Рубрика «Вилисову понравится» грозит стать постоянной.
На этот раз — Марина Давыдова. Но обо всем по порядку.

В конце лета решили сделать материал о довольно странном, как нам кажется, событии — фестивале Мартина Макдонаха в Перми. Для этого поговорили с очень приличными людьми (Михаил Дурненков, Николай Коляда, мегаспециалист по Ирландии Юрий Андрейчук), чтобы разобраться в столь необычном интересе русского театра к пьесам Макдонаха. Не сказать, что мы довольны получившимся текстом; он слегка сумбурный, но есть и интересное.
Так вот, Марина Давыдова любезно (без иронии) согласилась разместить материал в блоге журнала «Театр». Просто потому, что всегда была открыта предложениям и это нормально, а давать текст в журнал «Театр» тоже нормально.
Но буквально тут же бдительный цербер — выпускающий редактор журнала «Театр» и, внимание, архивариус «Театральной медиатеки» в Гоголь-центре (проект этот, чтоб вы понимали, не работал ни минуты) — Ада Шмерлинг сообщает, что этот Немирович и Данченко оскорблял Марину Давыдову в своём канале https://t.me/NemirovichandDanchenko/646
Конечно, похвально, что Ада Шмерлинг с утра пораньше отключила домашний телефон, воткнула модем, включила Windows XP и изучила наш канал. Кстати, архивариус мог бы изучить канал внимательнее и найти пост, где всем строго рекомендуется заиметь номер журнала «Театр» про Угарова. Но дело, разумеется, не в этом.
Марина Юрьевна оскорбилась. Ведь она по-прежнему довольна своей шуткой-пародией-юмореской и говорит, что она (шутка) «показалась удачной многим умным людям». Короче, теперь Давыдова, в духе официального Грозного и Алишера Усманова, требует публичных извинений.

Общались мы с Давыдовой через посредников, которые, конечно же, не несут ответственность за сказанное и написанное мной, Евгением Зайцевым.
Того, кто возьмет на себя труд сообщить Марине Юрьевне мой ответ, прошу ей передать:

1. Это интернет, Марина Юрьевна. Тут могут и на хуй послать.
Речевой этикет в онлайн среде несколько отличается от этикета живого общения. А уж если вы публично неуместно и плохо шутите, будьте готовы к реакции тех, кого ваше чувство юмора может задеть. Я же не требую от вас извинений за ваше ущербное чувство юмора и за ту боль, которую оно причинило многим жертвам насилия и сочувствующим. Когда вы публикуете что-то в интернете, вы по умолчанию соглашаетесь на критический анализ вашего высказывания в соответствии с неписанным кодексом интернетов.

2. Вы упрекаете меня в том, что я прошу о «публикации себя любимого в издании, главного редактора которого я только что публично обложил матом». Журнал Театр не является вашим частным СМИ. Поэтому каждый может предлагать (или не предлагать) туда свои материалы в независимости от отношений к главному редактору или к кому бы то ни было в редакции. Пост начинался со слов «По определенным причинам не можем не присоединиться к негодованию коллег…». Этими определенными причинами, как раз и было то, что я знал о предстоящей публикации своего материала у вас в блоге и не мог промолчать, чтобы не пришлось потом краснеть.

3. Естественно, вы не нашли иных способов коммуникации, кроме как удалить материал. Хотя в случае с вашим журналом и его стагнирующим блогом/сайтом было бы логично попытаться выстроить диалог с блогерами. Ежедневная совокупная аудитория театральных блогеров —несколько тысяч человек. Количество просмотров у шести постов за два месяца в блоге журнала «Театр» еле дотягивает до тысячи. Вместо того, чтобы бесконечно думать о репутации и рукопожатности, вам и вашим сотрудникам стоило бы задуматься об этом. Всё равно свободного времени у вас много. Ведь организовать нормальную театральную забастовку в связи с делом «Седьмой студии» вы не можете, повлиять на заградительные цены на спектакли московских театров и фестивалей тоже не можете, убедить театры предоставлять видеозаписи спектаклей не можете, Платоновский фестиваль переформатируют в «народно-патриотический», а Золотой маске создадут альтернативу и похерят надежду на внятную премию, и вы тоже ничего не сможете. Так хотя бы блог сделайте нормальный.

Конечно, Марина Юрьевна, вы можете в стилистике своих зашоренных коллег сказать, что я просто пытаюсь «пропиариться», можете продолжать попытки превратить словосочетание «театральный блогер» в пейоратив. Можете просто промолчать, как вы и ваши коллеги делают в случае, когда режиссер Могучий и его безумная помощница нападают на журналистов. Но ведь подобная реакция была бы не к лицу певице нового гуманизма и арт-директору фестиваля NET. Да и вряд ли тогда ваше инертное и самодовольное сообщество театральных критикесс можно было бы отличить от бестолковой государственной машины, которой вы себя противопоставляете.
Желаю мира.

⬆️ А потом они зачем-то возвращают текст.
И хотя он получился не совсем таким, каким планировался, — вы почитайте.
http://oteatre.info/eto-ne-pro-nas-a-pro-nih/

Ура! Промокоды приехали.
Электротеатр Станиславский. «Волшебная гора», «Проза», «Человеческое использование человеческих существ», «Синяя птица».
На все показы этих спектаклей до конца декабря действует промокод nemirovich. В принципе, это те спектакли, на которые и без промокода нужно бежать скорее, но 10% тоже приятно.
Да, еще «Орфические игры». https://electrotheatre.ru

💥 Еще промокоды:

20% на теперь уже легендарную «Родину» в Центре Мейерхольда по промокоду «немирович20».

1, 2, 3 ноября. Тоталитаризм. Коса. 4 часа.
И да, возможно, это последние показы.

Тот же промокод действует на не менее прекрасную на наш вкус Черную коробку 29 ноября.

«По ту сторону занавеса». Александринский театр. Режиссер Андрий Жолдак.

Сон высшего разума.

Кто-то или что-то в 4015 году решает загрузить в мозг трех сестер — он стоит тут же на сцене, опутанный проводами, в емкости с раствором — текст пьесы Чехова «Три сестры». На протяжении следующих трех с половиной часов сестры и другие обитатели пьесы, не всегда помня кто есть кто, разыграют жестокий и нежный, ернический и глубокомысленный спектакль.
В Александринке не первый раз усаживают зрителей на сцену. В спектакле Андрея Могучего «Иваны» зрителей на сцену проводили закоулками, а сам пятиярусный золотой зрительный зал скрывался за досками и появлялся только в финале. У Жолдака, прежде чем занять свои места, публика проходит через весь зрительный зал, а на сцену императорского театра ей помогают подняться капельдинеры в белых перчатках. В течение почти всего спектакля зрители видят зал Александринки во всем его иерархическом великолепии; на него проектируется то таинственный лес, то мировой океан. Когда в антракте зрителям снова надо будет спуститься в зал, он запылает адским пламенем. И, пожалуй, это лучшая сценография за всю историю отечественного театра. Спектакль Могучего был эсхатологический: гоголевские Иваны ссорились и наступал конец света. В некотором смысле Жолдак продолжает с того места, где Могучий остановился. Его история — полновесная постапокалиптика со всеми атрибутами и соответствующим настроением. Даже от комической импровизации Вершинина — у Жолдака он великовозрастный паяц — про «нашествие самобытных режиссеров», про положение дел в театре и про Серебренникова («…спросил: кому на Руси жить хорошо? Прокуратура тут как тут») веет безнадегой. А еще: мизогиния, инцестуальные мотивы, психогенные нарушения и многое другое. Короче, в Петербурге есть самый настоящий, без оговорок, великий спектакль.

В 2007 году Захаров предложил Жолдаку ставить «Русскую красавицу» Ерофеева в Ленкоме, но после интервью, в котором Жолдак назвал себя Чингисханом, а своей целью – взорвать Москву, «никогда не боявшийся экспериментов Марк Захаров» как-то испугался и врубил заднюю. В 2015 году в Гоголь-центре Жолдак начал репетировать ни то «Грозу», ни то «Преступление и наказание», но проект отменили. В театральных чатиках сказали, что Жолдак бил актрису Гоголь-центра. Учитывая всё это, жителям Москвы и Московской области остается только завидовать петербуржцам, которые прямо сейчас могут смотреть четыре спектакля безумного Андрия. Пятый на подходе.

(А если вы ждали новой истории про очередную ебанутую критикессу, то это в понедельник https://t.me/postpostdrama/722)

«Любителям — любовь»

Недавно все умилялись уфимскому блогеру, который рассказывал о мужском взгляде в театральной критике. А вот цитата профессионального театрального критика с дипломом, главного редактора самого страшненького в мире журнала о театре «Петербургский театральный журнал» (не пугайтесь, мы не заставим вас его читать; его всё равно не для нас делают, а для «профессионалов и гуманитарно развитых зрителей»), Марины и, кстати, тоже Юрьевны, Дмитревской:

«То, что профессия феминизировалась, очень печально. В Москве еще есть мужчины-критики, а в Питере с этим сейчас совсем слабо… Спектаклю надо отдаваться — видимо, это женское дело. (Улыбается.) Мужчины вообще более эгоистичны по своей природе. Женщина податливее и восприимчивее к чему-то другому, к растворению в художественной ткани спектакля, она «душечка» ... А на самом деле женщины часто пишут по-мужски... И в то же время есть мужчины, которые пишут абсолютно по-дамски. Вот такую бабскую критику я не люблю. Точно так же, как мне глубоко антипатично бабство и обыденное коммунальное сознание внутри театральной среды».

Дмитревская убеждена, что говорить о театре могут только отмаявшиеся на театроведческих факультетах. В пределах одного предложения она может заявить, что все блогеры непрофессионалы, говорить ей с ними не о чем, но у Станиславского с Мейерхольдом дипломов не было. Кажется, именно это называется когнитивным диссонансом.
Это всё, собственно, к тому, что в Петербурге через месяц пройдет театральная конференция «Театрология. Второе столетие», которую при поддержке Союза театральных деятелей делают преподаватели РГИСИ. Они позвали участвовать театральных блогеров (мы тоже поедем) в дискуссии «Парадокс о критике». Обещают, что будем не только создавать культ личности Вилисова, но конструктивно дискутировать о новых способах и задачах театральной критики. Проект уже вызвал пароксизмальные расстройства в сознании петербуржских критикесс: они стали писать кляузы всем вокруг и призывать своих коллег отказаться от участия в конференции. Некоторые отказались. Но понятно же, что конференция всё равно состоится и будет весело. Так что подключайтесь к «Театрологии». Там есть мемасики, картинки, Бартошевич и театральные блогеры.

Петербургский «Приют комедианта» везет в Москву пять спектаклей. Волкострелов, Диденко, четырехчасовые «Братья» Евгении Сафоновой. Три из пяти спектаклей, что приедут, в афише «Приюта» значатся с загадочной пометой «особый ракурс». Чтоб вы понимали, у богомоловского «Лира» оттуда же такой пометы нет. Похоже, за неимением большего, это главные московские гастроли осени. Не на «Территорию» же нам ходить.
А еще скоро будут сладкие промокоды.
http://bilet.pkteatr.ru

26 октября 1898 года спектаклем в постановке Станиславского и Немировича-Данченко «Царь Федор Иоаннович» открылся Московский Художественный театр. На момент основания он назывался Художественно-общедоступный театр, а первые сезоны играл в театре в саду «Эрмитаж». С тех пор как он только не назывался, и 120-летие чего отмечают сегодня сказать сложно. Мы предпочитаем думать, что сегодня исполняется 120 лет первой попытке создать идеальный театр. Концепцию нового театра Станиславский и Немирович придумали за год до премьеры, когда затусили в «Славянском базаре», а потом на даче Станиславского. Так что правильный театр должен начинаться с вечеринки.

Мы отмечать будем завтра. В самом неочевидном и неподходящем для этого месте — во МХАТе им. Горького. И Доронина будет.