухонемые же! И еще селфи пусть делают в любой непонятной ситуации, а еще пусть Майли Сайрус слушают, даром что глухие.
Во всем этом была бы хорошая наглость, если б жестовый язык оставался единственным средством передачи чеховского текста. Но нет. Текст пьесы транслируется и для зрителей, и для артистов. Словом, жиденько получилось.
Кстати, множество матёрых театроведов написали, что спектакль идёт на языке жестов. Эй, темнота, спектакль идёт на жестовом языке. Язык жестов — это когда вы, трусливые и лицеприятные критики, говорите, что Тимофей Кулябин самобытный и оригинальный, и вообще будущее русского театра, а при этом усиленно чешете свой нос.

А если вы хотите узнать, что такое настоящая интерпретация Чехова, то поезжайте в Петербург и спросите Жолдака. «Три сестры» 4015 год. Кулыгин, обычно такой безликий в самых разных постановках, еще долго после спектакля будет заставлять вас вздрагивать по ночам.

http://www.alexandrinsky.ru/afisha-i-bilety/po-tu-storonu-zanavesa/

Думаете, в театр еду? Не-а. Это уже и есть спектакль. Фестиваль "Территория", "Червь", режиссёр Всеволод Лисовский

Про «Червя» 22.10.2017

Изначально симпатичная идея разбилась о техническое несовершенство и слабенькое исполнение. Будь ты трижды современный и независимый, экспериментальный и не для всех, но микрофоны должны работать. Делаешь документальный театр, а артисты читают текст (довольно травоядный и бесконфликтный), как в галимом драматическом. Будто бы существует некое предписание, по которому всему русскому и экспериментально-документальному следует быть кустарным и кривобоким. А если тебя это не прёт, значит ты убогий обыватель. Может я и убогий обыватель, но, чтобы я это понял, проверь, пожалуйста, исправно ли работает твой микрофон.

Сегодня 15 лет со дня захвата заложников в Театральном центре на Дубровке. Тогда в мюзикле «Норд-Ост» участвовали нынешние ведущие артисты «Гоголь-центра» Филипп Авдеев и Роман Шмаков. Оба, кстати, в очередь играли главную роль в первом большом спектакле «Седьмой Студии» - «Отморозки».

Завтра фестиваль «Территория» заканчивается спектаклем Латвийского национального театра «Ближний город». Поставил Кирилл Серебренников. На сегодня это его последний доделанный спектакль. А в прошедшие выходные в Штутгарте была премьера оперы «Гензель и Гретель» в постановке Серебренникова. Этот спектакль, как и «Маленькие трагедии» в Москве, Серебренников завершить не смог по независящим. Вот только если в московском спектакле было почти все готово, то в Штутгарте наоборот. Поэтому в эти выходные показывали черновик спектакля, work in progress. В штутгартской опере говорят, что им важно было поддержать Серебренникова, что это «не спектакль Кирилла, а ответ на его отсутствие», что они будут ждать, когда он вернется и завершит спектакль. В дни премьеры на здании «Государственной оперы Штутгарта» вывесили баннер в поддержку Серебренникова (фото ниже). Зайдите на сайт oper-stuttgart.de и вы увидите целый раздел посвященный ему. Там уже скоро второй месяц идет программа «Im Fokus: KIRILL SEREBRENNIKOV»: лекции, записи спектаклей и фильмов, дискуссии. Прямо на сайте можно подписать петицию за освобождение. Вот такие неравнодушные немецкие театральные деятели. Что у нас? Вот скажем МХТ, где сейчас идет три спектакля Серебренникова и еще восемь было поставлено в разные годы. Информация на сайте? Официальная позиция руководства и/или труппы? Ах, да. Они на своей закрытой внутренней вечеринке перед сезоном показали номер из его спектакля «Зойкина квартира». Верх гражданского мужества.

Завтра начнут показывать многострадальную «Матильду». Еще до всего кипиша собирался её смотреть. Причина – Ларс Айдингер. Самый мощный театральный артист в Германии, а может не только в Германии.

Вот так Айдингер играет Гамлета